Госдума не решается запретить мигрантам везти в Россию свои семьи

• Миграционной политике не хватает системности
• Россия ужесточает контроль над мигрантами
• Контролировать мигрантов будет новая служба

Отложив радикальное решение, законодатели сосредоточились на точечных мерах. Одной из них стал принятый в декабре 2024 года закон об обязательном тестировании поступающих в школу детей мигрантов на знание русского языка. Реализация заложенных в нем норм потребовала создания по всей стране специальной инфраструктуры, которая оттягивает на себя внимание чиновников, время специалистов и бюджетные средства, давая на выходе весьма неоднозначный результат.

Хождение по законодательным мукам

Законопроект, запрещающий мигрантам привозить в Россию свои семьи, был внесен в Госдуму группой депутатов от ЛДПР во главе с лидером партии Леонидом Слуцким 19 августа 2024 года. В сентябре инициатива была поддержана председателем нижней палаты парламента Вячеславом Володиным. Рассмотрение законопроекта было запланировано на ноябрь минувшего года, а потом отменено.

14 ноября на плановой встрече Владимира Путина с лидером ЛДПР Слуцкий поднял тему на уровень президента:

«Мы выступили с инициативой … запретить неквалифицированным мигрантам привозить их огромные семьи, чтобы не было источника социальной напряжённости, очередей в поликлинике, сложного поведения детей мигрантов в школах и многого другого, что не совсем вяжется с нашими традициями, с устоями нашего общества».

Рабочая встреча Владимира Путина с лидером ЛДПР Леонидом Слуцким.Фото: сайт президента России

В декабре стало известно, что доработкой законопроекта занялось правительство. С тех пор прошло еще восемь месяцев. Петиция в поддержку инициативы ЛДПР собрала более 500 тыс. подписей, в пять раз превысив порог, необходимый для рассмотрения документа на федеральном уровне. В поддержку законопроекта высказались руководитель Республики Крым Сергей Аксёнов, лидер «Справедливой России» Сергей Миронов и другие политики.

Теперь остается ждать 2 сентября, когда откроется осенняя сессия заседаний Госдумы. После этого многострадальный законопроект либо будет снова внесен в план законодательной деятельности нижней палаты парламента, либо продолжит странствия по комитетам и ведомствам до тех пор, пока не будет вынесено окончательное решение.

Миграционная политика в тисках ограничений и условностей

Судя по высказываниям критиков законопроекта, основанием для его возможного отклонения могут стать эксклюзивные отношения с входящими в ЕАЭС государствами Средней Азии и Закавказья. Деятельность этой организации базируется на скопированном у Евросоюза принципе свободы движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы между странами-членами. А свободу передвижения членов семей трудовых мигрантов обеспечивает 90-дневный безвизовый режим, позволяющий им приехать в Россию в качестве гостей или туристов.

Многие так и делают: приезжают как гости и остаются на годы. Кто-то легализуется, покупая патент или гражданство. Остальные становятся нелегалами – именно их выявляет полиция во время рейдов по проверке документов. Женщин и детей эти меры практически не касаются – правоохранители стараются избегать «гуманитарных» скандалов. А противники принятия законопроекта считают, что столь радикальная мера спровоцирует недовольство партнеров России по ЕАЭС, что может привести к нежелательным политическим последствиям вплоть до его распада.

Таджикистан, Узбекистан и Азербайджан, откуда идет наибольший поток мигрантов, не являются членами Евразийского экономического сообщества. Поэтому для начала можно было бы перекрыть семейный трафик из этих стран, но еще больше напрягать отношения с ними российское руководство не хочет. Другой вариант – включить проверку соблюдения 90-дневного безвизового режима. Превысил срок пребывания – немедленная депортация всей семьи за нарушение законов РФ и запрет на въезд на территорию России на более-менее продолжительный срок.

Проблема, однако, состоит в том, что для реализации этих мер нужно организовать не только цифровой учет въезжающих в страну, но и контроль за соблюдения ими сроков пребывания на российской территории. То есть проводить регулярные рейды в местах проживания, а для этого у российской полиции нет ни кадровых, ни организационных ресурсов. В результате делается то, что проще: вместо проверки документов у взрослых на знание русского языка тестируют детей.

«Ребенок не виноват»

По данным МВД, из 800 тысяч находящихся на территории России детей мигрантов посещают школы, то есть хотя бы частично погружаются в российские реалии, менее 200 тысяч. После введения обязательного экзамена на знание русского языка таковых будет еще меньше. В Нижегородской области не справились с заданиями и не были зачислены в школы 90 процентов протестированных детей, в Воронежской области – 86 процентов, в Свердловской – 80, в Коми –78, в Калужской – 60, в Тульской – 51, в Крыму – 40 процентов.

Эти цифры показывают, что подавляющее большинство детей из семей мигрантов не готовы не только к обучению в общеобразовательных российских школах, но и к жизни в российском социуме. Им не нужен русский язык – они говорят на своем, и растут в национальных, негативно относящихся ко всему русскому сообществах, а, выходя за их пределы во дворы и школы, демонстрируют неприязнь и агрессию, шокируя коренных жителей.

В сущности, принятие закона об обязательном экзамене на знание русского языка – это признание неспособности российского культурного поля адаптировать даже такое количество негативно настроенных малолеток. В результате законодатели вынуждены решать другую задачу – защищать российскую школу от деструктивного влияния носителей чуждой культуры. Но с таким подходом согласны не все.

Глава Татарстана Рустам Минниханов на республиканском педсовете в Иннополисе усомнился в разумности принимаемых мер:

«Надо работать, работать системно. Ну как ребенка в школу, значит, не пустят? Где он должен быть? Что, он виноват, что язык не знает? Выучит. Любой ребенок за 3-4 месяца любой язык выучит. Вообще глупости какие-то. Надо бережнее относиться. Ребенок – он не виноват».

В этих словах есть своя правда, но она не учитывает сложившихся реалий. Ребенок, действительно, не виноват, и он способен выучить чужой язык, но только если хочет это сделать. 800 тысяч детей и подростков – это не так много для страны с населением в 140 миллионов, но социализация детей мигрантов практически невозможна из-за того, что ей, за редкими исключениями, сопротивляются их родители.

Авторы давно лежащего в Госдуме законопроекта и поддержавшие его политики хотят закрыть эту сложную тему, запретив мигрантам привозить в Россию свои семьи. Де-факто, они предлагают брать пример не с Европы, которая не справляется с наплывом выходцев из стран Азии и Африки, а с монархий Персидского залива, куда граждане других государств приезжают работать, а не жить, и, получив заработанные деньги, едут домой к своим семьям. Такая определенность лучше и для них самих, и для их живущих в своих странах детей.