Экономические итоги уходящего года фактически были подведены Владимиром Путиным в ходе прошедшей 14 декабря прямой линии. Российский лидер заявил о росте основных показателей, что должно было внушить оптимизм, то есть выступил, как говорили ещё в начале его первого срока, в роли «народного психотерапевта». Президента услышали, но поверили словам далеко не все. Многие граждане вообще не поняли, как соотносится рост ВВП на 3,5 процента, зарплат на 8 и реальных доходов на 5 процентов с их жизнью, зависящей от инфляции, которая повысилась не на декларируемые 7,5 процента, а как минимум на 12, и существенным – по некоторым категориям в полтора раза – подорожанием продуктов.
Подводя итоги прошлого, 2022 года, «Октагон» писал, что страна кружится на постмодернистской карусели симулякров, заменивших реальные понятия и смыслы. И с тех пор, похоже, ничего не изменилось. Высоколобые эксперты реагируют на этот феномен рассуждениями об углублении разрыва между властью и обществом, превалировании тактики над стратегией, замыкании в настоящем и постоянных оглядках на вызовы прошлого, неспособности выработать внятный образ будущего. А рядовые граждане просто спрашивают: «Почему ваша [транслируемая Путиным] реальность расходится с нашей действительностью?»
По данным мониторинга, который проводит Институт психологии Российской академии наук, рост пессимистических ожиданий, касающихся состояния экономики, привёл в ноябре и декабре к существенному ухудшению психоэмоционального состояния граждан России. Особенно сильно тревожно-депрессивная симптоматика проявляется в возрастной группе 45–54 лет и среди молодёжи 18–24 лет, где признаки депрессии отмечены у 75 процентов респондентов.
В отличие от прошлого года сегодня доминируют страхи, связанные не с последствиями западных санкций, а с ожиданием экономического кризиса, сокращения производства и потери работы.
Главным тревожным фактором многие называют падение курса рубля и спровоцированный этим подъём цен.
Предчувствие перемен к худшему влияет на финансовую стратегию населения и приводит к повышению уровня закредитованности, что сказывается на психоэмоциональном состоянии должников.
По сведениям банковского мониторинга, объём потребительских кредитов увеличился в текущем году на 15 процентов и достиг рекордной цифры – 13,6 трлн рублей (половина доходной части бюджета). Задолженность граждан перед микрофинансовыми организациями повысилась на 18 процентов и превысила 350 млрд рублей, а число должников перевалило за 20 миллионов человек. Долги за коммунальные услуги выросли на 9 процентов и приближаются к 830 млрд рублей, а количество злостных неплательщиков, на которых заведены исполнительные производства, достигло 8 миллионов человек.
Кредитный пузырь грозит социальным взрывом
В России раздувается кредитный пузырь. Каждый третий житель страны имеет хотя бы один кредит, а каждый пятнадцатый – потенциальный банкрот. Центральный банк РФ пытается затормозить негативное развитие ситуации, но в худшем варианте эксперты предрекают скорое массовое банкротство наиболее бедных слоёв населения, микрофинансовых организаций и небольших банков, что может повлечь за собой социальный взрыв и развал экономики.
Перейти к материалуВ итоге получается, что тревожные ожидания подталкивают граждан к залезанию в долги, чтобы покупать впрок (пока не подорожало), а рост задолженности ухудшает их и без того нестабильное состояние. Картину дополняет повышение цен, с которым каждый сталкивается при походе в магазин. А следствием стало усиление недоверия к власти, которая оглашает экономические данные, противоречащие личному опыту людей.
Российские верхи одержимы идеей поддержания стабильности, даже если это мешает решению проблем. Никто не хочет делать резких движений, тем более что демиурги внутренней политики прекрасно справляются с созданием видимости благополучия, а если что-то начинает идти не так, проводят экстренные мероприятия и быстро подкручивают вышедшие из-под контроля показатели.
С принципиальными решениями дела обстоят гораздо хуже, и это ведёт к постоянному запаздыванию с принятием мер. В результате исполнительной власти приходится регулярно биться то за рост курса рубля – когда он уже совершил скачкообразное падение, то за наведение порядка на рынке топлива – на излёте уборочной кампании, то за снижение стоимости яиц – накануне Нового года.
Провластные пропагандисты называют эти эксцессы «незначительными сбоями».
Но если таких сбоев слишком много, это уже тенденция, при которой количественные изменения переходят в качественные, а если в течение нескольких месяцев сбоят системы водоснабжения и канализации (как в Астрахани), жизнь вообще превращается в ад. Стоит ли удивляться, что граждане хотят знать, чем объясняются трудности, с которыми они сталкиваются, кто ответит за совершённые ошибки и что делается, чтобы избежать подобного в будущем.
В ответ им рассказывают о мерзостях США и Запада в целом. Это дало определённый результат: социологи фиксируют доминирование антизападных настроений и даже называют их «базовой основой общественного консенсуса». Но по поводу вопросов, касающихся внутренних дел, сверху неизменно отвечают: «Не волнуйтесь, всё хорошо, никто ни в чём не виноват, всё под контролем». И эта ложь раздражает людей не меньше, чем бьющая рекорды продуктовая инфляция.
Ставшие уже традицией пароксизмы борьбы со «сбоями системы» нервируют социум и мешают ему осознать экономические и организационные успехи, которые действительно есть. Власть пытается знакомить общество с этими достижениями, организовав среди прочего выставку-форум «Россия». Но её за два месяца посетили 3 миллиона человек, а в стране живут 146,5 миллиона, и их личный опыт существенно расходится с тем, что показывают на ВДНХ.
При этом многие люди вообще не интересуются состоянием экономики своей страны, ошибочно полагая, что этот фактор не влияет на их жизнь. И не чувствуют себя соучастниками больших проектов, которыми занята власть. Ситуация во многом напоминает поздний СССР, когда кто-то где-то что-то строил (и построил то, на чём российская система паразитирует до сих пор), а страна тем временем превращалась в общество потребления, стимулируемого тотальным дефицитом.
Разница только в том, что 50 лет назад не хватало товаров, а сегодня – денег.
Но результат тот же – тотальное равнодушие, базирующееся на отсутствии содержательного ответа на вопрос «А нам-то что с того?» Вместе с тем на строительство Крымского моста скептической реакции не было: все понимали, что он нужен для снабжения полуострова и поездок на отдых. Однако в других случаях граждане опасаются, как бы не стало хуже.
Недавно это было ещё раз продемонстрировано реакцией на презентацию Путиным плана развития железнодорожной инфраструктуры, включающего расширение БАМа и Транссиба, проекты высокоскоростного движения и строительства трёх меридианов: от Мурманска до иранского порта Бендер-Аббас, от Урала на Алтай с выходом на Китай и Монголию и от Якутии до Тихого океана. У экспертов сразу же возник вопрос, кто, учитывая проблемы с трудовыми ресурсами, будет всё это строить. В соцсетях тут же ответили:
«Хуснуллин завезёт ещё несколько миллионов мигрантов и отрапортует о досрочной сдаче объектов, а нам потом жить с этими русофобами».
Но если давление общества и статистика преступлений, совершаемых «иностранными специалистами», заставили власть осознать миграционную проблему и начать принимать меры, высылать нелегалов, давать реальные сроки правонарушителям, возбуждать уголовные дела против должностных лиц, занимающихся незаконной легализацией приезжих, то в других сферах тревожные сигналы социума остаются без адекватного ответа.
Бухгалтерский подход к продолжающейся до сих пор оптимизации систем образования и здравоохранения положил конец принципу шаговой доступности, которым руководствовались в советское время. Это существенно осложняет жизнь людей, а порой лишает их возможности вовремя получить медицинскую помощь, вынуждает семьи отдавать детей в интернат или переезжать для того, чтобы они могли посещать школу.
Низкие зарплаты врачей и учителей обернулись хронической нехваткой специалистов в государственных поликлиниках и преподавателей в школах, что уже привело к вынужденной переориентации части населения на платные формы медицины и (реже) образования. А тотальная цифровизация школы снижает качество знаний, разрушает связку «учитель – ученик» и загоняет детей на сетевые ресурсы, что вызывает возмущение у родителей.
Школа становится частным делом
В России растёт популярность негосударственного школьного образования. Последние исследования показывают, что такой тренд набирает обороты не только в Москве, но и в регионах. К числу ключевых причин, по которым родители делают выбор в пользу частных школ, относятся качество образования, желание большей свободы и попытка избежать буллинга.
Перейти к материалуМежду тем власть озабочена демографической проблемой, а народ думает о нормальной жизни, ткань которой разрушается с каждым днём, и категорически не хочет размножаться в сложившихся условиях. Государство в принципе могло бы повысить градус социального оптимизма, который приведёт, как это было в начале 2000-х, к росту рождаемости. Для этого нужно не раздавать пособия, а законодательно поднять минимальный уровень зарплаты до оптимальных размеров. Но на это нет денег. На цифровизацию социальной сферы, миллионные гонорары деятелей культуры и многое другое есть. А на тех, кто способен воспроизводить нормальную жизнь страны, нет.
Все эти проблемы существуют давно, но сегодня они вступили в резонанс с социальной напряжённостью. Общество встревожено повышением цен и находится под постоянным психологическим давлением, связанным с военными действиями на Украине. Когда на этом фоне глава государства говорит об экономических успехах и сообщает, что за год инфляция выросла на 7,5 процента, а реальные доходы населения на 5 процентов, это воспринимается людьми как издевательство или в лучшем случае как дурная шутка, подтверждающая известную формулу Ленина «Страшно далеки они [элиты] от народа».
Наглядным подтверждением того, что элиты и население живут в разных измерениях, стала их реакция на фактически начавшуюся президентскую кампанию. Из общей вводной о безальтернативности Путина верхи и низы делают прямо противоположные выводы. Рядовые граждане считают эти выборы делом бессмысленным (но готовы проголосовать, раз уж так надо), а для чиновников и политтехнологов это время борьбы – не только за победу главного кандидата, но и за место под солнцем.
Как заметил по этому поводу один эксперт, исход выборов предопределён, а избирательная кампания – это выборы доверенных лиц, а также глав федерального и региональных штабов, кандидатов на места в Правительстве и Администрации президента (АП), госкорпорациях и руководстве регионов. Официально кампания ещё не началась, а эта схватка уже спровоцировала вакханалию слухов и вбросов: «Главным будет мирный социальный тренд», «Нет, важную роль будет играть Минобороны» и так далее.
В телеграм-каналах принялись составлять списки на вылет, где первые строчки заняли замглавы АП Сергей Кириенко и председатель Правительства Михаил Мишустин, которого то списывают со счетов, то (на фоне поездки в Китай) объявляют «бессменным премьером». Специалисты по подковёрным интригам пишут, что «те, кого “мочат”, и есть самые вероятные кандидаты» на повышение или сохранение своих постов.
Ничего, кроме отвращения, вся эта суета не вызывает.
Но в результате создаётся парадоксальная ситуация: Путин считается фигурой, обеспечивающая национальный консенсус, однако выборы, на которых он должен победить, не интересуют никого, кроме вовлечённых в них чиновников и политтехнологов, которые, соперничая между собой, работают на разрушение этого так нужного им самим консенсуса.
Пресловутый «глубинный народ» всё видит и всё понимает. Его раздражают ложь и лицемерие сильных мира сего, отступничество раскормленных властью деятелей культуры, запредельные доходы банков, предпринимателей и чиновников, художества Центробанка, угар околоэлитных вечеринок и многое другое. Тень этого недовольства падает на всю власть, в том числе и на президента, при котором «расплодилась вся эта нечисть».
Однако бунтовать, судя по многочисленным опросам и данным фокус-групп, народ пока не готов. Значительная часть социума пребывает в скорбном бесчувствии, обременённом осознанием сложности внешнеполитической ситуации, в которой оказалась страна, и утвердившимся после разгрома либеральной оппозиции страхом репрессий.
В то же время ложь и лицемерие властей постепенно разрушают ткань общества.
Многие стараются игнорировать или не придавать значения неприятным и задевающим их фактам, но они проникают в подсознание людей, создавая взрывоопасную смесь из разочарования, неотмщённого унижения и подавленного гнева. Когда и при каких обстоятельствах может взорваться эта психологическая бомба, никто не знает.
Оптимисты считают, что большая часть населения вполне осознаёт важность сохранения страны и потому не станет бунтовать «на радость врагам», которые наверняка попытаются раскачать ситуацию перед голосованием. А после выборов Путин скорректирует внутриполитический курс, «патриотов допустят до социальных лифтов» и всё будет хорошо.
Реалисты настроены менее радужно.
Они обращают внимание на участившиеся террористические акты в отдалённых от фронта регионах России и предупреждают, что громкие диверсии или успешная атака диверсионно-разведывательной группы на Крым могут вывести социум из состояния неустойчивого равновесия, и тогда властям припомнят всё: и низкие зарплаты, и новогодний стол из «Иронии судьбы», который сегодня обойдётся в 8,5 тыс. рублей, и роскошную жизнь элит, и «голую вечеринку» Насти Ивлеевой, и ложь, которой демиурги внутренней политики кормили население.
23 декабря 2023