Если бы был мишустинский план восстановления экономики, а самого Михаила Мишустина не было или он казался бы совсем незаметным и невидимым, то это было бы куда хуже, чем сейчас, когда плана фактически нет, а Мишустин не просто есть, но и с каждым днём увеличивается в политических размерах.
Предстоящий многодневный вояж премьера на Дальний Восток, судя по масштабу его обсуждений, ещё до своего начала стал едва ли не главным событием августа, а то и всего лета. Как будто Мишустин едет не на российскую территорию – пусть удалённую и очень проблемную, – а летит в какой-нибудь Рейкьявик договариваться на нейтральной территории о новом формате партнёрства с главными внешними оппонентами.
Мишустин как мог выступил в Госдуме перед парламентскими каникулами, но речь председателя Правительства во многих СМИ и соцсетях представили чуть ли не как изложение стратегии прорыва. Вряд ли сам Михаил Владимирович в сильном восторге от того, что его пытаются представить незаменимым и едва ли не главным по всем проблемам страны.
На прежних должностях Мишустин привык быть в тени и без лишнего шума, но аккуратно и усердно делать свою работу.
Задачи по прежней работе спускались сверху, а планы их исполнения составлял сам Мишустин, который инициативно в допустимых пределах реформировал возглавляемые им ведомства и выдавал на-гора требуемые показатели. Но в премьерской должности правила оказались иными, да ещё и усложнёнными внезапным кризисом, который то и дело корректирует задачи и не способствует ясности перспектив. Отсюда и трудности с планом, который, как его ни составь и чем его ни наполни, а в нынешних российских реалиях живёт примерно как среднестатистический танк в условиях современного боя, то есть не более 12 минут. Кто-то называет такую ситуацию турбулентностью, а кто-то – расширением горизонтов планирования.
Чтобы хоть как-то сгладить ощутимые летние вибрации в системе госуправления и дать фору Правительству, президент сроком представления нового антикризисного плана в привязке к нацпроектам и обновлённым национальным целям обозначил самый последний день октября. Иными словами, у Мишустина и его команды есть ещё два с половиной месяца до настоящего и, возможно, очень непростого для него отчёта не только о проделанной работе, но, главное, о том, как действовать дальше, заглядывая на год, два, а лучше – на целую восьмилетку вперёд.
Конечно, по сегодняшней обстановке прицеливаться так далеко – значит подвергать себя соблазну политической корректировки процесса планирования, потому что от кабинета министров и его руководителя наверху всегда ждут амбициозного подхода к прокладыванию маршрутов социально-экономического движения. В условиях же повышенной сложности, как сейчас, когда затянувшаяся пробуксовка грозит устойчивости всей конструкции, Мишустин и вовсе выступает в роли Жукова во главе Генштаба в самые драматичные первые месяцы войны. Мишустин даже своё назначение в премьеры получил с разницей всего в один январский день от сталинского решения назначить Жукова на руководство Генштабом в 1941-м. Что тогда начальник сталинского Генштаба не мог хотя бы даже в общих чертах спланировать развитие событий и действия на годы вперёд, что нынче председатель российского Правительства в явном затруднении с таким дальним планом. Как Жуков решал в ту пору экстренные антикризисные задачи, так и Мишустин весной-летом 2020 года занят вовсе не развитием, а спасением.
Наступать и развивать успех, возможно, будут другие правительственные полководцы – если, конечно, Мишустину удастся подготовить для этого плацдарм и если у нынешнего премьера получится удержать ситуацию хотя бы на теперешних позициях, без дальнейшего скатывания в пучины кризиса.
Основной миссией Мишустина поэтому является не перспективное планирование, а латание дыр и текущее техобслуживание проржавевшей системы с горизонтом коротких, но важных задач, рассчитанных даже не помесячно, а по неделям. Оттого каждая мишустинская неделя – будь то московская в преддверии недавнего выступления в Госдуме или предстоящая с поездкой на Дальний Восток – вызывает столь широкий резонанс с различными прогнозами.
От Мишустина ни наверху, ни внизу не ждут чудес и моментального решения тяжёлых проблем, но формула его премьерства складывается так, что главе кабмина удалось, возможно, и по воле случая, самому стать в некотором роде панацеей, в которой больше всего сейчас нуждается страна. Панацея Мишустина, разумеется, не от кризиса, а только от крайних форм пессимизма и недоверия власти. Да и такой панацеи на самом деле не создано, а Мишустин – только её дженерик, отсутствие побочных эффектов которого уже доказано на основании клинических испытаний. Однако с учётом всех нюансов обстановки даже такой результат может считаться приличным дебютом, потому что об эффективности воздействия такого дженерика на подточенный многочисленными недугами организм державы надлежит судить точно не в этом сезоне.
13 апреля 2020