На пороге военного передела
2 апреля восемь стран ОПЕК+ самостоятельно и добровольно (вне ранее взятых на себя обязательств) объявили о сокращении добычи до конца 2023 года на 1,157 млн баррелей в сутки. С учётом ранее объявленного Россией сокращения добычи на 500 тыс. баррелей в сутки мировой рынок потерял 1,657 млн баррелей. А если добавить сюда «плановое» (в рамках процедур ОПЕК+) сокращение, то цифра вырастает ещё на 2 млн баррелей в сутки.
Биржевой рынок моментально откликнулся на добрую волю Саудовской Аравии, Ирака, ОАЭ, Кувейта, Казахстана, Алжира, Омана и Габона (сокращение добычи Россией было вызвано скорее санкциями, чем активной позицией), нефтяные фьючерсы подскочили на 8,4 процента. Страны – импортёры нефти забили тревогу. Основной лейтмотив политический: Саудовская Аравия помогает Путину в его энергетической войне с Западом.
Политика в решении стран ОПЕК+, безусловно, есть. Её там много, но и экономической логики предостаточно.
Экономическая подоплёка событий бьётся на два уровня – товарный и финансовый. В случае с финансами до конца непонятно, чего там больше – политики или экономики. Начнём с товарного уровня.
С 2014 года инвестиции в разведку нефтегазовых месторождений постоянно падают. Виной (или причиной) тому зелёная истерия, развернувшаяся вопреки логике и здравому смыслу вокруг возобновляемых источников энергии (ВИЭ). Согласно прогнозу International Energy Agency, к 2040 году доля углеводорода в энергобалансе мира составит 73 процента (сейчас – 80 процентов). Денежный поток силовым по факту (и тут политика) порядком был перенаправлен в ВИЭ, а инвестиции в традиционную энергетику упали с 900 до 300 млрд долларов в год (в три раза).
По свидетельству генерального директора АО «ИнфоТЭК-Терминал» и члена комитета по энергостратегии ТЭК Торгово-промышленной палаты России Рустама Танкаева, полностью свернули разведку углеводородов 10 из 23 стран альянса ОПЕК+. Идёт остаточная добыча на старых месторождениях, и она необратимо падает, объёмы вновь разведываемых запасов нефти не восполняют объёмы добычи.
Стратегические резервы нефти стран ОЭСР находятся сегодня на историческом минимуме. Но как только они стали расти (свидетельство избытка нефти), «восьмёрка» ОПЕК+ тут же нажала на стоп-кран. Называется – никто не хотел умирать за интересы Украины (к вопросу о помощи Путину). Точнее, за интересы США в развернувшейся глобальной игре. Игра эта в равной степени связана и с нефтью, и с мировой финансовой архитектурой доллара.
О том, что цены на нефть и на доллар (ставка ФРС США) связаны в обратно пропорциональной последовательности, известно довольно давно. Подъём ставки ФРС всегда ведёт к падению цен на нефть и наоборот. Нуреддин Кришен посвятил этому целую теорию. Тема однако остаётся всё время в тени по непонятным (вернее, понятным) причинам.
В 2008 году Людмила Разумнова и Николай Светлов построили математическую модель влияния на рынок нефти спекулятивного капитала начиная с 1978 года. Степень корреляции модели составила 91,5 процента, лишь 8,5 процента ценовых вариаций вызваны параметрами, выпадающими из модели. Но события, последовавшие после кризиса 2008 года, полностью дезавуировали модель.
Согласно модели, цены на нефть должны были упасть до 45 долларов за баррель, а в реальности они подскочили к 2014 году до 150 долларов. Почему? ФРС США включила печатный станок, начались программы количественного смягчения. «Вертолётные деньги» под нулевой процент (с учётом инфляции – под отрицательный) захлестнули мировую экономику.
А чем доллар дешевле, тем дороже нефть.
Тут надо понимать: то, что для Кришена, Разумновой и Светлова является теорией, для администрации США – практика управления (манипуляции) мировой экономикой. А там, где американская экономика начинает нести убытки, там начинается политика.
Исламская революция в Иране одномоментно лишила мировой рынок в 1979 году 10 процентов продаж нефти (7 млн баррелей в сутки). Цена моментально прыгнула вверх. В пересчёте на покупательную способность доллара 2022 года она достигла 130,8 доллара за баррель (исторический максимум). Рекорд будет побит в 2008 году, когда в момент кризиса будет взята планка в 132,2 доллара за баррель (в эквиваленте к 2022 году).
Иранский скачок цен на нефть привёл к резкому падению доллара (обратная зависимость). Инфляция достигла 13,29 процента. Для сравнения: в 1974 году после нефтяного эмбарго и роста нефтяных цен в пять раз инфляция в США достигла 12,34 процента.
Рецепт (матрица ответных действий), который Вашингтон в таких случаях прописывает мировой экономике, известен: ФРС США поднимает эффективную процентную ставку. В 1974 году ставка ФРС в среднем по году составила рекордные для того времени 10,5 процента, а в 1981-м – 16,23 процента (одномоментно ставку поднимали до абсолютного рекорда в 21,5 процента).
Подъём ставки ФРС всегда ведёт к снижению цен на нефть. У процесса есть своя цена.
Дорогой доллар ведёт к рецессии и росту безработицы в Америке. В 1970-х годах дорогой доллар поднял безработицу до 9 процентов, а в 1980-х – до 11 процентов. Но есть и свои плюсы. При повышении процентной ставки ФРС деградация национальной промышленности компенсируется быстрым притоком капитала (рост финансового потенциала) в Америку.
Январь 2022 года был последним годом бесплатных денег, по факту имевших отрицательную стоимость. Начиная с февраля (0,25 базисного пункта) ставка ФРС медленно поползла вверх. Америка включила механизм плавного давления на нефтяной рынок и втягивания в себя капиталов со всего мира.
Понятно, что среди причин была и инфляция. В 2022 году официальный показатель инфляции в США зафиксировался на уровне 8,6 процента (2008 год – 0,09 процента). Бесконтрольное печатание денег (рост государственного долга) под обеспечение собственных амбиций бесследно (без последствий) не проходит. Но здесь именно тот случай, когда одно (рост долга) другому (цены на нефть) не только не мешает, но и дополняет.
На момент принятия «восьмёркой» ОПЕК+ решения о добровольном сокращении добычи ставка ФРС США была поднята (22 марта) до 4,75–5 базисных пунктов (на 0,25 базисного пункта). А нефтяной фьючерс торговался в США на отметке 64 доллара за баррель. Безубыточность госбюджета Саудовской Аравии начинается с 66,8 доллара за баррель. Средняя планка безубыточности для восьми стран, объявивших о дополнительном сокращении добычи, составляет 84,8 доллара.
Тут всё красиво. Тут есть где разгуляться и экспертам, и предсказателям, и конспирологам. Но есть проблема. У США больше нет резервов для наращивания госдолга, как это было в 1970-х, 1980-х и после 2008 года. Играть с нулевой суммой, наращивая финансовый пузырь на пустом месте, больше нет возможности.
В таких условиях путь решения проблемы у гегемона только один – глобальный передел капитальных активов всего мира и пересборка финансовой системы на новых принципах и основаниях. Ранее такие вопросы решались только с помощью мировых войн. Альтернативный для США путь ведёт в небытие…
Автор – публицист, аналитик, доцент Финансового университета при Правительстве России.
