Как Байден хочет уничтожить российскую экономику климатическим саммитом

• Зелёный Сахалин
• Европа наладила импорт ценностей из Штатов
• Зелёная энергетика. Дорогая и обременительная авантюра
• Россию вызывают по климатической повестке

В 2019 году «Газпром» получил прибыль в 734 млрд рублей. В 2020 году, согласно годовому бухгалтерскому отчёту, цифры почти такие же. Только со знаком минус – убыток. «Впервые с дефолта 1998 года компания, обладающая монопольным правом на экспорт трубопроводного газа, ушла в минус по российским стандартам бухучета. По данным ЦБ, продажа газа принесла в Россию 25,1 млрд долларов – минимум с 2004 года», – отмечает телеграм-канал «Незыгарь».

Результаты другой головы нашего углеводородного орла, «Роснефти», несколько лучше. За «чумной год» она хотя бы не ушла в минус: чистая прибыль – 147 млрд рублей, выручка – 5,76 трлн рублей. Правда, за 2019-й те же цифры – 705 млрд и 8,68 трлн рублей соответственно. Падение оцените сами.

Ещё более красноречивы показатели внешней торговли за минувший год. Сокращение поступлений от экспорта нефти и минерального топлива – с 262,5 млрд до 167 млрд долларов. В абсолютных числах – падение почти на 100 млрд долларов, в относительных – на 36 процентов. Забавно (на самом деле нет, не забавно), что последний показатель почти совпадает с долей падения выручки «Роснефти» – можете вернуться в предыдущий абзац и провести подсчёты самостоятельно.

И если вы думаете, что как-то всё проживётся, наш мир и наш кошелёк вернутся к доковидному виду – то нет, не вернутся.

На 22 апреля, День Земли, президент США Джо Байден наметил грандиозный климатический саммит с участием 40 важнейших мировых игроков, включая и главных оппонентов Белого дома – РФ и КНР.

С повесткой этого виртуального (в смысле не только дистанционности, но и постановочной предрешённости) совещания ещё не определился, кажется, и сам Вашингтон. Но одно очевидно: демократы-победители постараются навязать остальному миру свой «Новый зелёный курс».

Этот план – любимое детище радикально левого крыла Демпартии США – назван по созвучию с программой жёстких патерналистских реформ их однопартийца Франклина Рузвельта, благодаря которым страна 85 лет назад вышла из Великой депрессии.

«Новый зелёный курс» предлагается в разных вариантах. По одному из них к 2030 году США должны сократить выбросы парниковых газов – прежде всего углекислого – до нуля. Любому человеку, способному мыслить логически – в Штатах таких людей называют «правыми боевиками», «расистами» и «трампистами», – очевидно: нулевая эмиссия соединений углерода возможна только при отказе от добычи угля и нефти, остановке чёрной металлургии, закрытии ТЭЦ, запрете бензиновых и дизельных двигателей.

Но нет: из 94 атомных реакторов, находящихся в коммерческой эксплуатации на территории США, почти все построены в 1960–1980-е, их работа в силу естественного исчерпания ресурса должна прекратиться к уже известному нам 2030 году, а в стадии строительства на все Штаты сейчас лишь одна АЭС.

Так что же? По «Новому курсу» основой экономики должна стать зелёная и возобновляемая энергия – прежде всего солнечные батареи и ветряки. О недостатках тех и других можно писать трактаты. Например, один из самых эффективных видов солнечных панелей делается на основе арсенида галлия, то есть соединения галлия и мышьяка: «...Токсические свойства не исследованы, но продукты распада могут быть канцерогенными».

Далее, «солнечники» и ветряки зависят от суточных циклов и не могут отдавать ток в сеть постоянно, значит, энергию необходимо запасать – ставить в каждом домохозяйстве аккумуляторы. Для этого надо кратно нарастить их мировое производство (а мы ведь отказываемся ещё и от двигателей внутреннего сгорания: больше электромобилей – ещё больше батарей). Для их изготовления необходим кобальт, две трети которого добывается в Демократической Республике Конго с использованием грязных технологий и рабского труда темнокожих детей; но борьба с изменениями климата важнее борьбы с расизмом.

По подсчётам противников «Нового зелёного курса», для полной перестройки экономики США ради его реализации может потребоваться до 100 трлн долларов – 40–50 годовых бюджетов страны.

Аналогичные программы внедряют и партнёры Штатов (ЕС, Южная Корея), правда, более скромно: достичь нулевых выбросов соединений углерода планируют не к 2030, а к 2050 году.

Очевидно, что внедрение «Нового зелёного курса» сделает экономику Запада неконкурентоспособной: российское или китайское изделие из металла окажется намного дешевле европейского или американского – просто потому, что для его создания используется грязная, но доступная энергия на основе угля и кокса.

Поэтому «Новый зелёный курс» вводит и новый термин – «углеродный след». Из-за океана в порт Бостона доставили чугунную чушку? Её выплавляли в Евразии по дедовским технологиям, с недопустимо большими выбросами углекислого и других парниковых газов, а значит, в США чушку с таким «углеродным следом» ждёт лишь «Бостонское чаепитие». И ведь не поспоришь: планету надо спасать от глобального потепления – разве кто-то против?

Авторы «Зелёного курса» вводят ещё один термин – Environmental Justice (устоявшегося русскоязычного аналога нет, можно перевести как «Экологическая юстиция»). С учётом любви Запада к экстерриториальному правосудию и произвольным санкциям, это открывает широчайшие возможности для запрета «неправильным» странам экспортировать свои энергоносители, товары и услуги в первый мир.

Даже если Россия каким-то чудом найдёт триллионы для модернизации своей промышленности под высокие экостандарты, задавать эти стандарты и отделять экозёрна от углеродных плевел всё равно будет он, Запад.

И не беспокойтесь, через неделю на байденовском климатическом саммите все согласятся внедрить «Новый зелёный курс» в мировом масштабе – как подписали шесть лет назад его прообраз, Парижское соглашение. Возможно, в отместку России пообещают некие тактические (с точки зрения Запада) уступки: завершение «Северного потока» и окрик в сторону Украины, чтобы та на время прекратила обстреливать Донбасс.

Кстати, Дональд Трамп, за которым стоял именно реальный (и по определению «грязный») сектор экономики – нефтяники, металлурги, углекопы, – из Парижского соглашения почему-то вышел. Однако он оказался не буревестником мировой консервативной революции, а нелепой аберрацией на пути прогресса: его преемник Байден восстановил участие Америки в Парижском соглашении в свой первый же день в Белом доме.

Вы спросите: но ведь США и их сателлиты экономически привязаны к нам и не выживут без российской (арабской, венесуэльской) нефти? Вообще-то «Зелёный курс» как раз и предполагает отказ от двигателей внутреннего сгорания и переход к чистым и возобновляемым источникам энергии. А вовремя вспыхнувшая пандемия коронавируса, с обвалом транспортного сообщения и закрытием многих предприятий, как раз обеспечила мировой экономике необходимый «фазовый шок» для прыжка в безуглеродное завтра.

То есть модель 2000–2013 годов, когда перераспределение газонефтяных сверхдоходов РФ обеспечивало почти европейское существование 25-миллионному среднему классу, больше не работает. А окончание эры полного холодильника будет означать и конец внутриполитической стабильности – того прочного тыла, благодаря которому Россия с 2007 года успешно ведёт независимую политику на внешней арене.

На этом фоне уже несущественна другая угроза, когда любой наш (китайский, пакистанский, турецкий) товар могут признать «имеющим углеродный след» и блокировать его экспорт по всему цивилизованному миру.

Так что же, это конец? Здравствуй, гендерная нейтральность, углеродная нейтральность, экологическая юстиция, ювенальная юстиция и полное сокрушение старых национальных государств под брюхом Мировой Жабы?

Нет. Это возможность, как в рассказе Джека Лондона «Мексиканец», проиграв 16 раундов из 17, повергнуть превосходящего соперника.

Но как? Ответ – в следующей части.

Первая часть серии публикаций «Конец нефти».