Зелёный Сахалин

Ключевой момент в многочисленных климатических соглашениях – от Киотского протокола до Парижского соглашения – введение трансграничного налога на углерод для стран-импортёров.

– Трансграничный международный налог – это просто зелёный кешбэк, который ЕС хочет получать с покупки любого товара с углеродом, – объясняет руководитель Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов.

По сути, это будет означать, что любая тонна метала, баррель нефти, кубометр газа будут стоить дороже. Автоматически произойдёт резкое падение конкурентоспособности продукции стран – производителей углеводородов и всего, в чём условная Грета Тунберг сможет найти следы углерода.

«ЕС нужны деньги, в том числе и на восстановление после незавершившегося ковида, но он же не может просто взять и потребовать их, поэтому всё это дело упаковывает в красивую историю про то, что климат вот-вот всех убьёт и надо что-то делать. Идея простая – несите деньги мне, я ими лучше распоряжусь на благо человечества».

Константин Симонов
руководитель Фонда национальной энергетической безопасности

«Новый зелёный курс» Байдена угрожает переломить хребет так называемой традиционной экономике, к которой его авторы относят и российскую экономику. Россия тем временем ищет способы войти в Парижское соглашение таким образом, чтобы не оказаться проигравшей. В распоряжении «Октагона» оказался доклад о проекте создания водородного кластера на Сахалине. Собеседники издания, предоставившие материалы, утверждают, что этот пилотный проект должен был стать примером ответа России на новые климатические правила Вашингтона, а опыт его реализации мог бы быть масштабирован на другие регионы России. Однако губернатору Сахалинской области Валерию Лимаренко и его покровителям в «Росатоме» не хватило политического веса для его реализации.

– Вы не можете просто сказать США и ЕС: «Занимайтесь своей ерундой сами». Если вы поставляете газ, нефть, да ещё и уголь в ЕС, значит, вы понимаете, что, если правила игры меняют, вы должны как-то вступить в эти переговоры. Пока у нас тактика такая, что мы признаём ценность Парижского соглашения и делаем вид, что следуем этой повестке. Наша главная попытка доказать, что мы уже и есть зелёные. Особенно с учетом количества лесов, которые мы сохранили, – говорит Симонов.

Пока мировая общественность приучает население планеты к гендерной нейтральности, крупнейшие мировые корпорации учатся быть углеродно-нейтральными. Российские компании стараются не отставать от мировых стандартов, потому что иначе можно в ближайшем будущем просто остаться без валютной выручки.

В 2020 году «Росатом» и власти Сахалинской области готовили крупный карбоновый проект на территории острова. Так называемый сахалинский карбоновый эксперимент в официальных презентациях получил название Сахалинского водородного кластера.

– Островитяне уже давно понимают, что эра нефтянки может подойти к концу. И тогда острову тоже конец. Американцы на [проектах] «Сахалин-1» и «Сахалин-2» просто соберутся и уедут домой. А на одной рыбе не выживешь, – объясняет собеседник «Октагона», знакомый с проектом.

Под этот проект был разработан федеральный закон о проведении эксперимента в Сахалинской области по регулированию выбросов парниковых газов и обращению углеродных единиц (презентация и текст проекта закона имеются в редакции).

Например, производственные мощности по созданию зелёного водорода и метано-водородной смеси (МВС) должны были разместиться на площадках в Поронайске, Пригородном и Александровске-Сахалинском. Оттуда водород через транспортно-логистические узлы будет поставляться в порт для экспорта в Японию, Южную Корею, Малайзию и Сингапур. Впрочем, планы губернатора и «Росатома» не ограничивались одним лишь экспортом. МВС предполагалось использовать для топлива на местных ТЭЦ, продавать на автозаправках (для автомобилей на водороде, которые к этому времени должны были появиться) и даже заправлять ими поезда, курсирующие по Сахалину.

К красивой картинке водородной индустриализации на Сахалине планировали добавить и теорию. Уникальную особенность полуострова – на нём собрались все крупнейшие производители углеводородов («Газпром», «Роснефть», Shell), а также гиганты машиностроения (Mitsui Group и Mitsubishi). Идеальная, по мнению авторов проекта, ситуация для тестирования на отечественной бирже квот на выделение углерода.

– Что такое идея создания биржи углеродных квот? Умные люди в России пытаются сказать: «Ребята, вам, промышленникам, всё равно придётся платить за углерод. У нас вот Чубайс этим заниматься теперь пытается». Мол, платите лучше нам, чем в Брюссель. А мы вас потом, как говорит, например, Чубайс, перед Брюсселем прикроем. Очередная попытка на ровном месте собрать деньги, – объясняет Симонов.

Тут стоит отметить, что на международном уровне подобные биржи существуют давно. Так называемые развитые страны часто покупают у развивающихся стран квоты (которые те не будут использовать) на выделение углерода, чтобы закрыть свои потребности. Для многих государств, например, для Украины, торговля квотами (всё равно все заводы стоят и ничего не выделяется) превратилась в отдельную отрасль бизнеса. Нечто подобное давно предлагалось внедрить и на территории России. Однако существует проблема создания единой системы учёта выделений и, что не менее важно, поглощений углекислого газа.

Протестировать отечественный вариант подобной системы как раз предлагалось на площадке Сахалинского водородного кластера. Для этого планировалось создать некий единый распределённый реестр для торговли углеродными единицами, да ещё и завязать всё это на системе блокчейна.

– Чем больше умных слов, особенно таких, как «блокчейн», «эджайл» и прочее, тем подозрительнее. Я к обилию модных слов всегда отношусь скептически, потому что за ними кроется обычно растворение денег в неизвестном направлении, – продолжает эксперт.

Презентация цифровой экосистемы для торговли углеродными единицами.

Эксперимент по установлению специального регулирования выбросов парниковых газов и обращению углеродных единиц в Сахалинской области планировалось провести с 2021-го по конец 2025 года, следует из проекта федерального закона. В обмен на будущие выгоды бюджетам всех уровней пришлось бы понести расходы в настоящем.

В числе механизмов стимулирования деятельности по снижению выбросов значится предоставление льгот, госсубсидий и льготного кредитования для юрлиц, реализующих климатические проекты.

«Финансирование мероприятий по проведению эксперимента осуществляется из средств федерального бюджета (финансирование государственных программ, результаты которых содействуют сокращению выбросов парниковых газов и повышению их поглощения), бюджета Сахалинской области, внебюджетных источников», – говорится в проекте закона.

По словам собеседника «Октагона», предоставившего редакции доклад, планы правительства Сахалинской области и «Росатома» столкнулись с двумя проблемами. С одной стороны, климатическая повестка день ото дня становится всё более актуальной, особенно с перспективой принятия трансграничного налога на импорт из стран без углеродного регулирования. Поэтому в России ей занялись лоббисты компаний-сырьевиков. Пока это в основном угольщики, однако ждать, пока подтянутся газовики и нефтяники, по мнению экспертов, осталось недолго.

– Лимаренко любит подчеркнуть свою прогрессивность и то, что он не чужд науке. Он думал, что на этой истории легко проскочит, будет и квотами торговать, и получать прибыль, и ещё и всю экономику острова изменит, просто потому, что у него есть лоббисты в «Росатоме», но так в нашей стране не работает, – объясняет собеседник «Октагона».

– На самом деле посыл тут несложный. Купи у нас в России зелёный сертификат, а не в Европе. И ты потом этот сертификат покажешь дядям в Брюсселе, или где ты там свои рессоры или трубы продаёшь. И тут встаёт вопрос: а эти сертификаты никто в Европе признавать не собирается. В этом плане этот эксперимент на Сахалине очень загадочный. Вы согласовали как-то, что этот эксперимент будет валидирован? Потому что главная ваша целевая аудитория сидит в Европейском союзе. Приходите вы в ЕС со своими трубами или рессорами, и к ним зелёный сертификат от Сахалина, а вам говорят: «Вот на Сахалине ими и торгуйте», – рассказывает Константин Симонов. – Умные люди организовали эту систему не для того, чтобы вы на Сахалине торговали зелёными сертификатами, а для того, чтобы вы у них их покупали. В этом же весь вопрос.