Немецкое руководство, не скрываясь, готовится к войне. Войне, которую не в состоянии выдержать ни заржавевшая и уставшая от стагнации немецкая экономика, ни местные технологические и логистические узлы, ни отчаявшийся от политической несостоятельности и страдающий от бессилия немецкий народ. Страна не готова к открытому конфликту, и уж тем более к противостоянию с крупнейшей ядерной державой мира – Россией.
В коридорах власти всё громче раздаются фразы о том, что Германия должна готовиться к войне с Россией. Канцлер Германии Фридрих Мерц ещё в июле публично заявил о том, что Германия уже воюет с Россией, и что конфликт России с Украиной уже представляет собой «военные действия против нас (Германии)». «Мы не воюем, но это уже и не мир», – добавляет канцлер пару месяцев спустя на мероприятии в Дюссельдорфе, вновь и вновь пытаясь убедить коллег по партии, оппозицию и немцев в том, что будущий конфликт неизбежен. В подобных заявлениях проскальзывают одновременно страхи и амбиции правящего класса, попытка взять контроль над ситуацией через видимость противостояния внешнему врагу.
Министр обороны страны Борис Писториус, утверждающий, что Москва может напасть на НАТО ещё до конца 2029 года, является сейчас одними из самых популярных политиков ФРГ, тогда как Фридрих Мерц обещает, что бундесвер «станет самой мощной армией Европы». При этом обороноспособность страны, истощённой поставками оружия на Украину, находится сейчас в более чем плачевном состоянии, и это несмотря на все программы перевооружения, в рамках которых руководство страны размещает огромное число госзаказов и инвестиций в свою оборонную промышленность.
Растёт не экономика, а прибыли оборонных предприятий.
На днях руководство Rheinmetall заявило о планах пятикратного увеличения выручки за счёт внутренних и внешних (НАТО) заказов вплоть до 70 млрд евро – почти в десять раз больше того, что компания продавала до февраля 2022 года. Акции компании со дня начала СВО подорожали почти в 18 раз – с 96 евро до 1741 евро за одну акцию. Подобная статистика ясно показывает, кто именно зарабатывает на продлении российско-украинского конфликта, и кто за всё это платит – гражданский бизнес и простые налогоплательщики.
Конец немецкого чуда
Немецкая экономика официально вошла в фазу стагнации – рост последнего триместра 2025 оказался нулевым. Ведущий мировой журналист в области экономики Вольфганг Мюнхау ещё в 2024 году в своей книге «Капут» предсказал крах немецкой экономики. В общих словах, автор пишет о том, что мир вокруг Германии постоянно меняется, тогда как сама страна до сих пор работает на принципах экономики XX века, движущая сила которой уже полностью себя исчерпала. Страна вот уже много лет продолжает делать ставку на работавшее на дешёвых российских энергоресурсах промышленное производство – автомобилестроение, машиностроение и химическую промышленность – и на его диверсификацию. Тогда как к вопросам инноваций и технологического обновления производства немцы всегда относились с большим подозрением, стараясь отстранится от необратимого процесса цифровизации и роботизации. Характерная для Германии экспортная ориентация экономики тоже сначала приносила свои весомые результаты, однако отсутствие технологического обновления отраслей, мощная конкуренция со стороны Китая и ряд серьёзных геополитических ошибок заблокировали и это направление развития.
Германии диагностировали перелом и депрессию
Германия утратила титул ведущей экономической державы Евросоюза и неформального европейского лидера. Ослабленные принятыми ею же антироссийскими санкциями и внезапно подорожавшими энергоресурсами, её промышленность начала трещать по швам, а разболтанная политическая ситуация и отсутствие консенсуса в правительстве окончательно дискредитировали немцев как в бизнесе, так и в мировой политике.
Перейти к материалуЯркий пример – ситуация с немецкими производителями автомобилей, которые всегда продолжали работать с бензиновыми и дизельными двигателями, и в своё время упустили момент увеличения спроса на электромобили и автомобили с автономным управлением, уступив в результате этот сектор конкурентам из Китая, Франции и США. В результате в автомобильной промышленности произошло массовое закрытие фабрик или в лучшем случае их перенос за рубеж, сопровождавшееся многотысячными увольнениями. Временное замораживание госинвестиций и сложная бюрократическая система лишь усугубили и без того сложную ситуацию, а приостановка поставок дешёвого российского газа нанесли экономике страны решающий удар. Тогда как антироссийские санкции и приостановка диалога с Москвой в комбинации с непрекращающейся финансовой и технической поддержкой Украины истощили крайне непростой бюджет страны: суммарно с начала СВО Германия предоставила Украине помощи на сумму в 38,2 млрд евро, сделав её вторым после США спонсором Киева в этом конфликте.
Восстание из пепла
В период с 1990 по 2022 год немецкие вооружённые силы потеряли более 60% личного состава. Финансирование оборонной промышленности за тот же период, согласно данным Немецкого общества внешней политики, сократилось на 400 миллиардов евро. В нескольких отчётах Министерства обороны отмечалась недостаточная боевая готовность армии, острая нехватка техники, боевых кораблей, артиллерийских орудий и систем ПВО, критиковались прорехи инфраструктуры и нехватка современных коммуникационных технологий.
В марте 2025 года членами Бундестага было принято решение о снятии ограничений с финансирования оборонной промышленности, с целью увеличения расходов с текущих 45 миллиардов евро в год до 150 миллиардов к 2029 году. Соседи из Франции и Великобритании с тревогой наблюдали за активным вооружением неспокойного соседа, происходящим параллельно с ростом националистских и крайне правых настроений в обществе, припоминая недалёкий 1939 год, когда поставленная на колени после Первой мировой войны Германия под чутким руководством НСДАП воспрянула из пепла и начала одну из самых кровавых и жестоких войн в мировой истории.
Марш НСДАП в Веймаре, октябрь 1930 года – период подъёма крайне правых сил в Германии.Фото: Georg Pahl/Bundesarchiv/CC BY‑SA 3.0 DE
Тем не менее для достижения настоящей оперативности нужны годы, и, по подсчётам экспертов, Бундесвер сможет вести войну высокой интенсивности лишь с 2030 года, выйдя на необходимый для этого уровень снабжения, логистики и цифровых технологий, а также расширив личный состав и артиллерийские возможности армии. Для всего этого необходима довольно гибкая система организации производства, способная моментально адаптироваться к нуждам войны. Германия уже занимается переводом части не слишком эффективной традиционной гражданской промышленности на военные рельсы. Так, вот уже несколько месяцев как обсуждается возможность приобретения оборонным гигантом Rheinmetall некоторых заводов Volkswagen. Тем не менее всё это крайне тяжёлые для реализации процессы, и организационно-технические проблемы на этом не заканчиваются.
Гипотетически, если бы военный конфликт России и НАТО стал реальностью, Германия, не граничащая напрямую с Россией, могла бы сыграть роль некоего логистического центра, осуществляющего переброску живой силы, техники и боеприпасов в Прибалтику, а также принимающая убитых, раненых и заложников, в том числе повреждённую или вышедшую из строя и нуждающуюся в ремонте технику для переброски обратно в тыл. Быть может, именно поэтому в том же марте 2025 года Берлин одобрил, наряду с планом перевооружения, специальный инфраструктурный фонд в размере 500 миллиардов евро. Сумеют ли немцы за такой короткий срок превратить страну в современный и многофункциональный транспортный узел, способный к переброске за пару месяцев сотен тысяч солдат и десятков тысяч военной техники?
Германия пацифистов
И всё-таки главной проблемой обороноспособности Германии остаётся комплектование армии и её личный состав. Излишне забюрократизированная и неповоротливая машина организации Бундесвера, который называют «идеальной карикатурой на немецкую бюрократию», негативно влияет и на способность и боевую готовность её солдат. Офицеры усвоили систему, которая поощряет не военный дух и боевую готовность, а административную культуру. То есть умение ориентироваться в мире формальных процедур, разрешений и перекрёстных проверок. Кровопролитие и разрушения имеют мало общего с представлением современных немецких военнослужащих о войне, а сами офицеры и высший руководящий состав немецкой армии сильно сомневается в готовности своих солдат воевать и умирать за непонятные им цели. Опубликованный немецкой газетой Frankfurter Allgemeine Zeitung опрос института социологических исследований Forsa показал, что Германию в случае нападения готов защищать только каждый шестой немец.
Бундесвер перегружен бюрократией, что подрывает боеспособность солдат и вызывает сомнения в их готовности защищать страну.Фото: Staff Sgt. Ashley Low/U.S. Army/Public Domain
Бундерсвер продолжает испытывать серьёзные проблемы с набором в армию, хотя рекламный бюджет организации в 2025 году был увеличен по сравнению с 2022 годом почти вдвое. Немецкая армия продолжает сокращаться и стареть, а молодёжь упорно отказывается воспринимать войну нормой – в немецких университетах до сих пор в силе гражданско-правовые положения, запрещающие любое сотрудничество с оборонным сектором. Тогда как любой университетский исследователь, который в своей академической карьере намерен заняться военной тематикой, может быть уверен, что его шансы на карьерный рост будут близки к нулю. После десятилетий мира и процветания, установившихся на руинах Первой и Второй мировой войн, возродить в немцах потребность и любовь к национальной обороне довольно сложно. Необходимость обратиться к войне как к единственному оставшемуся у Германии инструменту защиты и роста видят лишь правящие элиты. Сами немцы в общем то согласны на увеличение расходов на оборону, но не за свой счёт. Готовы нарастить немецкую армию, но при этом не посылая туда своих сыновей. В этом и заключается сейчас весь глубинный конфликт современной Германии, которая на бумаге активно готовится к войне, но на деле воевать не хочет и не может.
07 августа 2025