Я относилась к информации о новом вирусе спокойно – считала, что это что-то обычное, да и случилось далеко от Туманного Альбиона – в Китае. Думала, что вирус пройдёт стороной, а мне важнее обживаться в Великобритании, где муж получил работу. В начале марта стало понятно, что в Италии происходит настоящая катастрофа. Эпидемия пришла в Испанию, Францию. В это время Лондон по-прежнему был наполнен и итальянцами, и французами, китайцы не были редкостью. Англичане продолжали жить обычной жизнью: пабы, театры, музеи, магазины были заполнены народом. Но всё изменилось стремительно.
Локдаун: упало всё
До каникул оставалось больше двух недель, когда пришла новость: школы закрываются на карантин. Потом закрыли офис мужа в Сити, началась работа на удалёнке.
Стали пропадать товары с полок магазинов. Англичане, обычно не умеющие мыть руки и крайне халатно относящиеся к вопросам личной гигиены, буквально за пару дней смели мыло, туалетную бумагу, салфетки и дезинфекторы для рук. Первая реакция – смех. В соседском чате даже шутили несколько особенно чистоплотных местных: «А что, разве раньше люди не мыли руки?!»
«В два часа ночи мы ехали в круглосуточный супермаркет TESCO и там впервые почувствовали начало апокалипсиса».Фото: Zuma/TASS
Затем раскупили продукты. Сходив несколько раз впустую в магазин, мы решили поехать за продуктами глубокой ночью. В два часа ночи мы ехали в один из круглосуточных супермаркетов TESCO и там впервые почувствовали начало апокалипсиса: в магазине были абсолютно пустые полки.
Сотрудники магазина стали вывозить на огромных тележках упакованный в коробки и целлофан товар для разгрузки на полки. Люди начали буквально рвать эти коробки, чтобы найти и выковырять нужный товар – мыло, туалетную бумагу, прокладки, макароны… Я тоже рвала, впервые в жизни. При этом сотрудники магазина предупреждали: разрешаем только по пять бутылок мыла в одни руки.
Вечно расслабленный Лондон с откровенным пофигизмом к гигиене сошёл с ума: люди ходили в масках, по телевизору крутили новости про заболевших в Великобритании и Лондоне. На улицах всё чаще слышались сирены скорой помощи.
Наконец власти объявили локдаун – домашний карантин. Сначала по Лондону, потом по всему Соединённому Королевству. На улицу можно выходить только в магазин, аптеку или с собакой. Если для занятий спортом – не чаще одного раза в день. Разрешили прогулки всей семьёй.
Смерть NHS
В этот момент расслабленные англичане, сидевшие по домам и прятавшие своих детей под замком, вдруг высыпали на улицы. Оказалось, что в нашем тихом районе есть дети! А у детей – велосипеды и даже скейтборды. Если раньше детские площадки пустовали, то тут все оказались на улице. Даже людей с собаками прибавилось.
В СМИ стали появляться призывы о помощи NHS – государственной системе здравоохранения. Врачи просили жертвовать для них перчатки, маски и костюмы, так как средства защиты им не выдавали. У врачей, сообщали СМИ, в ход пошли маски для плавания и строительные респираторы.
Система NHS, рассчитанная на 60 тысяч человек, стала с треском разваливаться.
Затем вокруг стали появляться люди с недомоганиями. При первых симптомах недомогания они звонили по номеру 111, где всем давали одни и те же рекомендации: самоизолироваться, членам семьи не выходить из дома, пить традиционный парацетамол и ни в коем случае не звонить им снова.
Отовсюду посыпалась информация об экстренной нехватке аппаратов ИВЛ. Сообщили, что даже были изъяты все имеющиеся аппараты ИВЛ из ветеринарии, так как не успели закупить их у Евросоюза.
Я одна из тех русских, которые, ещё несколько лет назад испытав систему NHS на себе и своих близких, избавились от иллюзий относительно её эффективности. В Англию всегда везу лекарства чемоданами, так как в местных аптеках не купить ничего, кроме косметики Christian Dior, пластырей, презервативов и бананов. За последние 10 лет ассортимент пополнили витамины, пробиотики и маникюрные принадлежности.
«Несколько лет назад испытав систему NHS на себе и своих близких, я избавилась от иллюзий относительно её эффективности».Фото: Peter Morrison/AP/TASS
В соцсетях медики уже жаловались на запрет рассказывать о нехватке экипировки. Врачам также запретили сдавать анализы на коронавирус, так как, даже если бы они получили положительные результаты, всё равно должны были бы продолжать работу и лечить пациентов. Стало понятно, что обращаться в NHS за какой-либо помощью, если только это не предсмертное состояние, нельзя – заразят!
В интервью ВВС глава треста, управляющего Бредфордским госпиталем, предупредил: «В Бредфорде всего 15 кроватей интенсивной терапии». В госпиталях бывших уборщиков и мойщиков полов срочно переквалифицировали в наблюдателей за системами жизнеобеспечения в палатах интенсивной терапии. Всё время сыпались сообщения о том, что есть острая нехватка персонала, кроватей интенсивной терапии и оборудования.
Так как начала действовать медицина катастроф, все медицинские страховки обнулились. Апофеозом всего этого распада стала информация о том, что премьер-министр Британии Борис Джонсон заразился коронавирусом и оказался в палате интенсивной терапии.
«Апофеозом стала информация о том, что Борис Джонсон заразился коронавирусом и оказался в палате интенсивной терапии».Фото: Alberto Pezzali/AP/TASS
Тогда улицы Лондона вымерли. Пропали машины. Люди появлялись только тогда, когда в местный мелкий магазин приезжала фура с едой. В магазинах ввели соблюдение двухметровой дистанции между покупателями, внутрь запускали по двое. Появилось ограничение не только на количество бутылок мыла, которое днём с огнём было не сыскать. Ограничения ввели и на количество пачек муки, бутылок молока и воды в одни руки – это если успеть к 9 утра. А после 9 было пусто.
Мы ещё несколько дней спорили: не уехать ли нам в деревню из Лондона, подальше? Загородные отели и дома под сдачу значительно выросли в цене. Да и ехать в глушь от медицины в такой ситуации стало казаться уже не спасением, а ошибкой.
Каждый сам за себя
И в этот момент официальный представитель МИД России Мария Захарова объявила о том, что посольства по всему миру собирают списки российских граждан для эвакуации. Мне надо было принять одно из самых сложных решений. Я ревела несколько дней подряд. Это были те моменты, когда разум боролся с сердцем. 24 марта я подала заявление на себя и ребёнка. Муж ехать с нами не мог – с работы его не отпустили.
«Когда мы ехали в аэропорт, я ещё не до конца приняла решение – лететь или нет».Фото: Steve Parsons/PA/TASS
Умом я понимала, что если не улечу, не вывезу ребёнка, то, скорее всего, рано или поздно мы заразимся. Мой ребёнок и я – аллергики. При этом у ребёнка аллергия на вирусные инфекции – состояние на грани астмы. Много лет мы держали ситуацию под контролем, не давая заболеванию развиться всерьёз. Оставаться в Британии – неоправданный риск. Мне было страшно за ребёнка. Я знала, что скорая к нам не приедет, что лекарств в аптеке нет в принципе, а по рецепту ничего не купить. Теперь в Британии действовал один закон – каждый за себя!
Я понимала, что если не вывезу ребёнка в ближайшие дни, то это, вероятно, будет моя самая большая ошибка в жизни, которую я себе простить не смогу никогда.
Когда мы ехали в аэропорт, я ещё не до конца приняла решение – лететь или нет. Но в Хитроу я увидела, что абсолютно весь персонал аэропорта работает без масок и перчаток, несмотря на пассажиров-китайцев в полной химзащите. На этом сомнения кончились.
Отношение местных к русским, мягко говоря, не очень радушное. Когда мы складывали вещи на конвейер для проверки, сотрудник-британец то и дело отпускал едкие комментарии на тему русских до тех пор, пока я не сделала ему замечание. И тогда я очень ясно поняла, что меньше всего хотела бы оказаться в местном госпитале в тяжёлом состоянии, да ещё вот с таким предвзятым отношением персонала.
Сам перелёт прошёл спокойно. «Аэрофлот» был, как всегда, на высоте. Почти все наши граждане были в масках. Стюардессы – тоже. Когда мы сели, в самолёте всем измерили температуру тепловизором. Терминал F был пуст, за исключением нескольких сотрудников. Выходили мы через мокрый коврик – наверное, дезинфектор? На паспортном контроле нас встретили сотрудники в защитных костюмах. Мне даже страшно стало на какое-то мгновение. Нас всех снова проверили. Ещё раз измерили температуру – к счастью, на борту людей с температурой не оказалось – и всех отпустили домой. На следующий день мы должны были сообщить о своём прибытии в штаб по коронавирусу.
«Очень хочется верить, что вот сейчас я очнусь – и этот кошмарный сон закончится, всё пропадёт».Фото: Александр Миридонов/Коммерсантъ
…Сижу, заливаю руки кремом, пока это пишу. Они в коростах и цыпках от дикого количества дезинфектора и мыла. Очень хочется верить, что вот сейчас я очнусь – и этот кошмарный сон закончится, всё пропадёт.
Всего за какой-то месяц мы все обнаружили себя в совершенно новом мире. Мире, где вирус проверил на прочность всё и всех – мировую экономику, системы здравоохранения, правительства, президентов и, конечно, всех нас. И очень многое оказалось нежизнеспособным, фальшивым и хрупким. Очень многое не выдержало испытания пандемией и рухнуло. Вопрос теперь только в одном – сможем мы извлечь из всего этого уроки или нет?..
Лондон – Москва
13 апреля 2020
13 апреля 2020