Авторы «большой перезагрузки» поощряют вымирание государств

• Япония смирилась с демографической катастрофой
• Нацпроект «Демография» выполнен: страна потеряла ещё 130 тысяч человек

Обычно подобные идеи тщательно камуфлируются эвфемизмами вроде «устойчивого развития» и прочими формулировками из обширного словаря ESG. Однако ввиду их морального износа – а руководители крупных компаний на Западе, в том числе Ларри Финк, в условиях перестройки энергорынка всё чаще отказываются от подобных инвестиционных продуктов и соответствующего жаргона – теперь приходится выражаться прямо.

Не может быть иллюзий и относительно происхождения этих оценок. BlackRock – инвестиционный фонд, тесно связанный с властями США, которому доверена спецмиссия по Украине (обмен военной помощи на стратегические активы), а ранее, в 2020 году, – право выкупа гособлигаций Соединённых Штатов в период пандемии COVID-19.

Главный исполнительный директор BlackRock Ларри Финк.Фото: Markus Schreiber/AP/TASS

Можно было бы считать слова Финка ни к чему не обязывающим мнением частного инвестора, если бы страны, находящиеся в орбите влияния Штатов, не ставили антирекорды по рождаемости. Они обогащают мировой словарь терминами вроде японского «хикикомори», изначально британского, а позже и общемирового явления NEET (Not in Education, Employment or Training). А в Южной Корее растёт целое поколение под названием «сампхо». Суть всех этих явлений состоит в общественной атомизации и отказе от любых форм социального взаимодействия, в том числе от отношений и семьи.

В Южной Корее в 2023 году зафиксировали показатель 0,72 ребёнка на одну женщину, в 2022 году рождаемость в Японии упала до самого низкого уровня за 120 лет наблюдений, в Гонконге рождается менее шести человек на 1 тысячу населения. В Финляндии рождаемость с 1990 года снизилась на 33,9 процента, тогда как иммиграция выросла на 726 процентов.

По данным ООН, две трети людей уже живут в странах с низким числом рождений. Из-за резкого падения рождаемости население Земли в ближайшие десятилетия начнёт сокращаться; это произойдёт впервые со времён пандемии чумы в XIV веке. Однако причина будет связана уже не с пандемиями, хотя последняя, безусловно, внесла свой вклад.

На очевидные инструменты реализации этой политики, такие как ЛГБТ (движение признано экстремистским и террористическим и запрещено на территории РФ), wokе-культура, ювенальная юстиция, пропаганда идей чайлдфри и прямое поощрение добровольного ухода из жизни физически здоровых людей (на Западе действуют целые структуры, причём речь идёт даже о детях) и прочие постхристианские явления, в России датчик «свой-чужой» вполне срабатывает. Вместе с тем есть отдельные элементы новой этики, которые не встречают осознанного критического восприятия. Например, популяризация идеалов внешности, объективно плохо совместимых с привлекательностью и продолжением рода, – так называемого бодипозитива.

Распространение движения бодипозитива началось с США.Фото: Ty O'Neil/ZUMA/TASS

Существуют явления, которые с виду безобидны. К их числу можно отнести уход в «цифру» во всех сферах человеческого взаимодействия, типичный для поколения зумеров, или введение в моду отношений с серьёзным возрастным дисбалансом (вероятно, все уже слышали о понятиях «милфа» и «дилф»). Вряд ли случайны такие мелочи, как выпуск, продажа и таргетированное продвижение реборнов – предельно реалистичных кукол, изображающих младенцев. Объединяет эти инструменты то, что они ссылаются на совершенно разные ценности – от «телесной автономии» и «чувства контроля над своей жизнью» до новых «стандартов красоты» и «актов милосердия», – но почему-то всегда имеют один тот же долгосрочный результат в виде отказа от рождения детей.

И можно было бы списать всё на симптомы загнивания Запада, если бы Россия не находилась в числе лидеров по спаду рождаемости, несмотря на принимаемые меры по её поддержке. По сведениям ООН, в нашей стране количество рождений на 1 тысячу населения сократилось на 67 процентов – с 28,8 в 1950 году до 9,6 в 2021-м.

Подлинная суть происходящего вряд ли кроется в прямо афишируемом в докладах ООН и уже банальном заявлении «нас стало слишком много». С учётом масштабов грядущей роботизации и внедрения искусственного интеллекта эта формула подразумевает скорее то, что «здесь кто-то лишний».

Мы помним, как это начиналось. Речь не о догматике протестантизма с его культом индивидуальной самореализации и даже не об идеях Римского клуба, а именно об увязке роботизации и численности населения Земли. В 2015 году писатель-футуролог и программист Мартин Форд в книге «Роботы наступают. Развитие технологий и будущее без работы» предсказывал, что устройства нанесут «такой удар по рынку труда, что дело дойдёт до уличных беспорядков». В 2016 году на Давосском форуме деловой публике была впервые представлена идея четвёртой промышленной революции.

Все попытки работать с этим вопросом пока ограничиваются экспериментами с введением безусловного базового дохода в ряде государств, включая РФ, вдобавок к заявлениям (не получившим развития) о готовности принять закон, регулирующий отношения робота и человека.

Интересно, что пока эта по сути своей левая повестка почему-то тревожит представителей крупного бизнеса, причём в основном на Западе. В 2014 году сооснователь компании Google Ларри Пейдж предложил ввести четырёхдневную рабочую неделю, утверждая, что, поскольку технологии продолжают вытеснять рабочие места, больше людей таким образом сможет трудоустроиться. Бывший исполнительный директор Siemens Джо Кэзер, глава SpaceX Илон Маск, представители компаний Apple и Alphabet констатировали, что ввиду стремительного развития цифровых технологий их предприятия должны гарантировать поддержку людей. Для этого необходим «обязательный основной доход».

В этом нет ничего странного, поскольку именно на выгодоприобретателей автоматизации в лице крупных корпораций будут обращены взгляды правительств в поисках средств для поддержания социального спокойствия. Ведь этот базовый доход кто-то должен обеспечивать.