В Казахстане на посту главы сената прозападно настроенную Даригу Назарбаеву сменил прокитайски настроенный политик из лагеря президента Касым-Жомарта Токаева – Маулен Ашимбаев. Власти Казахстана считают, что так надёжнее вести торг с Москвой, да и схема транзита не трещит по швам.
События в Казахстане сегодня определяются стремительно меняющимся взглядом первого президента Нурсултана Назарбаева на будущее своей страны. Назарбаев отдалил от власти дочь, которая делала ставку на дрифт республики в сторону США. Дашка, как её иногда называют в политических элитах, похоже, потеряла шансы сохранить семейный уклад в управлении Казахстаном в среднесрочной перспективе.
Дарига, находившаяся в жёсткой конфронтации и с Токаевым, и с Ашимбаевым, уступать не собиралась. Именно поэтому уход Дариги выглядит куда более значимым событием, чем приход на её место депутата Ашимбаева.
Амбиции Дариги расшатывали систему государственности в Казахстане, так как элита не понимала, в какую сторону направится вектор – в одну, вторую или третью. Как говорится, первая фаза транзита власти в Казахстане не получилась, и её скорректировали. Сторон осталось две: Китай и Россия минус США.
С севера угрозы нет, но страх есть
Новый глава сената Маулен Ашимбаев – восходящая звезда казахстанской политики, чью карьеру в своё время чуть не поломала как раз Дарига Назарбаева. Его приход на ключевое место – жест в адрес Китая, а не России, пусть он и является ставленником президента Токаева, которого называют самым пророссийски настроенным политиком в Казахстане. Таким образом, мы наблюдаем изменения показаний барометра в Средней Азии: к голосу Америки, в отличие от Украины и Белоруссии, элиты прислушиваться перестают. Но России от этого не легче, потому что голос Китая пусть тише, но коварнее.
Стоит учесть, что Маулен Ашимбаев, как напоминает телеграм-канал «Незыгарь», учился в США, где обзавёлся связями с представителями Демпартии. Он один из представителей националистической элиты в Казахстане, и в его биографии есть и поддержка Украины по крымскому вопросу, и инициативы арестов сторонников ДНР и ЛНР на территории Казахстана.
Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев, бывший президент Казахстана Нурсултан Назарбаев и Маулен Ашимбаев (слева направо).Фото: Павел Александров/ТАСС
Столь очевидно окрашенный факт в биографии сменщика Дариги Назарбаевой легко объяснить боязливым отношением Нурсултана Назарбаева к крымским событиям 2014 года. Экс-президент как бы напоминает о том, что в случае нарастания рисков «с севера» один из ключевых людей в государстве эти риски будет снимать. Притом что сам Назарбаев по-прежнему контролирует силовиков, это дополнительное усиление защитной реакции.
Шутки шутками, но одним из самых обеспокоенных крымскими событиями людей на постсоветском пространстве был Нурсултан Назарбаев. Говорят, главным образом для успокоения Назарбаева был проведён первый послекрымский саммит стран СНГ 8 мая 2014 года: Путину пришлось специально развеивать слухи о сценариях силовой защиты русского населения на севере Казахстана.
Тем не менее все культурные изменения в Казахстане (переход алфавита казахского языка на латиницу, а документооборота в госучреждениях – исключительно на казахский язык, усиление сотрудничества с США и Китаем) были связаны с тем, что Назарбаев вёл подготовку к передаче власти, усиливая скрепы казахской идентичности.
По-прежнему остаются серьёзные риски того, что борьба кланов приведёт к обострению ситуации по украинскому сценарию и повторятся предпосылки, при которых Россия не сможет не защитить русскоязычное население.
Апелляции к Китаю как к гаранту стабильности тоже нельзя сбрасывать со счетов. Китай в этом качестве куда надёжнее, чем США. Особенно если эту стабильность обеспечивает тандем Китая и России, в котором у Поднебесной более понятная роль, так как она может санкционировать известную тибетскую или уйгурскую жёсткость при решении кризисных ситуаций. Россия, как показал опыт Киргизии, на жёсткость не всегда готова, предпочитая манёвры войне.
Впрочем, при всём этом, учитывая взгляды президента Токаева, Ашимбаев будет служить вовсе не активным, а тихим укором российской дипломатии. Куда важнее, что он сторонник прокитайской политики Казахстана. Срисовывая с Китая цифровую модель экономики, он был одним из тех, кто начал внедрять её и в Казахстане.
Китай в последние годы посредством кредитов приблизил к себе Туркмению и Киргизию, поэтому не стоит исключать того, что в удалении от трона Дариги ключевой фактор был как раз китайский: как щелчок по носу американской дипломатии со стороны Китая, который сейчас ищет способы осадить американцев по горячему кейсу расследования вокруг Уханя; и такой способ он нашёл в регионе, где заметно усилил своё влияние, вытеснив американцев.
Фигура Касым-Жомарта Токаева остаётся знаменем политики Назарбаева.Фото: Александр Астафьев/РИА Новости
Идеология казахстанского пути сводится к тому, что Казахстан должен маневрировать между Россией и Китаем, не становясь сателлитом ни одного из этих гигантов (выражение президента Узбекистана Шавката Мирзиёева. – τ.). При этом получить от этих манёвров больше, чем отдать.
Казахстан, что справедливо, повторяет ту же схему, что иногда и Кремль, маневрирующий между ЕС, США и Китаем, только на своём, менее высоком, в сравнении с Россией, геополитическом уровне.
Москва теряет, но не сдаётся
Основным переговорщиком с Россией в Казахстане по-прежнему остаётся Нурсултан Назарбаев, у которого теперь гораздо больше китайских козырей в рукаве. Что касается Токаева, не надо забывать, что у него сложились доверительные отношения не только с Владимиром Путиным. Он уже много лет дружит со своим однокурсником, которого зовут Алишер Усманов, и, наверное, многим ему обязан на пути своего восхождения.
Можно вспомнить, что в интервью Deutsche Welle перед своим визитом в Германию Токаев не согласился с утверждением беседовавшей с ним Жанны Немцовой, что присоединение Крыма к России в 2014 году – это аннексия.
Последнее время мы наблюдаем как раз финальную фазу передачи власти, и фигура Касым-Жомарта Токаева остаётся знаменем политики Назарбаева: Токаев одинаково дружен и с Россией, и с Китаем.
Финальная-то она финальная, но гарантий устойчивости всё ещё нет. Признаки шаткости конструкции проявились в момент решения Назарбаева уйти с поста президента. Отставки в Кремле не слишком ждали, и показателем этого служила ситуация вокруг поста губернатора граничащей с Казахстаном Оренбургской области. Из-за событий в Казахстане чуть не сорвалась замена Юрия Берга на Дениса Паслера, в процесс смены главы региона вмешался российский МИД, который использовал Берга в качестве связного с Казахстаном. Любопытно, что в контексте той истории сегодняшние вопросы к Денису Паслеру по его работе в Свердловской области можно объяснить опять же турбулентностью в Казахстане. Источники «Октагона» уже говорили, что информационная атака на Паслера может быть связана с задачами местных элит, объединившихся вокруг Юрия Берга, по прежнему остающегося важной фигурой не только в Оренбуржье, но и в среднеазиатской политике Кремля.
Серьёзными политическими игроками в регионе Берг видит своих сыновей – Сергея и Александра.
Заслуживает серьёзного отношения ещё и такой аспект обозначения китайского вектора в Казахстане, как подача Белоруссии и её президенту Александру Лукашенко понятного сигнала, что без влияния Демпартии США жить можно и более разумно обсуждать планы создания Союзного государства, а не цены на транзитную нефть.
Коррекция транзита в Казахстане также важна для оценки событий в России, связанных с обнулением президентских сроков и возможностью избираться на грядущие сроки. Игра в транзит и преемников даже из числа ближайшего окружения опасна, а на первом плане стоят стратегические задачи, без решения которых трудно прогнозировать какое бы то ни было будущее.
05 мая 2020