Ингушетия теряет управление

• Регионы выстроились в очередь на банкротство
• Борьба за наполнение бюджета убьёт бизнес
• Кто заплатит за коронавирусную дыру в бюджете
• План восстановления и наказания

В начале ноября стало известно о распоряжении Правительства РФ, согласно которому управление финансами Ингушетии передаётся в ведение федерального Минфина. Документ обязывает главу региона Махмуд-Али Калиматова подписать с Минфином соглашение, по которому регион уступит центру часть своих полномочий. Решению предшествовала проверка Счётной палаты РФ, аудиторы которой пришли к выводу о том, что местные власти не принимают мер по оздоровлению финансовой системы.

Мероприятия по восстановлению платёжеспособности республики проводятся третий год подряд, но теперь Магас столкнётся с ограничениями кассовых выплат по бюджетным расходам, приостановкой капитальных вложений в некоторые проекты и невозможностью привлекать новые займы для покрытия госдолга. Также введено такое понятие, как перечень первоочередных расходов, который включает в себя зарплату, выплаты населению, страховые взносы.

«В случае, если у организации имеется задолженность по заработной плате или каким-то другим указанным социальным выплатам, управление федерального казначейства опять-таки приостанавливает иные расходы до тех пор, пока они не погасят первоочередные расходы», – отмечал и. о. министра финансов Ингушетии Магомет-Шарип Эсмурзиев.

По мнению чиновника, неплатёжеспособность во многом вызвана непогашенной задолженностью по кредитам, привлечённым властями региона в период с 2015 по 2019 годы. Это значит, что банкротство региона уходит своими корнями во времена предыдущей администрации.

В Ингушетии традиционно высок уровень безработицы. К 2018 году правительству Евкурова удалось снизить его почти вдвое: с 52 процентов до 27 процентов. Однако планы по снижению регистрируемого уровня безработицы до 9 процентов к концу 2018 года не были выполнены.

В ноябре 2018 года вскрылся факт масштабных махинаций с отчётностью по рабочим местам – многие жители региона обнаружили себя в списках сотрудников ГУПов, в которых они фактически никогда не работали. При Калиматове официальный уровень безработицы тоже оставался достаточно высоким: в 2019 году он держался на уровне 26,2 процента (при этом в соседней Чечне почти вдвое меньше – 13,4 процента).

Коррупция подстегнула протест

К осени 2018 года в республике назрело массовое недовольство социально-экономической ситуацией. Чашу терпения переполнило решение властей о передаче земель Чеченской республике. Однако на начавшихся после этого митингах неизменно звучали требования отставки Евкурова, которого помимо скандального решения по территориальному вопросу обвиняли ещё и в коррупции. Одним из символов народного недовольства стал намаз на строительной площадке – мечеть в Магасе, заложенная в 2011 году, превратилась в долгострой.

Внезапно вернувшийся на родину Ахмед Погоров занялся ревизией коррупции в республике.Фото: Саид Царнаев/РИА Новости

В разгар этих событий на малую родину вернулся Ахмед Погоров, руководивший при Аушеве республиканским МВД. После того как массовые митинги понемногу прекратились, он вместе с адвокатом Барахом Чемурзиевым стал посещать места незавершённых строек и записывать видео о реальном положении дел на них. Стало очевидным, что в срок не сданы не только мечеть, но и целый ряд других объектов, возводившихся в том числе на средства федеральных целевых программ. Например, на месте инвестиционно-промышленной площадки и технопарка в станице Вознесенская оказались шесть трансформаторных будок в чистом поле. По данным Погорова, сюда из бюджета было вложено более 500 млн рублей. Подобные площадки были также созданы в Али-Юрте и Карабулаке.

Если рассказы о коррупции удалось прекратить, то с завершением начатых строек дела продвигаются не так успешно. Не в лучшем состоянии пребывает и жилищно-коммунальное хозяйство – в республике регулярно происходят перебои с подачей воды и электроэнергии.

Заграница не поможет

Важным направлением работы прежних властей был также поиск инвесторов на Ближнем Востоке. В 2016 году ингушская делегация побывала в Саудовской Аравии, где была достигнута устная договорённость о поставках экологически чистой сельскохозяйственной продукции. Высказывались планы о ежегодных поставках в ближневосточное королевство 30 тыс. тонн яблок, а также больших партий говядины и баранины. Саудовские инвесторы проявляли интерес и к тому, чтобы самим производить продукцию АПК на территории Ингушетии. Власти готовы были предоставить плодородные земли для строительства тепличных комплексов и обеспечить налоговые послабления. Велись переговоры и с инвесторами из Катара.

«У нас есть что предложить – мы можем на 40–50 процентов обеспечивать Катар продукцией сельхозпроизводства, а по ряду направлений – на 100 процентов».

Юнус-Бек Евкуров
экс-глава Ингушетии

Катарские бизнесмены проявляли интерес и к строительству терминала аэропорта в Магасе.

В открытых источниках преобладают данные о намерениях, но информацию о работающих проектах найти гораздо сложнее. Согласно данным сайта инвестиционной платформы российских регионов, большинство экспорта (66,7 процента) и импорта (80 процентов) Ингушетии приходится на страны, не входящие в состав СНГ, хотя абсолютные показатели не приводятся. Вероятно, торговля с ближневосточными странами всё же ведётся, хотя и не стала локомотивом для развития товарного производства в «стране башен» и источником для наполнения её бюджета.

Ликвидация проблем вместе с руководством региона

Причинами бюджетного кризиса в Ингушетии федеральные эксперты называют малую налогооблагаемую базу, а также распределение налогов в пользу федерального бюджета при сохранении социальной нагрузки на казну региональную.

«На что тратятся деньги регионального бюджета? На социальные выплаты. Пенсий это не касается, так как их платит Пенсионный фонд. Придётся минимизировать, скорее всего, больницы, учебные заведения. В любом случае регион не посадишь в долговую тюрьму. С помощью банкротства должно быть найдено решение, на этом ничего не заканчивается. Банкротство предприятия может закончиться ликвидацией, но Ингушетия никуда не денется».

Дмитрий Журавлёв
гендиректор Института региональных проблем

Внутри самой республики есть мнение, что экономическое состояние ухудшается из-за политической модели, благодаря которой к власти приходят не те управленцы. Протест осени 2018 года выдвигал требования отставки Евкурова и перехода к прямым выборам главы региона. Сейчас Ингушетия относится к числу регионов, руководителя которого избирает парламент из кандидатур, назначенных Москвой. По мнению протестующих, глава, выбранный голосованием самих жителей, был бы более внимателен к их нуждам.

Растерявший популярность Евкуров отправился в досрочную отставку, процедура назначения главы осталась прежней. И сменившему Екурова Калиматову не удаётся изменить ситуацию.

По мнению научного сотрудника Научно-учебной лаборатории мониторинга рисков социально-политической дестабилизации НИУ ВШЭ Евгения Иванова, передача части полномочий федеральному центру всё же не сравнится с утратой территории при размежевании с Чечнёй – массовых протестов из-за этого не будет.

– В республике и так понимали, что большая часть денег в республиканском бюджете – федеральные, плюс ковид подкосил. Калиматова не воспринимают как лидера, чья судьба связана с регионом. Калиматов – генерал-губернатор, временщик. Им недовольны, но спрос куда меньше, чем с Евкурова. Да и о его самостоятельности говорить не приходится: после протестов в Ингушетию нагнали силовиков из других регионов, а также федералов. В органы управления Калиматов привёз своих ребят из Самарской области, на этот счёт уже есть много недовольства, но не катастрофично, – отметил эксперт в беседе с «Октагоном».