Правительство должно представить президенту общенациональный план восстановления экономики. Работа над планом идёт в ситуации повышенного напряжения: борьба концепций внутри кабинета министров, давление со стороны лоббистов всех мастей, ожесточённые стычки в информационном поле.
Не менее важная проблема лежит совсем в другой плоскости: даже если правительству удастся разработать прекрасный во всех отношения план, при нынешнем уровне исполнительной дисциплины и настрое людей выполнить его будет очень трудно, если вообще возможно.
Наша исполнительная вертикаль уже привыкла работать с соблюдением процедур и инструкций, а что результата нет – так никто не виноват, каждый исполнитель действовал согласно предписаниям.
Наглядный пример – сюжет с выплатами медикам, работающим с коронавирусными больными.
8 апреля президент назвал конкретные суммы, но деньги медики получили только к 25 мая.
На выполнение достаточно простой задачи ушло 57 дней, или почти два месяца, и масса бюрократических усилий: сначала одна инструкция ходила из Москвы по всем инстанциям, потом другая, а всё потому, что Минфин и Минздрав пытались минимизировать выплаты.
Вопросы есть ко всем, через чьи руки прошла первая инструкция, предписывавшая произвести подсчёт часов, в течение которых каждый медик работал с коронавирусными больными. Почему никто – от регионального начальства до руководства больниц – не сказал, что подобные подсчёты противоречат указанию президента? Ответ прост: никто не хочет конфликтовать с вышестоящими инстанциями.
Лицо врача после дежурства в «красной зоне». Раны на лицах уже не успевают заживать. Почему эти люди были вынуждены унижаться и просить то, что они по праву заслужили?Фото: Валерий Шарифулин/ТАСС
Аналогичным образом тормозилось в своё время финансирование крымских проектов и ряда программ, входящих в нацпроекты. По той же схеме работают и другие министерства и ведомства, включая Минприроды: сначала годы безрезультатного бумагооборота, потом вопль о «ртутном Чернобыле» в Красноярском крае.
Подобные примеры можно приводить до бесконечности.
Эксперты любят говорить: «у нас нет институтов и регламентов», «нарушена обратная связь» и «сигналы снизу не проходят». Регламентов и инструкций у нас хватает, а вот с обратной связью – да, есть проблемы. Сигналы действительно не проходят, и не только из-за бюрократических пробок, но и потому, что сегодня их почти никто не посылает, поскольку это бесполезно и даже наказуемо.
Главы регионов в положении буридановых ослов
Губернаторы привыкли находить компромиссы между указаниями из Москвы, «настойчивыми пожеланиями» элитных групп, которым они обязаны за назначение или избрание, и давлением местного бизнеса, от которого в значительной степени зависит благополучие и региона, и его руководства.
Пандемия коронавируса скорректировала привычную схему, главам регионов было предписано принимать самостоятельные решения по борьбе с новой угрозой. И понеслось: в Санкт-Петербурге заявляют о бесполезности масок, в Москве нужны маски, перчатки и QR-коды, в Томске затею с QR-кодами называют унизительной и так далее
На этом самостоятельность глав регионов закончилась.
«Предложения, от которых нельзя отказаться» поступают со всех сторон. Москва требует оперативных отчётов о числе инфицированных, количестве койко-мест и обеспечении ИВЛ и медицинскими материалами. Местные предприниматели добиваются разрешений на работу их предприятий, народ возмущается и даже выходит на митинги. Крупный бизнес требует закрытия городов, где находятся их стройки и заводы, превращая их в рабочие поселения. На этом фоне время от времени возникают вспышки заболеваемости, для блокирования которых приходилось привлекать ресурсы МЧС и Минобороны.
ММЦ Минобороны в Буйнакске.Фото: Минобороны РФ/ТАСС
Самым громким стал скандал в Дагестане, где одновременно сработали все негативные факторы: местные обычаи, самостийность бизнеса и околовластных кругов, раскол в руководстве региона, общая неприязнь к «варягу»-губернатору. Ситуацию начали разгребать только после вмешательства президента.
А вот вмешается ли президент, чтобы предотвратить большой электоральный скандал в Москве, где последние «ослабления режима» разозлили уже и самых лояльных горожан, – это большой вопрос. Сигналы же не проходят, и в результате люди перестают верить не только мэру, но и всем остальным.
В целом всё очевидно: за редкими исключениями губернаторы остаются крайне несамостоятельными фигурами.
Непонятно другое – чем занимаются институты, специально созданные для координации действий глав регионов.
Где всё это время были полномочные представители президента в федеральных округах и, в частности, новый полпред в Северо-Кавказском федеральном округе Юрий Чайка? Почему молчит рабочая группа Госсовета по противодействию распространению коронавируса?
Приватизации прибыли и национализации издержек
Отдельная песня – наш крупный бизнес, приближённый к распределению бюджетных средств по госзаказу. Судя по сообщениям СМИ, на фоне пандемии предприниматели продолжают вывод капитала и одновременно лоббируют для своих предприятий льготные режимы и господдержку, добиваются от местных властей разрешений на работу своих предприятий, а когда там начинается эпидемия коронавируса, лечит больных местная медицина за счёт государства.
В результате бизнес богатеет за счёт государства. За время пандемии совокупные личные доходы только пятерых крупных российских предпринимателей увеличились на 1462,6 млрд рублей. При этом общая сумма пожертвований крупного бизнеса на помощь в борьбе с пандемией не превышает 20 млрд рублей.
©octagon.media, 2020
О помощи потерявшим работу и оставшимся без дохода людям и находящемуся на грани разорения малому бизнесу речь вообще не идёт. Более того, крупный бизнес через своих лоббистов проталкивает схемы дополнительного финансирования банков и крупных предприятий, сокращая тем самым базу поддержки тем, кто оказался за чертой бедности.
Под собою не чуя страны
Немногим лучше наши министры и другие чиновники. Глава Минэкономразвития Максим Решетников прямо говорит, что льготные кредиты для малого и среднего бизнеса невыгодны банкам, и признаётся, что «помочь каждому мы [государство] не сможем». Его коллега, министр труда и социальной защиты Антон Котяков искренне удивляется, что такому количеству людей так сильно нужна денежная помощь государства.
Прямо как в анекдоте про Марию-Антуанетту: «Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные».
В целом получается, что социальная структура нашего общества почти в точности копирует расслоение, которое имело место в Российской империи в конце XVIII – начале XIX веков: пышный Петербург, узкий дворянский круг и местное начальство, их относительно сытая обслуга и вся остальная Россия, интересующая знать только в роли источника доходов, которые должны обеспечить ей жизнь по европейским стандартам.
При этом наша верховная власть вроде бы последовательно проводит всё более левую политику, пытается найти компромисс между либерализмом в макроэкономике и трендом индустриализации, между поддержкой крупных предприятий, которые должны вытянуть экономику, и решением проблем обычных людей. В относительно сытые нулевые это более-менее удавалось.
Настали другие времена, а институты, регламенты и принципы кадрового отбора остались прежними.
В исполнительной вертикали и губернаторском корпусе доминируют люди старого призыва, а бизнес-сообщество, осознав перспективу мирового кризиса, похоже, вообще потеряло голову.
При таком раскладе трудно говорить об экономическом прорыве и социальном развитии из-за риска утонуть в кадровом болоте подобно тому, как в прошлом году начали растворяться в нём национальные проекты, при анализе реализации которых, как сообщил на днях секретарь Совета безопасности Николай Патрушев, обнаружены многочисленные злоупотребления – хищения, коррупция и прочее. Кто занимался всем этим? Федеральные и региональные чиновники и представители околобюджетного бизнеса. Больше некому.
Значит, нужна новая команда, новая кадровая политика и новая, понятная народу стратегия. Иначе ничего не получится. Люди раздражены, чтобы не сказать озлоблены, рейтинг президента снижается, и одним парадом Победы ситуацию не переломить.
18 мая 2020