Российское образование стихийно перешло с дорогого софта Минобра, написанного на деньги налогоплательщиков, на бесплатные продукты Юрия Мильнера и Алишера Усманова, Марка Цукерберга и Google.
Ярче всех весну 2020 года запомнят врачи и школьники. Коронакризис поднял и встряхнул российскую школу. Массовый переход на дистанционное образование породил не только новые методики и практики преподавания, но и новые способы списывания и прогулов. Для учителей наступил период максимально напряжённой работы, а для «школоты» – два месяца анархии. Раскол по поводу того, куда идти российскому образованию, стал ещё глубже: реформаторы уверились в необходимости перемен, а консерваторы – в их пагубности. «Октагон» опросил преподавателей как элитных школ, так и заведений не для детей богатых родителей. Судя по тому, что рассказали нам учителя, дистанционное образование успешно работает только там, где у учащихся есть мотивация учиться.
Меньше всего проблем возникло у образовательных учреждений, которые принято считать «хорошими». Это связано с тем, что их ученики и преподаватели обеспечены техникой и замотивированы на образовательный процесс.
Любовь Маштакова, преподаватель подготовительного отделения для иностранных учащихся УрФУ (Екатеринбург):
«У нас есть платформа Muddle, при помощи которой можно выкладывать задания, делать там какие-то тесты. Другое дело, что в первые же дни эта платформа полетела, была недоступна. Потом всё наладилось. Я ей не пользуюсь, но это тоже разрешено. Мне удобнее пользоваться учебниками, мы в Zoom работаем с ними, отправляя задания через “ВКонтакте”. С обеспеченностью интернетом есть проблемы. Те студенты, кто живёт в квартирах, обеспечены интернетом, а в общежитии бывает сложнее. Некоторые жалуются, что интернета у них нет. Как это обеспечить? Никак, мне кажется. Но есть мобильный интернет, в конце концов. Я сама им пользуюсь, мне вполне хватает.
Недавно у нас была Пасха, и это позволило провести забавное мероприятие. Я поставила перед камерой кулич, накрыла праздничный стол, показывала, как красить яйца. Рассказывала, что это символизирует. Один студент пишет: “Я купил этот торт, но он оказался сухой. Почему?” Я объясняла, что это не торт, рассказывала, что сама знаю о традициях.
Как я в целом это оцениваю? Как экстремальные условия. Это неполноценное обучение, и многие об этом уже писали. Онлайн-обучение подразумевает под собой совершенно другие ресурсы. Полноценное общение со студентами таким форматом заменено быть не может.
Самое сложное в преподавании иностранного языка – проверка домашних заданий. Ты даёшь ровно тот же объём знаний, что и в обычной лекции, домашнее задание. Они это всё делают, исписывая 4–5 листов тетради, а потом фотографируют листочки. Каждый студент тебе эти листочки отправляет, задача – каждый этот листочек проверить. То есть открыть в графическом редакторе и исправить ошибки. Это самое трудозатратное.
Одна наша студентка уехала встречать Новый год в Китай. Это совпало с эпидемией, она не смогла выехать из Китая и сейчас не может въехать в Россию. Но с переходом на дистант она спокойно присоединяется к группе, не чувствует себя оторванной, спокойно занимается с нами из Китая. В этом смысле хорошо. Группа не чувствует себя оторванной от образовательного процесса».
В общеобразовательных школах ученикам, у которых нет своей оргтехники, раздают ноутбуки и нетбуки. Однако это не спасает учебный процесс: софт, созданный для российского образования, оказался практически непригодным к использованию.
Ольга Грехова, учитель русского языка и литературы высшей категории, средняя общеобразовательная школа № 33 (город Берёзовский Свердловской области):
«Проблемы очевидны для каждой образовательной организации. Когда мы начали продумывать введение дистанционного обучения, то основной упор мы делали на электронный дневник – “Дневник.ру”, но в первый же день дистанта он обрушился из-за огромного количества запросов. Педагог не мог прикрепить рабочий лист в систему, презентации или видеоматериал, не мог выставить оценки. А ребёнок не мог выслать задание.
Здесь нам на помощь пришли разные мессенджеры. Мы рассылали задания через родительские группы WhatsApp, “ВКонтакте”. Обратную связь получали через электронную почту.
Второй очевидной проблемой стало то, что не все обучающиеся имеют доступ к бесперебойному интернету. Конечно, эту проблему школа пыталась решить. Всем обучающимся, у которых не было доступа к дистанту, школа выдала нетбуки, ноутбуки и сим-карты с возможностью выхода в интернет. Но те, кто живёт в отдалённых районах, имеют связь на очень низком уровне. Поэтому полный переход на онлайн кажется пока недостижимым и невыполнимым.
Родители тоже находятся на дистанционной работе, и компьютер необходим и им. Школа пытается решить эту проблему, пытается помогать многодетным семьям, но эта проблема остаётся.
Конечно, интересным оказывается и то, что появилась возможность поучаствовать в разных конкурсах онлайн. Мы с учениками поучаствовали во всероссийском конкурсе “Читаем Гоголя”.
Надо было заснять фрагмент с чтением отрывка текста Гоголя и разместить материал на YouTube. Ученица 9-го класса предложила прочтение повести “Нос”, прочитала монолог от лица носа. Ученики засняли флешмоб по “Мёртвым душам”. Надели костюмы, разложили одну из частей и представили это в интересном формате.
Элементы дистанционного обучения войдут в нашу жизнь, я как педагог-филолог вижу в этом перспективу.
Дистанционное обучение не страшно ни для учителя, ни для ребёнка, ни для родителя. Главное – подойти к этому вопросу правильно.
Это такая вещь, которую нужно организовывать очень системно. Находить формы, чтобы это было интересно, насыщенно и понятно. Тогда ребятам будет интересно работать с заданиями. Это должно быть креативно, ново и современно».
Ирина Падерина, учитель русского языка и литературы, МКОУ «Раскатихинская СОШ» (Курганская область)
«Дистанционное обучение для меня не ново, так как я веду дистанционные уроки с 2013 года. У нас в области оно проводится на сайте “Система электронного обучения с применением дистанционных технологий” (СЭДО) через видео-конференц-связь.
Семь лет веду такие уроки и считаю, что дети лишены радости от соприкосновения с литературой.
Думаю, что зарплату нам не сократят, потому что работаем круглосуточно: до обеда уроки, а потом – проверка работ, комментарий и выставление оценок. У меня у подруги в городе 200 учеников, у дочери по 115 работ (два иностранных языка) приходится проверять. В сельских школах меньше (у меня 35 учеников, два предмета – русский и литература). Видела выступление министра, говорил, что нельзя уменьшать зарплату, хотя неисповедимы пути Господни».
Печальную картину рисуют собеседники «Октагона» из сферы среднего специального образования. Оказалось, что победные реляции о развитии в России технического образования, подготовке кадров для промышленности, победах в конкурсах вроде WorldSkills ретушировали проблемы этой отрасли. Дистанционка же чётко их высветила.
Максим Рогов, преподаватель технической механики, Мурманский строительный колледж:
«Об эффективности дистанционного образования говорить рано. Пока так, как устроено сейчас, конечно, неэффективно. Все не готовы. Я по образованию учитель физики, труда и общетехнических дисциплин, какое-то время я преподавал информатику, а значит, я один из самых подготовленных в своём колледже… Но вот мой домашний компьютер просто не справляется.
Я пользовался гугл-таблицами и оцифровал свою работу задолго до перехода на дистанционное образование. У меня всё было подготовлено несколько лет назад. Но моему домашнему компьютеру 10 лет. Я как открыл все эти вкладки – и у меня всё зависло. Я один занимаюсь с четырьмя группами, на каждую – 4–5 вкладок. Я реорганизовал таким образом, что выкладываю задания в группе во “ВКонтакте”. Там есть отложенная запись, она сама автоматом в нужное время выкладывается. Студенты выполняют и складывают работы мне в облако в Mail. Я, конечно, справился. Но я просто подготовлен был.
У меня три группы по технической механике, это спецпредмет. Если по общеобразовательным предметам худо-бедно есть наработки по онлайн-преподаванию, то со спецпредметами приходится всё придумывать и создавать на ходу. У меня нет ничего для повседневной работы.
Моей личной программе преподавания уже 10 лет. Я преподаю по трём учебникам, один из них издан до 70-х годов: хороший советский учебник под мои цели. Там техническая механика как раз адаптирована для тех, кто не знает высшей математики, для тех, кто ещё не знает производных, дифференциальных уравнений и интегралов. Более современного я не нашёл. Из этого учебника я раньше просто сканировал задачи и использовал. Теперь мне приходится руками набирать каждую задачу в Word. Вчера у меня ушло только на одну задачу четыре часа. Кто пытался в Word забить формулы, тот поймёт.
Все мои коллеги организуют свою работу на базе “ВКонтакте”. Я работаю ещё в “Кванториуме”, но там всё гораздо сложнее. Я пытался продолжать там преподавать станки с ЧПУ. Но, моё мнение, это невозможно. Продукт в онлайне какой-то не сделать, а детям надо получить какой-то артефакт, самим брелочек сделать, например.
Аванс пришёл меньше, чем обычно. Может быть, это потому, что я был в отпуске перед тем, как весь этот замес начался.
Вот, например, самостоятельная работа у нас выполняется в формате переписки во “ВКонтакте”. Я даю задание, и тут же возникает масса вопросов. Три группы детей подряд, у всех непонятки. Задаются вопросы одновременно. Компьютер периодически виснет. А на мне ещё дочка, потому что детский сад закрыт. И это полбеды. Потом они мне все свои задания скидывают в облако. Всё это надо проверять. Я спецпредметник, у нас никогда не было оплаты за проверку тетрадок, а сейчас всё ещё непонятнее стало. Получается, что 90 процентов моей работы просто никак не учитывается, при этом нагрузка возросла многократно.
Я за единые стандарты и единые учебники. Я даже считаю, что шаблоны сайтов для всех общеобразовательных учреждений должны спускаться сверху: сейчас кто в лес, кто по дрова. Но, главное, я вот смотрю, я и мои коллеги каждый делаем одну и ту же работу: сидим по домам и изобретаем велосипед. На выходе у каждого он свой. Так было и до карантина. Вот пример: мой колледж попал в одну из программ нацпроекта “Образование”. Нам предложили выпускать сантехников. Мы при этом не в курсе, что надо закупить, чтобы обучить хорошего сантехника. Никто нам этого не объяснил. Сами сидим и придумываем».
Учащиеся из не самых престижных заведений быстрее всех почуяли воздух свободы и безвластья в образовательном процессе. Пока руководство учебных заведений в срочном порядке составляет новые планы, протоколы экзаменов и пытается хоть как-то наладить процесс, студенты просто наслаждаются халявой.
Валентин Стоганов, преподаватель истории в одном из техникумов Санкт-Петербурга (имя и фамилия изменены):
«Поймать моих на списывании легко. В классе он двух слов связать не может, а на самоизоляции вдруг присылает мне 10 абзацев научного текста про марксизм-ленинизм без орфографических ошибок.
Когда началась вся эта история с дистанционным образованием, мы сразу поняли, что к этому не готовы, несмотря на все разговоры об инновациях. Электронный болван – «ЯКласс» – дико глючил и вис. Мне дети кидают скриншоты: “Валентин Александрович, не работает”. Элитные школы, может быть, как-то выкрутились. Говорят, кто-то перешёл на Zoom. Но Zoom не каждый домашний ноутбук потянет. У нас пацаны такие, ну сам понимаешь, не у каждого дома есть компьютер даже. Они пытаются выходить с телефона, но график ты в телефоне не начертишь.
Дальше вообще начался треш. Мы ушли во “ВКонтакте”.
Новые способы списывания? Появились у меня камикадзе-первопроходцы. Кто-то, кому наплевать на свою оценку, заходит на платформу, первый выполняет тест, при ответе ему сразу указывается, какой именно ответ правильный. Он всё скриншотит, кидает скриншоты в общую беседу. После этого на тест наваливается весь класс.
Мои ребята, отличники и хорошисты, на самоизоляции, наоборот, сильно просели. Упала у них успеваемость. У каждого педагога своя бюрократия и свой подход к онлайн-обучению. Думаю, дети просто в этом запутались.
На завуча у нас взвалили обязанность разработать протокол приёма экзаменов в условиях дистанционного обучения. Наша завуч – женщина, мягко говоря, редко сталкивающаяся с IT в своей жизни. На голубом глазу пишет мне вчера: “Делайте всё тестом”. Я пытаюсь объяснить, что наши парни всё спишут подчистую. “А как они спишут?” Ну вот так и спишут. Не зря же, говорю, на ЕГЭ мобильные телефоны запрещены.
Что делают люди, когда гирю качают? Врубают себе музыку. Я себе врубаю лекции по истории. Я мотивирован на получение знаний.
Среднестатистическому двенадцатилетке, у которого только началось половое созревание, попробуй скажи: “Вместо того, чтобы с Настёной погулять в период самоизоляции, сиди, гад, учи тригонометрию, причём сам”.
Пока за спиной каждого подростка не будет стоять робот, который не будет его выпускать из-за стола, массовое внедрение всех этих онлайн-инноваций невозможно. Дистанционное образование – оно только для мотивированных.
Наша система образования – это же ещё и репрессивная функция. Мы держим самых, так скажем, отчаянных в школе до 9-го класса, а потом ещё в технарях до 20 лет. Эту функцию дистанционное обучение не выполняет.
Всех своих, которые вопят про ненужность высшего образования, я бы на лето отправил на завод. Там они сразу осознают ценность высшего образования. У меня был один такой: “Валентин Александрович, вот вы кандидат наук, а работаете в технаре”. Пошёл поработал месяц слесарем: “Я всё понял, Валентин Александрович”.
Учебный план? Формально у нас всё ровно. Даём всё. Но вот в мозгах у учеников будет просто чёрная дыра. Это я гарантирую».