Я, мы и оно

Внезапный пиратский бунт 24 июня 2023 года, со всеми его явными и тайными подробностями, уже, к счастью, ушёл в историю. Можно выдохнуть – и подумать о тех его дальних причинах, которые спрятаны за политической суетой и движением мятежных колонн по южной трассе.

Англо-американская цивилизация, бесконечно проклинаемая нашими патриотическими голосами (и временами, признаться, проклинаемая справедливо), – дала миру и самой себе одно грандиозное социальное новшество, уже заложенное, впрочем, в самых основаниях европейской культуры. Она показала, как можно складывать государство – и, более того, складывать империю, – из множества частных инициатив, частных сообществ и их ресурсов. Она показала, как действующие вроде бы вразнобой, во имя собственной выгоды и по собственным правилам лица – пёстрые церковные общины и всемирные торговые фирмы, флибустьеры и работорговцы, бароны-промышленники и нескончаемо обличающие друг друга политики, могущественные, проходящие сквозь столетия семьи и кланы, иммигрантские диаспоры (в том числе склонные к мафиозности) и эксцентричные бизнес-изобретатели, – как все они, в конечном счёте, работают на величие Британской империи, а затем и Америки, и как эта сложно устроенная паутина каждый раз оказывается гибче и сильнее, чем иные системы, выстроенные на более прямолинейной иерархии. Впрочем, повторюсь, это грандиозное искусство дирижировать государственным хором, а не командовать единым, простым, марширующим строем, – имелось уже и в истории Ватикана, создавшего католический мир, в том числе, из десятков монашеских орденов со своими уставами, и в истории вольных городов, аристократических домов, купеческих союзов, цехов, словом, политическая полифония – это и есть «Запад».

Вместо всего этого чуждого великолепия – у нас есть субстанция, которую даже не вполне ясно, как надо назвать. Бюрократия? Номенклатура? Начальство? Вроде бы верно, но каждый раз недостаточно. Хочется, вспоминая Стивена Кинга, назвать эту нашу правящую сущность – «оно».

Это безличная стихия. Это безличная стихия, заведомо враждебная любым «общественным» силам, независимая от обывателя, избирателя, налогоплательщика. Занятая прежде всего собственным выживанием, размножением и тайным обогащением. Подчиненная всегда «наверх» – и никогда «вниз». Заинтересованная не в постановке стратегической цели – любой, и не в успешном выполнении работы – какой угодно, но только в отчётах, интригах, «мероприятиях», то есть в мусорной рутине внутренней возни и грызни. Создающая механизм отрицательного отбора, когда чем хуже управленец – тем лучше, поскольку его бездарность, глупость, воровство и непопулярность делают его предсказуемым и безопасным, тогда как человек одарённый, толковый – не нужен, неясно ведь, чего от него можно ждать. Умеющая решать проблемы уже на этапе катастрофы, с роковым опозданием, так как решить их чуть раньше – значит потревожить вышестоящую инстанцию плохими новостями. Говорящая на своём, специальном казённом языке, переполненном туманными и труднопроизносимыми формулами – «в целях эффективной консолидации всего спектра согласованных в рамках норм действующего законодательства и утвержденных в соответствие с принятым планом оповещения населения…», ну и так ещё сто километров тяжёлых слов. Постоянно гадящая на головы людям, и не в силу какого-то вечного демонического зла, а просто от полного равнодушия к их чувствам.

И много ещё всего доброго и жизнеутверждающего можно сказать об этом самом «оно». О нашем чиновничьем аду, который, если верить Щедрину, существовал уже в старой России, но по-настоящему расцвёл в СССР, а уж теперь и вовсе не ведает никаких ограничений.

Их, интересов, как бы и нету, а есть лояльность или нелояльность системе, играющей по вышеперечисленным правилам, поскольку любой «интерес», намеренный реализоваться, обязан столкнуться с ней – и от этого либо исчезнуть, либо преобразиться таким образом, чтобы «оно» вобрало его в себя, и под себя изменило.

И эта бескрайняя власть даже не гоголевского «столоначальника», но, скорее, того стола, за которым любой начальник может сидеть, – делает двойную разрушительную работу.

Она, с одной стороны, производит своё любимое, по списку: бормочет что-то невразумительное, ворует, ориентируется на худших, уклоняется от ответственности и откладывает полезные действия, настаивая на ерунде.

Но, с другой стороны, она трагически меняет тех, кто идёт ей навстречу ли, наперерез – из амбициозных людей. И получается так, что примерно те же личности и сообщества, что в какой-то иной реальности, хоть бы и у проклятых англосаксов, могли бы состояться во славу отечества, – здесь, под гнётом этого казённого вещества, деградируют или вредят, не имея перед собой разумной государственной и национальной рамки.

Иными словами, мало того, что над нами висит «режим», но ещё и «борец с режимом», оставшийся без перспективы рационального действия, начинает вести себя так, что, пожалуй, от его борьбы становится ещё хуже.

Не уходя далеко, вспомню несколько очевидных примеров.

Борис Ельцин, всей страной на руках носимый герой сопротивления ещё советскому «оно», который, успешно преодолев ту систему, занялся вовсе не учреждением и усилением русского государства, но – его окончательным развалом и паразитированием на руинах. Почему? – потому что его буйное честолюбие не было ничем сдержано, Ельцин прогнал или подчинил себе «столоначальников», но никакой нации за их спинами не оказалось. И, если так, можно всё: отказаться от Крыма, забыть о русских Прибалтики, раздать заводы гангстерам – и далее со всеми остановками. А ведь мог – в альтернативной вселенной, конечно, – стать спасителем отечества.

Михаил Ходорковский (включён в реестр физических лиц, выполняющих функции иностранного агента) – человек, несомненно, талантливый в своём роде, решительный, сильный, – создал крупнейшую нефтяную империю, вслед за которой могли бы последовать долгие вложения в образование, медицину, во всю нашу повседневную среду. Вложения, аналогичные тем, что были сделаны когда-то в Америке миллионерами жанра «бароны-разбойники», чьи позеленевшие статуи украшают самые знаменитые кампусы. Но вместо этого произошла стандартная история: нарциссизм олигарха, не видящего вокруг себя серьезных государственных институтов, только чиновников, на которых он смотрел сверху вниз, привёл его к попытке захватить власть, затем в тюрьму, затем в эмиграцию – и теперь этот магнат, который мог бы быть нашим условным Карнеги, стал карикатурой.

Алексей Навальный (внесён в список физических лиц, причастных к экстремистской деятельности и терроризму), появление которого в самом начале десятых годов было воспринято многими как большая надежда, – ещё бы, яркий парень, отличный оратор, разоблачитель тайных пороков, умеренный националист, идеальный семьянин, буквально американский политик из лучших тамошних республиканцев, – собрал вокруг себя целую толпу желающих перемен. А дальше все та же песня и та же логика: «я и система», где, в силу отсутствия представлений о рамках возможного, о нации и государстве, для сокрушения противника годились любые средства – и это неизбежно привело страстного трибуна к поддержке Украины, к союзу с внешним миром против врага-правительства, то есть, говоря прямо, к измене. Был только что русский патриот с ясными глазами и в хорошей рубашке, а кем же стал? – каким-то скучным квислингом, только и остается, что упаковать и выслать по адресам заграничных спецслужб.

Игорь Стрелков – никого не предавший и ничего не разрушивший, образцово идейный и принципиальный. И всё равно, его биография – это другой вариант той же драмы. Человек, который весной 2014 года сделался национальным образцом, героем восстания, причем восстания в нужный момент и против правильного неприятеля, – но что же дальше? Всё то же самое: «оно», сидя в своих таинственных кабинетах, постановило, что он непредсказуем, неподконтролен, опасен, и выдавило его на обочину, вон из всякой полезной деятельности. И теперь тот, кто мог бы принести столько пользы на фронте с 24 февраля 22-го, с его-то качествами полевого командира, – годами, нескончаемо ругает власть в эфирах и соцсетях, уныло бранясь в пустоту, как старуха во дворе на скамейке. А ведь это наш Гарибальди. Мог быть таким, в другом мире.

И вот Евгений Пригожин, победитель Бахмута, присоединяется к параду погубленных амбиций. Не слишком дружелюбный господин, пират, наш Фрэнсис Дрейк – мог бы вернуть России Харьков, но вместо этого оказался мятежником в Ростове, решившись на тягчайший из политических грехов – бунт и хаос в тылу воюющей армии. Как получилось, что организатор самого большого русского успеха в 2023 году – оказался организатором самого большого провала? Ничего нового. Давление системы, которой всегда проще избавиться от чужих, пусть и бесконечно полезных, а не приспосабливать их для пользы дела (единственное дело системы – она сама), – будучи помножено на психопатические реакции обиженных и вооруженных людей, привело к этому позорному скандалу, едва не обрушившему фронт и страну.

Одно и то же, одно и то же.

Вместо того, чтобы складывать из разных политических, деловых и военных «я» – честолюбивых, сложных, колючих, агрессивных, – большое государственное «мы», – Россия остаётся страной, где правит «оно», которому «мы» не нужны, и потому, так и не сложив из себя «мы», эти «я» – то погибают, то губят всё вокруг себя, то бегут в эмиграцию, то бунтуют и предают, то просто вязнут в болоте без дела.

И дай нам Бог впредь обойтись без мятежей, но – сколько раз ещё придётся видеть повтор этого грустного сюжета.