Дмитрий Ольшанский Записки о сложном мире Все записи автора
Дмитрий Ольшанский
11 мая 2020

Три Дня Победы

Наш главный праздник, как будто бы неизменный, на самом деле меняется вместе со временем.

Он был одним, стал другим, и даже радикально другим. И может быть, его ещё ждёт новое превращение.

Тот прежний День Победы из двадцатого века, существовавший с шестидесятых годов примерно до конца столетия, был торжеством самих участников этой великой драмы, их – хоть это слово и покажется странным – удивительным карнавалом.

Их было много. Они были – по нашим нынешнем меркам – молодыми. И они проживали свою трудную советскую жизнь, почти всегда – бедную, часто – незаметную, и никаких серьёзных подарков они не имели от того государства, не выиграли – в отличие от ветеранов, например, американских, – себе никакого достатка, холёной уверенности и уж тем более повседневного почёта, а в первые двадцать лет после войны и вовсе были в этаком полузапрете.

Возможно, причина в том, что это сообщество некогда вооружённых мужчин, прошедших самое страшное испытание в новой истории, пугало власти, им хотелось его слегка сдвинуть в тень.

Возможно, победный миф, новый праздник создавал хоть и неявную, но опасную конкуренцию официальному 7 Ноября, в нём чувствовалось что-то другое, что-то более важное, чем надоевший к тому моменту культ революции. А может быть, само грубое пренебрежение советской власти к отдельному живому человеку – любому – делало неизбежным и это прохладное отношение к победителям.

Иными словами, когда они были живы, они жили скромно.

Но был один день в году, только один – когда всё вдруг переворачивалось.

И смысл того Дня Победы – помимо больших и банальных слов о войне, мире, подвиге – состоял именно в этом триумфальном, грандиозном переодевании, когда эти вроде бы маленькие советские люди оказывались королями и королевами, когда они гордо выходили вперёд и находили друг друга, чтобы потом опять исчезнуть до следующего мая и снова стать просто маленькими людьми, спрятанными в тяготах советской жизни героями.

Ветераны были как те весенние цветы, что появляются в один короткий момент – и вот они прекрасней всех, а вот их уже и нет.

А потом пришло время, когда их и правда почти не стало, и День Победы мог уйти вместе с ними, физически отмениться – но вместо этого у него создалась вторая жизнь.

9 Мая двадцать первого века – уже не про встречу победителей, а про единство их наследников, как в общей радости, так и в подробностях семейных воспоминаний и череде конкретных портретов, создающих одну мозаику, один хор.

Это день нации. Русский аналог американского Дня независимости или французского Дня взятия Бастилии.

Раз уж 7 Ноября, к счастью, забыто, 12 Июня так и осталось мрачным недоразумением (от кого освободились-то? от самих себя?), и даже неплохая идея с 4 Ноября так и не сыграла, не состоялась, то именно этот праздник сделался национальным фундаментом, и наша огромная удача состоит в том, что его витриной в этом новом воплощении стал «Бессмертный полк», соединяющий коллективное – с личным, пафосное – с негромким, но зато уникальным, каким бывает любое сохранённое потомками родное лицо.

Конечно, в таких масштабных делах не бывает без перебора.

И потому неизбежно, что каждый год возникают какие-то странные и смешные новости – то стриптиз для воинов-победителей, то ряженые сумасшедшие в чужих орденах, то детский сад позирует в форме, с игрушечными автоматами, то фотографии немецких и финских солдат под видом красноармейцев на стенах домов и рекламных щитах, а то школьница, стоящая на гвоздях в знак уважения к ветеранам. И каждый раз это повод повозмущаться – для той стороны общества, на которой принято осуждать так называемое победобесие и самым надменным образом возвышаться над пошлостью и китчем, свойственным массовому гулянью.

Напрасно.

Дело в том, что прошлое воевало, страдало, погибало и побеждало именно для того, чтобы будущее имело право на беспечность, на глупое веселье, на ту праздничную суету, где всегда обнаруживаются и недоразумения, и вульгарность.

Жизнь вообще вульгарна, и уж тем более – когда она мирная, когда она хороша.

Жизнь так устроена, что из неё невозможно нацедить одну только правильную, стильную скорбь. И если во время войны у человека – кроме выживания, кроме простых и боевых его задач – есть какая-нибудь дальняя, даже более дальняя цель, чем сама победа, то она заключается в том, чтобы после войны можно было смеяться, плясать, безнаказанно ошибаться, да хоть стоять на гвоздях, только не воевать.

Так что даже в самых сомнительных, самых пошлых деталях современного 9 Мая эта цель достигнута.

На этом хочется поставить точку.

Но не получается.

Потому что приходится сказать, что и эта счастливая и беззаботная жизнь главного русского праздника может оказаться небесконечной.

В России ничто не навсегда, и нет оснований считать, что здесь никогда не растеряется государство, не поменяется сам порядок вещей, и наше возможное тёмное завтра, ну пусть послезавтра, не отразится на этом, казалось бы, вечном дне.

И если такое случится, если очередной приступ бессмысленного и обречённого подражательства, попытка догнать заграницу заставят каких-то ещё неизвестных нам, к счастью, начальников заговорить про мировое 8 мая как правильную годовщину, про то, что не надо радоваться, вздохнули разок для приличия – и к стороне, тогда День Победы ещё раз преобразится, получит ещё одну жизнь.

Почти такую же трудную и драматичную, как и всё то, с чего он, собственно, начинался.

Жизнь, полную сопротивления и борьбы.

Хочется, чтобы так не было.

Ну а пока всё по-прежнему – надо ценить этот момент самого лучшего и самого чистого русского триумфа, этот изменчивый, но всё-таки вечный день.

 

Другие записи автора

05 апреля 202415:23
Русаковская и Гастелло
Мы все когда-нибудь видели, как возникает дачный посёлок, а то и многоэтажный квартал. На бывшем колхозном поле, где ещё позавчера не было ничего, кроме гороха и клубники, образуется суета: шум, грязь, поднимаются заборы, раскапываются котлованы и ездят грузовики. И вот уже встают одни, другие и третьи стены, вот на заборе клеится реклама домов или квартир, и бродят смуглые строители, а потом уже и невозможно поверить, что на этом самом месте однажды была блаженная пустота. Здесь теперь на каждом метре курьеры, коляски, пацанчики, качели, парковки, наливайки, пенсионерки, олухи на самокатах и хозяйственные женщины, которым надо туда, и ещё вон туда, и везде – что-то тащить, выбиваясь из сил. И человек, ещё заставший тот, прежний мир, где были горох и клубника, привыкает к этой новой жизни, и ходит мимо неё и сквозь неё, нисколько не удивляясь её присутствию. Дмитрий Ольшанский Записки о сложном мире
18 марта 202412:32
Тень Хрущёва
Отношение коммунистических вождей к буржуазной загранице было затейливо разнообразным – и, по мере движения советской истории, менялось в сторону всё большей благожелательности. Дмитрий Ольшанский Записки о сложном мире
19 февраля 202409:01
Человек, который не вышел
Я смутно помню, когда и где мы познакомились. Но это точно произошло в глубине нулевых, таких невинных, как теперь кажется, годов, в путанице между блогами «живого журнала», дешёвыми скверными кафе, политическими дебатами в исчезнувших клубах и быстрыми встречами всех, кому было дело до громких вопросов, и кому часто не было и тридцати лет. И я тем более не помню, когда этот высокий человек с забавной фамилией Навальный* выделился из шумной московской толпы ораторов, тусовщиков, активистов, радикалов и пьяниц – и стал событием. Сделался тем, о ком модно было говорить: у него большое будущее. Дмитрий Ольшанский Записки о сложном мире
08 февраля 202411:30
Через лес
Все закончилось так: Максим Соколов, лучший политический журналист России рубежа веков, неожиданно скончался у себя дома, в деревне Шишкино возле города Зубцов, не дожив до шестидесяти пяти лет – и одного дня до Нового года. Дмитрий Ольшанский Записки о сложном мире
19 января 202413:24
Дети
Интересно обнаруживать будущее в прошлом, когда уже всё закончилось, и мы знаем, куда повернёт жизнь. Находить красных комиссаров и просто советских знаменитостей на дореволюционных фотографиях, где они, как будто бы ещё такие невинные, смирные – стоят среди гимназистов или солдат, а то и кокетливо позируют в нарядах до того буржуазных, что за такое сами себя расстреляли бы, если бы были честнее. Или, что проще и чуть более блёкло, узнавать русских миллионеров, политических тузов и авантюристов недавнего рубежа веков – всё ещё в пионерских галстуках и школьных пиджачках, где-нибудь на уборке двора в семьдесят лохматом году. Новая власть, большой новый мир, который ещё не подозревает о собственном могуществе, тихо подчиняясь правилам старого, обречённого на неожиданное или плавное исчезновение, – эта история будет вечно воспроизводиться. Дмитрий Ольшанский Записки о сложном мире
30 декабря 202315:30
Битва за мораль
Страстная борьба за ту особую субстанцию, которую заинтересованные лица называют то «духовно-нравственными основами», то «духовными скрепами», то «моральным обликом», то «традиционными ценностями», но вещество её примерно понятно – это всё то же самое вещество, которое заставляло советские парткомы заседать по поводу семейных измен, а советских милиционеров – стричь хиппи в своих отделениях, – так вот, страстная борьба за эти свирепые идеалы началась в России в 2012 году и идёт до сих пор, постепенно разгоняясь и становясь всё более непримиримой. Максимально туманно сформулированных статей, связанных с «оскорблением» и «разжиганием», в Уголовном кодексе становится всё больше, как и специфических организаций, которые ведут охоту на безобразников. Дмитрий Ольшанский Записки о сложном мире
Читайте также