- Привет, Кабул!
- МВД Афганистана: «У нас была возможность атаковать Америку и Европу»
- «Талибан»*: «Если народ Крыма хочет быть с Россией, то мы – за»
Кабул и Москву разделяют не только 4 тысячи километров и 90 минут часового пояса, но и 621 год разницы. Google на телефоне отправляет в 1400-й, летоисчисление здесь идёт по персидскому календарю. При этом Афганистан всегда был и остаётся важной геополитической точкой на карте мира. В разные эпохи эту землю пытались завоевать пришлые правители – от полков Македонского и орды Чингисхана до британской короны, не считая интернациональной миссии Советской армии и последующей двадцатилетней оккупации силами западной коалиции во главе с США. Сейчас 100 дней нахождения у власти отмечают талибы* (движение «Талибан» признано террористическим по решению Верховного суда РФ и запрещено в России).
Мирное население ещё находится в эйфории от бегства американских войск и в предвкушении перемен. Это свойственно всем странам, где происходят революции и резкая смена власти. Однако кредит доверия может иссякнуть с приходом зимы и инфляции, а также гуманитарных проблем, которые, увы, неизбежны.
В первую очередь Афганистан сегодня нуждается в поставках продовольственной и энергетической помощи. У новой власти нет средств для обеспечения минимального уровня жизни в стране, а одними подачками сыт не будешь. То, как решат эти проблемы, – большой и главный вопрос.
©octagon.media, 2021
«Талибан»* ждёт помощи от мирового сообщества, на днях прошла их очередная встреча с представителями США, от переговоров талибы* ждали разморозки активов Афганистана в Америке. Пока иностранные правительства не спешат признавать новое государство, указывая на радикальные религиозные реформы, которые попирают права человека в Афганистане.
Аккредитация эмирата во имя Аллаха
Разрешение на журналистскую работу мы получили на удивление просто. Не стали дожидаться посольского протокола, а с русской прямотой, без предупреждения, пришли в нужное здание. В кабинете, куда нас пригласили, нам предложили зелёный чай с молочными вафлями в упаковке с этикеткой на русском языке: много товаров поступает сюда из соседних русскоязычных стран – Узбекистана, Таджикистана и Казахстана.
Первым нас принял пресс-секретарь МИД Исламского Эмирата Афганистан (используемое талибами* название, ИЭА) Абдул Кахар Балхи – молодой мужчина, отлично владеющий английским языком. Он поблагодарил нас, как представителей России, за гуманитарную помощь (первая партия груза доставлена военными бортами из Москвы 18 ноября) и попросил оставаться объективными в своём описании текущей ситуации. Абдул Кахар Балхи добавил, что сейчас очень непростое время, и подписал нужный документ.
Аккредитация представляет собой лист бумаги на двух языках (пушту и дари) и даёт право на передвижение по стране.
«Уважаемые солдаты и командиры, во имя Аллаха, милостивого, милосердного, человек с этой бумагой – журналист, просим оказывать ему любое содействие и помощь», – говорится в документе.
Даже самые безграмотные моджахеды из дремучих кишлаков понимают на постах этот мандат, видя знакомую картинку нового герба, басмалу и синюю важную печать. Этого хватает, даже если солдат никогда не слышал ни про какую Русию, не видел русских и вообще слабо представляет, кто такой хабарнегар, то есть журналист.
Джихад вместо войны
Бумага очень помогает на блокпостах, где тебя останавливают за одну только европейскую внешность: талибы* с интересом разглядывают русую бороду и глаза.
Слово «воевать» они не используют – это их оскорбляет. Воюют за деньги или по принуждению, а они совершают джихад – сражаются за свою идею перед лицом Всевышнего.
Кстати, талибы*, вопреки нашим стереотипам, не носят знаменитые паколи, которые у нас называют пуштунками. Эти головные уборы – атрибут южан (нуристанцев и северных таджиков), а талибы* предпочитают ходить в кандагарках – украшенных шапочках-тюбетейках, которые можно обернуть тканью, и тогда получится чалма.
Фото: Ростислав Журавлёв/Octagon.Media
Это не вся военная мода. У многих пришиты белые нарукавные шевроны, где написано «энтехари» – то есть смертник, готовый без толики сомнения в любой момент отдать жизнь за свои убеждения. Это особая отличительная нашивка.
В остальном талибы* на постах разные – это и бойцы в сланцах на босу ногу, завёрнутые в одеяла, из-под которых торчат ржавые калаши, и солдаты в американской экипировке с винтовками, на которых можно разглядеть коллиматорные прицелы и тактические фонарики. Визуальная разница объясняется вкусами и традицией, а не нехваткой трофеев – тут этого добра навалом. В Кабуле есть базар «Буш», иронично названный в честь американского президента Джорджа Буша, где за копейки распродают военное имущество – от ботинок до серьёзного снаряжения.
Фото: Ростислав Журавлёв/Octagon.Media
Работает и рынок оружия, но он скрыт от посторонних глаз. По нашей информации, большую часть оставленной бронированной техники подготовили для продажи в соседний Пакистан. Об этом говорит и тот факт, что талибы* предпочитают ездить по городу на полицейских лёгких пикапах, а не на тяжёлых и громоздких американских «хаммерах». Знаменитые машины используются на блокпостах как стационарные огневые точки с подвижной пулемётной башенкой на крыше. Обслуживание такой техники требует средств и большого количество горюче-смазочных материалов, которые здесь в дефиците и очень дороги.
Кабул пыльный и суетный
Малый бизнес, который новая власть обложила налогом (прошлое государство почти не трогало торговцев), представляет собой импровизированные точки услуг. Купил бочку с насосом, приварил колёса – у тебя уже автомойка; взял обувные щётки и крем – ты владелец химчистки; заполнил бутылки мутным бензином и вышел на обочину дороги – считай, открыл заправку.
Однако стремительными темпами идёт девальвация местной валюты: за несколько дней доллар подорожал с 92 до 96 афгани. Местные деньги даже физически отражают упадок в экономике – это грязные и затрёпанные до состояния папиросной бумаги купюры на три раза перемотанные скотчем.
На заборах вместо старых лозунгов появились новые. «Сель крови помогла освободить страну от американцев» – жутко и во-восточному поэтично гласит одна из надписей на пушту.
Фото: Ростислав Журавлёв/Octagon.Media
Улицы столицы заполнены народом и кажутся одним большим восточным базаром. Выйти из автомобиля и пройтись по городу трудно: тебя сразу облепляет толпа голодных детей, дёргающих за рукав и выпрашивающих бакшиш. Бурлящая масса людей, не разбирая, где тротуар, а где проезжая часть, с баулами и тележками суетно мечется туда-сюда под звон клаксонов и шум толпы.
По вечерам в воздухе повисает кислый запах сточных вод в арыках. Так же пахнет и отработанный порох после стрельбы.
Запрет на харам
Нищую исламскую и ультраконсервативную страну всю историю раздирают внутренние межэтнические противоречия и внешняя экспансия. Люди, которые никогда не видели мира (и других стран, и жизни без войны), устроены иначе, поэтому непонятны для западного человека, как и он для них.
Мы с собеседником обедаем не за столом, а как положено – на полу. Все берут еду руками из общей тарелки.
– Как у нас говорят: вся жизнь – это всего два дня, то есть нужно успеть выбрать свой путь, чтобы поздно не было, – говорит мой спутник и со стыдом признаётся, что не совершает намаз по пять раз в день, но тут же добавляет, что в душе он боится Бога.
Фото: Ростислав Журавлёв/Octagon.Media
– Ты пойми, мы живём эту жизнь для следующей, сейчас лишь подготовка и экзамен, ведь на суде каждая часть твоего тела будет свидетельствовать против тебя, когда Аллах спросит за прожитую жизнь. Но если в нас будет хоть капелька от пророка Мухаммеда, то нам обеспечена и эта жизнь, и та, – объясняет философию он.
Однако о религии здесь лучше лишний раз не говорить. Даже у спокойного человека, который ещё пять минут назад смиренно пил с тобой чай, загораются глаза, и он заметно возбуждается.
Помимо музыки, введён запрет и на изображения людей (особенно женщин), но пока он работает слабо – не до этого. В столице до сих пор можно встретить старый стрит-арт, где, кроме девушек, изображены солдаты прошлого режима. С другой стороны, как говорят местные, мы же и так мусульмане, что с талибами*, что без, поэтому люди по поводу нововведений сильно не переживают: «Пройдёт полгода, и мы привыкнем».
Фото: Ростислав Журавлёв/Octagon.Media
– Музыка стихла, когда они пришли. Танцы и всё, что с этим связано, по их мнению, харам, – говорит один из собеседников. – Они считают, что разврат начинается с музыки: сначала ты танцуешь с девушкой, потом идёт к спиртному и греху. Но все грешные и бедные, не смогут они всех угомонить.
Если в Кабуле пока не спешат с реформами, то в отдалённых районах процесс пошёл. Например, в провинции Урузган департамент министерства поощрения желательного и запрещения предосудительного выпустил указ, согласно которому имамы мечетей будут принимать у афганцев экзамен на правильную молитву.
– Когда талибы* пришли к власти в первый раз 20 лет назад, было очень строго. Во время намаза пять раз в день вся страна должна была остановиться, а он длится почти час. Кто не соблюдал это правило – наказывался, – вспоминают местные жители.
Фото: Ростислав Журавлёв/Octagon.Media
Кстати, многие афганцы за 20 лет присутствия американских солдат на своей земле успели в той или иной степени перенять западную культуру, и сейчас, с приходом радикальных талибов, им придётся тяжелее всего.
– Американцы избаловали, испортили людей, которые поняли, что фанатиком в религии нельзя быть. Молодёжь стала пить, стала развратной, многие начали уезжать в другие страны, увидели другой мир, – говорит один из наших собеседников, чьё имя указывать нельзя – он остаётся жить в стране при новом режиме.
Уехать из Афганистана сейчас непросто – у страны практически со всем внешним миром установлен строгий визовый режим.
Для большинства это непреодолимая преграда.
– Сейчас очень сильный удар по бедному населению. Самый простой способ для афганцев пережить сложные времена – уехать в Пакистан или Иран. Не сказать, что там рай, но зато есть хоть какая-то работа, – замечает наш фиксер.
Разменяли мир на голод
«Мы получили относительный мир, но ждём голода», – эту фразу я слышал от многих местных афганцев, с кем общался.
В Кабуле при талибах* новой волны стало, как ни странно, спокойнее. Прежний режим из-за террористических атак и перманентной войны вынуждал вводить драконовские меры безопасности: бесконечные блокпосты с проверкой документов, многочасовые выяснения личности вооружёнными патрулями. Все здания, особенно в центре столицы, были превращены в крепости с дзотами, бункерами, мощными железными заграждениями и бетонными блоками под тройным слоем колючей проволоки, а некоторые улицы Кабула и вовсе закрыли для проезда простым смертным.
Фото: Ростислав Журавлёв/Octagon.Media
Сейчас талибы* убрали часть фортификационных заграждений и открыли движение в закрытые ранее районы, где действовал особый режим передвижения (в частности, где располагаются иностранные дипмиссии). В торговые центры доступ также стал свободнее: уже не обыскивают, но ещё могут попросить оставить сумку или видеокамеру на входе, дав взамен талончик.
Официальные лица «Талибана»* заявляют об окончании гражданской войны. Действительно, боевые действия фактически прекратились, но говорить о конце ещё рано – за несколько дней, пока мы здесь, произошло два теракта в Кабуле. Террористы из ИГИЛ* (запрещено в РФ) подрывают пикапы талибов* магнитными минами.
По словам наших собеседников, потенциальные очаги сопротивления находятся в дальних провинциях, которые населены этническими узбеками и таджиками под эгидой «Северного альянса», который возглавляет сын знаменитого Панджшерского Льва Ахмад Масуд – младший. Нам рассказали, что Панджшерское ущелье брали при помощи пакистанских военных.
Фото: Ростислав Журавлёв/Octagon.Media
– С оружием ушло несколько крупных отрядов тех, кто против, в Таджикистан и Узбекистан. Кто-то укрылся в горах на севере, кто ещё способен оказать сопротивление. Это всё скрывают, конечно, но это так. Поэтому я не могу сказать, что может настать мир в ближайшее время, – говорит собеседник.
Не исключено, что оппозиция может активизироваться уже весной, однако это будет зависеть от настроения в обществе и от того, справятся ли талибы* с социально-экономическими проблемами. Надвигающаяся гуманитарная катастрофа может ввергнуть страну в новое гражданское сопротивление, замешанное ещё и на национальном вопросе.
Одним из обещаний новой власти было создание инклюзивного правительства, куда бы вошли представители всех народностей, населяющих страну, однако пока этого не сделано.
– Вот я таджик, я не смогу рассчитывать на какой-либо государственный пост. А они, талибы*, все пуштуны. Ты знаешь, что в истории Афганистана правителя или президента не пуштуна, не было, – объясняет суть проблемы новый знакомый.
Уличная преступность тоже утихла, но местные опасаются, что скоро всё вернётся на круги своя: криминал просто пересмотрит свою тактику в новых условиях, тем более на фоне всеобщей нищеты, которая подтолкнёт многих на преступный путь.
«Де Русия сифарат»
Фраза на пушту «де Руссия сифарат» (в переводе «русское посольство») в большинстве случаев решает все проблемы на месте за пять секунд. Особенно хорошо отзываются о шурави пожилые афганцы, которые застали присутствие СССР и советские стройки школ, больниц, дорог и жилья.
Есть подозрение, что талибам* отдан строгий приказ на предельно вежливое отношение к иностранцам, особенно к представителям тех стран, которые потенциально могут помочь новому непризнанному правительству Афганистана. «Талибан»*, нуждается в международной помощи и не заинтересован в ухудшении отношений с иностранными державами.
Фото: Ростислав Журавлёв/Octagon.Media
Но всё же к русским здесь особое отношение, так как Россия одна из первых стран направила в Кабул гуманитарную помощь на военных самолётах и неоднократно официально принимала делегацию «Талибана»* в Москве. Официальные лица стараются подчеркнуть потенциальную роль России в решении проблем в Афганистане.
– После окончания войны уже никто не имеет права использовать нашу землю для войны с нашими соседями. Что касается безопасности на севере Афганистана, то мы знаем, что наши соседи и Россия обеспокоены, и мы никому не позволим использовать территорию Афганистана для расширения агрессии против России. Москва не должна переживать. Мы не допустим никогда, чтобы в вашей стране из Афганистана исходила угроза, – рассказал в интервью «Октагону» официальный представитель ИЭА Забихулла Муджахид, который также является главным спикером движения «Талибан»*.
«Талибан»*: «Если народ Крыма хочет быть с Россией, то мы – за»
Долгое время личность официального представителя Исламского Эмирата Афганистан Забихуллы Муджахида, который также является главным спикером движения «Талибан»* (запрещено в России), была окутана ореолом тайны. После долгих согласований и проверок «Октагону» удалось взять у него интервью в кабульском пресс-центре, где афганская власть проводит брифинги для мировых СМИ.
Перейти к материалуНикто не видел Муджахида до августа 2021 года, когда талибы* взяли власть в Кабуле. Ходили слухи, что от его лица делают заявления несколько человек, а его самого не существует. На деле инкогнито он сохранял из-за череды покушений на себя.
Другая проблема, которая была поднята во время интервью, – наркотики. Как заявил Муджахид, новая власть старается решить эту проблему, но «в некоторых провинциях живут бедные люди, выращивающие опиум, и мы должны им помочь найти альтернативу этому».
«Серое золото» афганской земли
Об альтернативе нам заявил и представитель основного силового блока талибов*, пресс-секретарь МВД ИЭА Саид Хости. Впечатление, что наркотрафик – предмет торга. Сегодня Афганистан – главный производитель опиума в мире.
– Сейчас мы просим у России и других стран дать эту альтернативу. Мы должны найти этому замену, чтобы люди не остались без работы. Они занимаются этим, чтобы прокормить свои семьи, и мир должен нам в этом помочь, – отметил он.
Найти наркоманов в Кабуле нетрудно: героин употребляют прямо на улице, укрывшись с головой одеялом-накидкой, в том числе под знаменитым мостом. Хотя в первые дни увидеть наркозависимых не удалось, через неделю ближе к вечеру под Пуль-э-Сохта (в переводе «обожжённый мост» ) обнаружили пару сотен человек.
Фото: Ростислав Журавлёв/Octagon.Media
Зрелище жуткое: грязные люди употребляют опиум в лужах какой-то зловонной жижи, там же спят и справляют нужду. Первые три минуты на тебя не обращают внимания, но затем сквозь дурман кто-то замечает камеру. Нередко фотокорреспонденты становятся жертвами агрессивных наркоманов.
По словам Хости, всего в лечебницы отправлены 3 тысячи человек, их побрили налысо, а кадры с ними крутят по местному телевидению. Он подчеркнул, что раньше, когда наркозависимых забирали на лечение в больницы, коррупция была на таком уровне, что даже в больницах можно было достать наркотики за деньги.
МВД Афганистана: «У нас была возможность атаковать Америку и Европу»
О новой политике власти «Октагон» поговорил с пресс-секретарём МВД Исламского Эмирата Афганистан Саидом Хости.
Перейти к материалуСтоимость наркотиков на улицах Кабула копеечная. Если бутылку водки с большим трудом можно достать из-под полы за баснословные 60 долларов, то купить гашиш или героин можно за два-четыре доллара на любом перекрёстке. Этой дозы хватает наркоману на весь день, чтобы ходить под кайфом.
Женский вопрос
Женщин на улицах действительно стало меньше. Если в Кабуле ношение хиджаба ещё не такое строгое и можно ходить просто в платке и с открытым лицом, то в провинциях нужно прятать даже глаза и, естественно, быть только в сопровождении мужчины-родственника.
Пока мы сидели в ожидании очередного интервью в телецентре, пришла новость о том, что женщин-журналистов обязали надевать хиджаб на передачах (требование действовало и ранее, но не регламентировалось так строго), также им запретили находиться в одной студии наедине с посторонними мужчинами.
Фото: Ростислав Журавлёв/Octagon.Media
Под запрет попали и турецкие сериалы, где женщины появлялись с непокрытой головой.
В «Талибане»* заявляют, что это лишь рекомендации министерства поощрения желательного и запрещения предосудительного. «Право каждого народа – соблюдать свою культуру, а не культуру других. Это разумное и логичное требование, и все должны совместно обогащать свою культуру, вместо того чтобы следовать и показывать чужую культуру», – говорится в заявлении.
Война навсегда?
В этой горной местности сошлось слишком много мировых интересов – от производства наркотиков до торговых путей. Придут китайцы – это не понравится США, придёт Пакистан – заревнует Пекин, у которого большие планы, и так до бесконечности. Оттого эта земля может и дальше сотрясаться от конфликтов. При этом афганцы пока так и не сформировали свою национальную идею, которая бы объединила общество.
На его разъединение работают социальные проблемы – о них теперь говорят в каждом интервью, где талибы* требуют разморозить средства старого правительства, чтобы предотвратить гуманитарную катастрофу.
Афганистан, измученный бесконечной войной, пытается жить обычной жизнью. Боевые действия и теракты оставили свой след, но люди приспособились. Однако если к войне можно привыкнуть, то надвигающийся голод игнорировать не получится.
Кабул пыльный и суетный. Каждые два-три дня в городе взрываются магнитные мины.
Местные бедняки продают свой труд на обочинах улиц.
Улицы любого афганского города – сплошной стихийный рынок. Продают буквально всё.
Мазанки и домики прямо на горах, и это не от хорошей жизни, воду сюда очень сложно доставлять.
Местные дети вместо школы вынуждены зарабатывать на жизнь разными мелкими услугами.
Печально известное кладбище советской техники в Чарикаре, скоро оно пополнится американскими трофеями.
Вместо транспорта до школы. Это обычное явление для Кабула.
Местные полицейские и регулировщики дорожного движения разоружены талибами*, но на службе, несмотря на то что зарплату им не платят уже несколько месяцев.
Эхо бесконечной войны в дукане с детскими товарами. Оружие – это то, что окружает местных детей с рождения.
Несмотря на рейды талибов*, наркоманы по-прежнему собираются под знаменитым мостом, чтобы купить опиума и тут же его употребить.
Охраняемые зоны в Кабуле – это длинные лабиринты из толстых бетонных заборов.
Торговцы лепёшками в пробках на улицах Кабула.
– Любая страна, которая выходит из войны, сначала сталкивается с экономическими проблемами, потому что вся её инфраструктура рушится и восстанавливать её тяжело. Америка заморозила наши активы, и это тоже влияет на экономику. На состояние Афганистана, конечно же, влияет и признание. Это играет большую роль, – пояснил главный спикер ИЭА Муджахид.
У Афганистана был шанс выйти из Средневековья в XX веке, если бы он не оказал сопротивление Советскому Союзу, который вытянул и поставил на ноги соседние территории Центральной Азии – Узбекистан, Таджикистан и другие республики, которые сейчас разительно отличаются от Афганистана как по уровню образования, так и по цивилизованности в западном понимании этого слова.
Фото: Ростислав Журавлёв/Octagon.Media
Несомненно, симпатии на стороне повстанцев среди местного населения сильны, особенно в сельской местности, по классике герильи – успешное партизанское движение невозможно без поддержки народа. Быстрый приход «Талибана»* к власти тому подтверждение, учитывая, что армия режима Гани насчитывала 300 тысяч бойцов разной степени подготовки и морального духа, при том что талибы* располагали лишь боевым крылом из 75 тысяч человек, не имея мощного и современного вооружения.
– Одна проблема есть у талибов* – голодает население. Если они решат её, то все потерпят новую власть и ни одна сила не сможет сместить их. А музыка… Музыка для музыкантов, обычные люди смогут обойтись и без неё, и женщина тоже потерпит без прогулок и духов, которые были при американцах, ничего страшного. Да и опасно в нашем обществе так ходить, мы всё-таки исламская страна, – сказал нам один местный таджик во время обеда, озвучив невольно, наверное, главный вывод из происходящего.
Кабул
* Террористические организации, запрещённые на территории Российской Федерации.
28 ноября 2021
25 ноября 2021