Перенос на неопределённый срок саммита СНГ, который был намечен на 16 октября, – естественная реакция на то, что происходит сегодня на постсоветском пространстве. Невозможно устраивать ритуальные обмены речами в ситуации, когда два из девяти членов Содружества (Азербайджан и Армения) находятся в состоянии войны, а обстановка ещё в двух странах (Белоруссия и Киргизия) дестабилизирована из-за выступлений оппозиции, добивающейся передела власти и свержения избранных президентов.
Многое из того, что говорят сегодня о ситуации на постсоветском пространстве, прогнозировалось ещё 20 лет назад, когда накануне 10-летнего юбилея СНГ в российских СМИ были поставлены основные диагнозы и названы главные болевые точки Содружества.
Главный вывод – СНГ выполнило задачи, которые стояли перед ним после разрушения СССР: обеспечило идеологическое прикрытие распада Союза, создало условия для мирной дезинтеграции и сохранения важных для стран Содружества хозяйственных и культурных связей (единая транспортная система, производственные цепочки, открытые границы, взаимное признание дипломов и прочее).
Поскольку в каждой из союзных республик в течение десятилетий советской власти были свои органы исполнительной и законодательной власти, считалось, что с распадом Союза немедленно возникнут независимые и вполне дееспособные государства.
Этого не произошло прежде всего потому, что никакой собственной государственности в этих квазиобразованиях не было. Ни одна из советских республик не выстрадала собственной государственности, самостоятельно пройдя долгий путь национальных побед и трагедий.
До декабря 1991 года республики СССР были провинциями огромной советской империи. А вместо государственности там была система власти, не приспособленной к выработке и принятию решений. Такого опыта не было, поскольку на протяжении десятилетий задачей республиканской власти была реализация – под контролем московских кураторов – директив, приходящих из Москвы.
После ликвидации административного и идеологического давления со стороны союзного центра возникла новая реальность.
В результате формирование новых государств происходило в обстановке демократического угара и взрывного роста национального и религиозного самосознания при доминирующем положении старых элит.
После нескольких лет гражданских, религиозных и межнациональных конфликтов в ряде постсоветских стран возникли относительно стабильные «демократические султанаты» (Азербайджан, Казахстан, Белоруссия, Узбекистан времён Ислама Каримова). В других государствах продолжаются загнанные в рамки демократических процедур клановые и групповые противостояния (Украина, Киргизия).
Сложившееся положение является непрочным. Переход от мирной жизни в «султанате» к войне всех против всех может произойти в течение нескольких дней. Достаточно вспомнить, как легко с помощью цветных революций были разрушены восьмилетний «султанат» Эдуарда Шеварднадзе в Грузии и 15-летний – Аскара Акаева в Киргизии.
Исчезновение союзного центра запустило в республиках бывшего Союза центробежные тенденции, которые до определённого момента сочетались с центростремительными, с привычкой постоянно оглядываться на Москву.
Отсюда – заинтересованность в существовании СНГ. Под его «крышей» можно было получать помощь и льготы, которые предоставляла Россия: дешёвые энергоносители, миротворчество, содействие в охране границ, кредиты, низкие торговые тарифы, открытие российского рынка для трудовых мигрантов.
При таких отношениях СНГ очень быстро превратилось в сборище реципиентов.
А поскольку удовлетворить все их притязания Россия не могла, союзнические отношения тоже приобрели имитационный характер: ежегодные саммиты глав государств СНГ, на которых произносятся ритуальные речи, на фоне всё большего отдаления и латентного национализма.
На фоне неудовлетворённости характером партнёрских отношений внутри СНГ стали появляться субрегиональные объединения – Союзное государство Белоруссии и России (1997), ГУАМ (1997), ОДКБ (2002) и ЕАЭС (2014–2015). Все эти союзы при принципиально разном целеполагании тоже сохраняют на себе печать имитации.
ГУАМ с его стремлением присоединиться к европейскому и атлантическому сообществам не смог реализовать ни один из своих проектов и практически забыт. Союз России и Белоруссии увяз в склоках, и только угроза потери власти заставила Александра Лукашенко решиться на его реанимацию.
ОДКБ выглядит как военный аналог СНГ в том смысле, что по молчаливому согласию его членов все обязанности по защите стран-участников делегированы России.
Аналогичный перекос наблюдается в ЕАЭС, находящемся в стадии становления при огромном количестве проблем и сомнительных перспективах.
Разгадка этого феномена проста: разбегающиеся в разные стороны несостоявшиеся государства фактически лишены реальной субъектности и потому не могут создавать прочных, нормально функционирующих союзов.
Стремление постсоветских государств пуститься в свободное плавание, как можно сильнее оттолкнувшись от России, создало на постсоветском пространстве зону пониженного давления, покрытую щелями и пустотами, в которые устремились глобальные игроки.
Справедливости ради нужно признать, что процесс проникновения на тогда ещё советское пространство начался в перестройку, но это были первые осторожные шаги. После распада Союза независимые республики испытали настоящее нашествие западных НКО, религиозных миссионеров всех мастей, иностранного бизнеса и зарубежных советников, которые очень плотно работали с местными элитами.
Этот процесс шёл по нарастающей параллельно с попытками России наладить реальное сотрудничество в рамках СНГ.
Но многовекторность российских элит, размытость целеполагания, слабая ресурсная база и отсутствие долгосрочного планирования не позволили Москве занять доминирующие позиции и утвердиться в качестве признанного лидера постсоветского пространства.
В начале нулевых в ответ на попытки замедлить центробежные тенденции и добиться признания постсоветского пространства зоной своих интересов Москва практически одновременно получила два удара от своих западных «партнёров»: оскорбительный по форме срыв подписания соглашения об урегулировании проблемы Приднестровья и «революцию роз» в Тбилиси, по результатам которой Грузия через пять лет вышла из СНГ.
Следующей была Украина. После двух цветных революций она прекратила членство в СНГ в 2014 году. Затем Киргизия (2005), которую трясёт до сих пор, Армения (2018) и Белоруссия (2020).
Сегодня на постсоветском пространстве работают все кому не лень. США и Великобритания влияют на происходящее во всех странах СНГ через своих советников, спецслужбы, НКО и системы грантов. Европейские структуры действуют с помощью целевых программ и гуманитарных организаций. Китай, раздавая дешёвые кредиты и продвигая свои проекты, коррумпирует элиты и скупает предприятия, земли и месторождения на всём постсоветском пространстве. Турция путём распространения культурных, образовательных и религиозных программ и строительства мечетей проникла во все тюркоязычные и мусульманские регионы СНГ.
Главные игроки – США, Европа, Китай и Турция – соперничают между собой за влияние в государствах СНГ (в ходе цветной революции в Белоруссии США и их сателлиты временно выдавили Китай из её политического поля) и создают ситуационные союзы для решения конкретных проблем (американские демократы и китайские либералы из клана «комсомольцев» руководят сегодня переделом власти в Киргизии).
США и Европа раздают подряды на реализацию проектов в государствах СНГ своим младшим партнёрам (Польше и Литве – на организацию цветной революции в Белоруссии; Румынии – на работу в Молдавии) и дают добро на решение конкретных задач (согласование участия Турции в войне в Нагорном Карабахе на стороне Азербайджана с Лондоном).
В результате от СНГ остались одни воспоминания.
Неслучайно в течение трёх недель конфликта в Карабахе, где в военном противостоянии фактически сошлись два члена СНГ, об этой организации не вспомнил никто.
14 октября 2020