В ожидании встречи Владимира Путина с лидерами фракций нижней палаты парламента экспертное сообщество было озабочено только одним вопросом: будет ли принято решение о роспуске Госдумы и досрочных выборах? Депутаты подняли тему, но президент в ответ заметил, что сейчас разговора о сроках проведения выборов не будет – «как сложилось, так сложилось» – и сосредоточил внимание на принятии законов во исполнение поправок к Конституции и плановой работе парламентариев. А к ней накопилось немало вопросов.
Слова пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова – «это будет традиционная встреча» в рамках «регулярного общения» – воспринимались как попытка то ли поддержать интригу, то ли дать понять, что решение ещё не принято.
Внятного ответа на вопрос, зачем менять график выборов, нет. Но кому-то, видимо, очень хочется встряхнуть страну электоральным стрессом (тем более что досрочный роспуск Госдумы напрямую ассоциируется с событиями осени 1993 года) и перераспределить полномочия на полгода раньше запланированного срока. Уже после беседы президента в Кремле заявили, что вопрос досрочных выборов в Госдуму стоял на повестке лишь «у журналистов и политологов», а сам Путин считает сентябрь правильным месяцем для проведения выборов.
Но сейчас ни у кого уже нет иллюзий относительно «судьбоносных решений», принимаемых депутатами.
Все давно понимают, где находится центр выработки и принятия решений, и в принципе это всех устраивает. Людей волнуют не выборы, а реальные проблемы: ковид, потеря работы, экологические катастрофы, бедность, война в Нагорном Карабахе и далее по списку.
Что касается Госдумы, если уж в повестке дня оказалась судьба российского парламентаризма, оставшееся до выборов время стоит потратить на прояснение ряда простых, но важных вопросов: какую роль в жизни страны играет депутатский корпус, чем он занимается и кого представляет.
В Конституции РФ сказано, что «парламент Российской Федерации является представительным и законодательным органом Российской Федерации» (ст. 94) и что депутаты Госдумы наделены правом законодательной инициативы (ст. 104).
При этом подавляющее большинство принятых и действующих законов было внесено в Госдуму президентом и Правительством, реже – группами депутатов или сенаторов по согласованию с Администрацией президента (АП).
Что касается права на законодательные инициативы депутатов, оно реализуется в части внесения того или иного законопроекта, но не его принятия. Их законопроекты, как правило, отклоняются на уровне профильных комитетов или в ходе первого чтения.
Например, недавно после четырёх лет раздумий Госдума отклонила подготовленный группой депутатов законопроект о бесплатном проведении газа в жилые дома.
Судя по всему, инициативу похоронили лоббисты «Газпрома», который предпочитает вкладывать средства в масштабные проекты (чем больше проект, тем выше коррупционная составляющая).
Казалось бы, народные представители должны были встать на защиту прав своих избирателей: довести закон до совершенства, найти компромиссные подходы и заставить далеко не бедные газовые компании пойти навстречу гражданам своей страны, сидящим без газа из-за неподъёмно высоких цен на подключение. Но этого не произошло: газа нет, но вы держитесь.
Всё может измениться в один день, если наверху, оценив последствия падения продаж на зарубежных рынках, решат опереться на внутренний спрос. Не исключено, что мы ещё увидим этот знакомый кульбит: Правительство или АП быстро подготовит законопроект или поручит сделать это группе депутатов, и он легко пройдёт все три чтения.
Иными словами, успешность прохождения через Госдуму разработанных депутатами законопроектов напрямую зависит от наличия соответствующего заказа.
Работа этой схемы хорошо видна на примере законопроекта об ответственности за интернет-цензуру в отношении российских граждан и компаний. Роскомнадзор попросил Госдуму принять законодательные меры в отношении иностранных компаний, которые, работая на территории России, блокируют российские каналы и блоги. Через несколько дней председатель думского комитета по информационной политике Александр Хинштейн сообщил, что возглавляемый им комитет уже начал работу. Стала бы Госдума заниматься этим законопроектом без заказа от Роскомнадзора – большой вопрос.
И действительно, зачем тратить время и силы, если закон всё равно не будет принят?
Доказать важность собственных инициатив и настоять на придании им силы закона депутаты, как показывает практика, не могут прежде всего потому, что не получают поддержки от своих коллег. А эти коллеги даже не собираются вникать в суть подобных предложений, потому что знают, что инициатива наказуема, и ждут сигнала сверху: скажут поддержать – поддержат, не скажут – не будут. В общем, ведут себя как заправские чиновники.
С января по июль 2020 года Госдума провела 89 пленарных заседаний, на которых рассмотрела 621 законопроект и приняла 312. Даже если допустить, что 309 непринятых законов рассматривались только в первом чтении и не все из принятых прошли во время весенней сессии три чтения (рассмотрение части из них могло начаться в 2019 году), получается, что в среднем депутаты голосовали по 10–12 раз в день.
В таком авральном режиме на пике ковидной самоизоляции Госдума приняла пакет законов, касающихся использования цифровых технологий в социальной сфере. Где-то там эксперты давали свои критические замечания, а депутаты тем временем тупо жали на кнопки.
Это началось не вчера.
16 лет назад в ходе принятия Жилищного кодекса депутаты точно так же не желали слушать тех, кто указывал на потенциальную опасность некоторых его положений. В результате во второй половине нулевых по стране прокатилась череда скандалов: защита прав собственников привела к тому, что несовершеннолетние дети стали в буквальном смысле слова оказываться на улице без всяких прав на жильё.
Сейчас то же самое происходит вокруг двух законопроектов, касающихся детей из неблагополучных семей. В одном прописан плотный патронат государственных органов (законопроект Елены Мизулиной), в другом – судебная процедура ускоренного изъятия детей из семьи и лишения прав их родителей (законопроект об «экспресс-судах» Павла Крашенинникова и Андрея Клишаса).
Ювенальный тренд: гонят в дверь – лезут в окно
Сразу после утверждения поправки к Конституции о верховенстве семьи в Госдуме ускорилось прохождение законов, отодвигающих семью от вопросов принадлежности детей, которые противоречат духу принятой поправки. Клинч, в котором сошлись защитники и противники двух внесённых в Госдуму законопроектов о защите прав и интересов детей, отражает столкновение двух разных подходов к решению этих проблем.
Перейти к материалуС середины лета сторонники и противники этих законопроектов выясняют отношения в публичном поле. Общественная палата организовала обсуждение. Родительские организации и рядовые граждане излагают свои аргументы в письмах к законодателям. Только за последние две недели в адрес депутатов направлено 23 тысячи обращений родителей. Как реагирует на всё это Госдума? Введением цензуры.
На сайте и в пабликах Думы автоматически удаляются сообщения, содержащие слова «ювенальная», «ювеналка», «ЮЮ» и производные от них.
Сделать это несложно, но кто-то должен был дать команду программистам.
Теперь дело дошло до того, что с призывом организовать широкое общественное обсуждение волнующего общество законопроекта о закрытых «экспресс-судах» к председателю Госдумы Вячеславу Володину обратился патриарх Кирилл. Посмотрим, какая будет реакция.
При этом ни для кого не секрет, что большинство депутатов не имеет на этот счёт своего мнения, потому что они не читали законопроекты – в лучшем случае просмотрели, не особо вникая, и исход голосования по ним будет зависеть от того, какое решение примут где-то наверху.
Всё это уже было семь лет назад, когда победный марш ювенальной юстиции был остановлен после того, как в АП принесли сотни тысяч подписей против ювенальных законов, а Владимир Путин пришёл на съезд родительского сопротивления и сказал, что «мнение общества будет услышано и учтено».
Теперь вопрос: почему ничего подобного не говорят народные избранники? Может, потому, что они заряжены не на содержательные обсуждения, а на сигналы сверху: сигнал прошёл – кнопка нажата, сигнала нет – и вопроса нет.
Когда-то давно в Госдуме живо реагировали на события, происходящие в стране. Выносили на пленарные заседания не связанные с законодательной деятельностью вопросы, пытались разобраться, понять и повлиять на принятие решений. Сегодня Госдума похожа на контору, живущую своей собственной, далёкой от происходящего в стране жизнью.
Показательной в этом плане является судьба закона о парламентском расследовании.
Всё началось в 2002 году, когда группа депутатов внесла в Госдуму соответствующий законопроект. Его «рассматривали» три года и отклонили в 2005-м, чтобы тут же заняться аналогичным законопроектом, внесённым президентом.
Какие битвы были вокруг него, какие страсти кипели. И что на выходе? Первая попытка начать парламентское расследование была предпринята только в 2011 году. Поводом стала массовая перестрелка в посёлке Сагра Свердловской области. Но пока раскачивались, следственные органы задержали большую часть подозреваемых.
Депутаты облегчённо вздохнули и с тех пор подобными глупостями не занимаются. Может, это и к лучшему. Пусть уж делают то, что умеют, – жмут на кнопки.
06 октября 2020