Считается, что белорусские демонстрации против Лукашенко – это прообраз российского «майдана», а минские события инспирированы из-за рубежа: глава Службы внешней разведки Сергей Нарышкин даже назвал сумму, которую заграничные центры инвестировали в этот проект, – 20 млн долларов. «Майдан» наравне с «оранжевой революцией» уже полтора десятка лет в России является словом ругательным, обозначающим коварную технологию вмешательства Запада во внутренние дела постсоветских республик с целью стимулировать широкий протест против действующей власти. Однако «майданы» бывают не только опасными и враждебными, но и полезными и конструктивными.
Например, «майданы» конца 80-х – начала 90-х годов в России хоть и привели к геополитической катастрофе с крушением прежней страны, но зато исторически открыли перспективы для нынешней России. Без тех «майданов» был невозможен приход к власти действующего руководства державы, не было бы без них и сегодняшних капитанов российского бизнеса. И, напротив, в случае успеха московского «майдана» октября 1993 года все достижения предыдущего «майдана» оказались бы обнулены, и ещё неизвестно, какая конструкция власти выстроилась бы в стране при таком раскладе.
Танки Таманской дивизии стреляют по Дому советов России. 4 октября 1993 года.Фото: Игорь Зотин/ТАСС
Все последующие «майданы» – что в Грузии, что на Украине, что «белоленточный» в Москве – с точки зрения российской власти являлись вредными, поскольку были направлены на изменение устоев сложившихся систем и передел сфер влияния. Но нынешний високосный год существенно меняет представление о «майдане» в широком понимании этого слова. Сегодня даже у завзятых консерваторов и охранителей вряд ли поднимется рука бросить камень в хабаровский «майдан», который, хоть и неудобен власти, но уже общепризнанно стал легальным внутриполитическим явлением, с которым не прекращаются попытки наладить диалог.
Августовские многотысячные шествия в Минске в форме тамошнего «майдана» также вызывали сочувствие практически у всех слоёв российского общества, включая и отечественные госканалы ТВ, а значит, и коридоры высшей власти.
В сентябре отношение к белорусскому «майдану» изменилось, но не потому, что на него стали выходить какие-то другие белорусы, а вследствие сложившегося мнения о том, что этот «майдан» под носом у Батьки полностью выполнил свою конструктивную функцию – сбил с Лукашенко спесь.
Вообще, российская политика в отношении сегодняшней «майданной» ситуации в Белоруссии напоминает торг за ценный актив с неуступчивым и капризным продавцом. Однако применённая стратегия на понижение цены актива и ослабление продавца зашла так далеко, что и товар стал токсичен, и продавец потерял лицензию на торговлю. Тем временем белорусский «майдан» уже перестал работать насосом высокого давления на несговорчивого младшего брата, а стал нагнетателем развития событий по совсем нехорошим для России сценариям.
В результате над Россией также материализовался призрак очередного »майдана», который подпитывается, конечно, не только белорусским и хабаровским прецедентами, но и социально-экономическим кризисом, новой волной пандемии, неразберихой в госуправлении с отсутствием чётких планов восстановления и развития страны и ориентиров на будущее.
Хабаровские протесты – призраки зреющего где-то «майдана».Фото: Дмитрий Моргулис/ТАСС
Что касается экономической составляющей «майдана», то растущая бедность населения, конечно, усиливает недовольство и подогревает протест той значительной доли россиян, которой уже нечего терять, кроме цепей. Когда власть аргументирует катастрофические последствия «майдана» тем, что будет ещё хуже, то обедневший народ этим уже не напугать: зарплаты меньше нынешних 15 тыс. рублей точно не будет при любом исходе «майдана», потому что меньше уже некуда.
Вряд ли сдерживающим фактором от участия в «майдане» могут стать и пропагандистские заклинания о том, что в результате развалится не только власть, но и страна, а партнёры в ЕС и США возрадуются. Во-первых, про печеньки от Госдепа в России слыхали многие, но со времён гуманитарных конвоев начала лихих 90-х их мало кто видел. Во-вторых, учить россиян любить Родину излишне: каким бы ни выдался «майдан» и к каким бы внутренним перезагрузкам ни привёл, историческая память и менталитет всё равно выстроят из России крепость и поведут по особому пути.
Противоречия между властью и страной, на которых зарождается призрак «майдана», вполне объективны, как и претензии граждан к вертикали.
Помимо социального расслоения, растущей коррупции и несправедливости низы вменяют верхам ещё и потерю ориентиров на крутом маршруте.
Очевидно, что страна завертелась вокруг собственной оси, и этот бег по кругу со стоном, который у нас песней зовётся, уже не то что не вдохновляет, а вызывает всё более массовое отторжение по любому поводу, будь то шихан Куштау в Башкирии, мусорный полигон в архангельском Шиесе, храм в Екатеринбурге или Фургал в Хабаровске.
Но особенность нынешнего застойного периода в России в том, что состояние инерции как власти, так и населения служит естественным предохранителем от жёстких сценариев внутреннего противостояния. Неспособность верхов ликвидировать предпосылки «майдана» компенсируется неготовностью низов замахнуться на то, что считается сакральным. Поэтому «майдан» в России остаётся лишь призраком, которого стоит не бояться, а использовать как барометр с компасом, по которым удобнее всего сверять параметры внутриполитического давления и правильность прокладываемого маршрута. С этим призраком, как и с ковидом, России ещё предстоит жить долго – отмахнуться от него невозможно, а вот лечить симптомы, ведущие к тяжёлым формам болезни, необходимо срочно и всерьёз.
25 сентября 2020