Консервативный реванш может начаться в США, но не в Европе

Алармистски настроенные наблюдатели уже обсуждают сценарии политизации протестов. Почти по Ленину, который писал о привнесении идей социализма в рабочее движение. А сегодня ждут, что европейские консерваторы оседлают бунт фермеров и направят его против сидящих во власти либералов. Но ничего подобного, скорее всего, не будет, хотя многие правые политики высказываются в поддержку протестующих.

Фермеры выступают против роста цен на топливо и электроэнергию, диктата крупных торговых сетей, ограничительных мер евробюрократов (пресловутая «кривизна огурцов»), зарубежных поставок продовольствия по демпинговым ценам. То есть борются за свои экономические права. Они добиваются уступок от действующей власти, а не разрушения либеральных основ европейской демократии.

Совсем иначе развиваются события в США, где бунт Техаса, решившего самостоятельно защищать свою границу от «вторжения» нелегальных мигрантов, и поддержка, которую он получил от 25 республиканских штатов, фактически перезагрузили политическое поле и запустили процесс консолидации правых сил.

Американские консерваторы активно готовятся к президентским выборам, чтобы победить и сменить либеральный курс на консервативный. В странах Евросоюза, где летом пройдут выборы в Европарламент, тоже есть свои консерваторы, но решительных действий – даже на фоне протестов фермеров – от них никто не ждёт. При всей близости США и Европы между ними есть очень большая разница.

В США есть консервативное ядро, в Европе его нет

В Соединённых Штатах голосуют за республиканцев на выборах, считают надувательством климатическую повестку, выступают против незаконной миграции, с ненавистью относятся к новой гендерной теории и прочим либеральным новациям одни и те же люди. Их достаточно много, чтобы обеспечить победу на выборах (избрание Дональда Трампа в 2016 году). Эти граждане составляют консервативное ядро с единой идеологией, нацеленной на «правый реванш».

В Европе консервативный сегмент общества достаточно слаб и расколот. Это хорошо видно на примере Франции, где студенты митинговали против «молодёжного контракта» и реформы среднего образования, защитники семьи – против легализации однополых браков, разрешения таким семьям усыновлять детей и замены в школьных документах понятий «папа» и «мама» на бесполые термины «родитель 1» и «родитель 2». Кроме того, часть общества протестовала против пенсионной реформы, другая – против повышения налога на углеродное топливо, третья – против ковидных ограничений. Сегодня с конкретными требованиями на улицы вышли фермеры.

Май 2023 года. Протесты во Франции против пенсионной реформы в итоге переросли в массовые беспорядки.Фото: CHRISTOPHE PETIT TESSON/EPA/TASS

Весь каскад массовых протестов последних лет был фактически нацелен на защиту тех или иных проявлений нормальной жизни от разрушающего её либерализма. Но выступить единым консервативным фронтом замороченные идеями индивидуализма и плюрализма европейцы то ли не хотят, то ли не могут. Их приучили бояться «правого поворота», да и привлекательных точек сборки для тех, кто способен преодолеть этот страх, в Европе нет.

«Настоящих буйных мало – вот и нету вожаков»

В США консерваторы группируются вокруг Дональда Трампа, который с самого начала ставил вопрос о радикальных переменах. Во время избирательной кампании 2016 года он обещал «осушить вашингтонское болото» и построить стену на границе с Мексикой. Из-за сопротивления либералов в обеих палатах конгресса сделать это не удалось. Но настрой остался прежним. Сегодня, готовясь к следующим выборам, Трамп говорит о тотальной зачистке либерал-глобалистского истеблишмента и его обслуги.

На европейской политической сцене сравнимых по силе фигур нет. Консервативные политики возглавляют четыре государства Евросоюза: Виктор Орбан – Венгрию, Джорджа Мелони – Италию, Роберт Фицо – Словакию, Анджей Дуда – Польшу. Ещё один правый премьер может появиться в Нидерландах, где Партия свободы заняла в ноябре 2023 года первое место (23,49 процента) на парламентских выборах, но её лидеру Герту Вилдерсу уже третий месяц не удаётся сформировать коалиционное правительство.

Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан и премьер-министр Словакии Роберт Фицо (слева направо) – одни из самых европейских политиков, которые пытаются плыть против течения навязываемой Вашингтоном политики.Фото: OLIVIER HOSLET/EPA/TASS

Во Франции лидер правой партии «Национальный фронт» Марин Ле Пен получала в первых турах трёх последних президентских выборов от 17,9 до 21,95 процента голосов и дважды проходила во второй тур, однако так и не была избрана. В Германии правая партия «Альтернатива для Германии» (АдГ) набрала на выборах 2021 года 10,3 процента голосов, а сейчас её рейтинг колеблется в пределах 20 процентов. Других заметных игроков на правом фланге европейского политического поля нет.

В Штатах за правых голосует полстраны. В Европе их поддержка существенно ниже – около 23 процентов. Исключения – Польша, где в первом туре президентских выборов за Анджея Дуду проголосовало 43,5 процента избирателей и более 51 процента – во втором, и Венгрия, где с 2010 года лидирует партия Орбана, набравшая на последних выборах более 54 процентов голосов.

По всем серьёзным вопросам Дуда следует указаниям американских демократов, а более независимый Орбан регулярно подвергается атакам либералов. В 2018 году в Венгрии пытались устроить цветную революцию, а на днях появилась информация о намерении Лондона и ЕС плотно заняться окончательным решением проблемы венгерского премьера, которого уже обвинили в причастности к организации акции фермеров в Брюсселе.

Власть – главный источник силы американских консерваторов

Сегодня государственная власть в США находится в руках либералов из администрации Джозефа Байдена. При этом половину штатов возглавляют республиканцы. Поскольку губернаторов избирают в ходе прямого народного волеизъявления, их власть не менее легитимна, чем власть американского президента.

Кроме того, в каждом штате есть своя Национальная гвардия. Она находится в двойном (федеральном и местном) подчинении, а на практике исполняет распоряжения губернаторов и является, наряду с полицией, их силовым ресурсом. Эти факторы (легитимность и силовой ресурс) определяют реальный статус губернаторов, позволяющий им принимать самостоятельные решения в рамках Конституции, но без оглядки на сидящих в Вашингтоне либералов.

Именно этим объясняются действия губернатора Техаса Грега Эбботта, решившегося бросить вызов федералам. Тот же механизм сработал в поддержавших его 25 республиканских штатах. В стороне остался только маленький северный Вермонт. Но в этом случае, видимо, можно говорить о роли географии и личности в истории.

Существенную роль в оформлении консервативной коалиции сыграл тот факт, что Эбботт – сторонник Дональда Трампа, в поддержку которого также выступили вышедшие из президентской гонки губернатор республиканской Флориды Рон Десантис и пользующийся популярностью среди молодёжи предприниматель Вивек Рамасвами.

Если при таком настрое и ресурсах на президентских выборах победит Трамп (или другой консерватор), в США вполне может начаться «правый поворот», который поддержат республиканские элиты и половина населения. В Европе, где у правых нет ни власти, ни контроля над силовиками, подобный сценарий практически невозможен. В консервативные игры там позволено играть только восточноевропейским странам.

Либеральная Европа «беременна» экстремальными сценариями

Современная Европа похожа на Веймарскую республику, просуществовавшую в Германии с 1918 по 1933 год. Те же игры в демократию, шатания в обществе и тот же разброд. В 1923-м там с интервалом в две недели произошло коммунистическое восстание в Гамбурге и состоялся «Пивной путч» в Мюнхене.

В начале 1930-х годов в Германии практически одновременно проходили массовые манифестации рабочих и шествия нацистов из Национал-социалистической немецкой рабочей партии. На Александерплац открыто тусовались гомосексуалы, а по всей стране бесчинствовали штурмовики Эрнста Рёма. Чем всё это закончилось, хорошо известно.

До таких крайностей в современной Европе дело пока не доходит, но налицо аналогичный раскол общества и игры с темами насилия и репрессий. Во многих странах демонстрации в поддержку Израиля соседствуют с митингами против устроенной им бойни в Газе. Неподалёку проходят уличные акции трансгендеров. На фоне протестов фермеров в Германии на обочинах дорог появились виселицы с муляжами повешенных, раскрашенных в цвета партий правящей («светофорной») коалиции.

Ультраправые группы (Freie Sachsen, Identitarian Movement и Querdenker) выступают в поддержку фермеров, а либералы устраивают массовые демонстрации в защиту демократии под лозунгами «Фашистам нет места» и «Фашизм не альтернатива» с явным намёком на консервативную партию «Альтернатива для Германии». Кроме того, в минувшую среду в бундесрат была передана набравшая 805 тыс. подписей петиция с предложением рассмотреть вопрос о запрете АдГ.

Протесты фермеров в Берлине.Фото: Fabian Sommer/dpa/picture-alliance

В этом сюжете прекрасно всё: и европейская традиция приравнивать всех правых к фашистам, и постановка вопроса о запрете консервативной партии, и использование для этого проблемы миграции, о которой в США говорят облечённые властью губернаторы, а в Европе – собирающиеся на тайные встречи маргиналы.

Европейские либералы сегодня на коне. Они определяют политику и с помощью грязных технологий не пускают в неё консерваторов. У них в подчинении находятся силовики, подавляющие уличные выступления недовольных. Даже таких организованных и упорных, как «жёлтые жилеты». Вести дискуссии с правыми, повышать их представительство во власти и корректировать свой курс правящие элиты не собираются. Их вполне устраивает, что загнанные в угол консерваторы сидят в глухой обороне.

В такой ситуации получить доступ к власти и влиянию правые могут только через захват силового ресурса, что подразумевает появление нового Бонапарта или военной хунты. Но как могут появиться в Европе готовые взять на себя ответственность силовики, если вся европейская элита, включая военную, находится под колпаком у Вашингтона?

Однако, судя по тому, как исправно европейская полиция разгоняет акции в поддержку фермеров, этот вариант относится к разряду немыслимого.

По всему получается, что европейские либералы полны решимости гнуть свою линию и это устраивает значительную часть общества. Другой вопрос – что они будут делать, если в США вдруг начнётся «правый поворот». Последуют примеру «старших товарищей»? Или продолжат закручивать либеральные гайки и будут заниматься этим до тех пор, пока в Европе не сформируется запрос на радикальные перемены и в ответ на него не появится новый фюрер или кто-то ещё?