11 сентября: день уроков истории

Катаклизмы меняют судьбы людей, народы вписывают их в свою историю. Но делают они это по-разному. Три события, привязанные к 11 сентября, происходили в разное время, в разных точках планеты, и роднит их только то, что все они являются примерами политических поражений с долгоиграющими последствиями.

Процесс утраты независимости Каталонией – с её одним из первых в континентальной Европе парламентом (генеральные кортесы), уникальной системой самоуправления, ограниченной властью суверена (графа) и внешними владениями (от Валенсии и Прованса до Неаполя и Калабрии) – был запущен династическим браком Фердинанда II Арагонского (1452–1516) и Изабеллы Кастильской (1451–1504), результатом которого стало появление нового государства – Испании.

В 1505 году Каталония потеряла самостоятельность, но сохранила широкую автономию: собственный язык, политическое устройство, включая судебную систему и органы самоуправления. Следующие два века Каталония периодически восставала, но дело всегда кончалось усмирением бунтовщиков и компромиссом Мадрида с местной элитой. Последний акт этой драмы разыгрался во время Войны за испанское наследство (1701–1714).

11 сентября 1714 года после 13-месячной осады Барселоны войско испанского короля Филиппа V при поддержке Англии и Голландии захватило столицу Каталонии. Все создававшиеся веками каталонские учреждения были распущены, законы упразднены, использование каталонского языка административными учреждениями запрещено. Это был полный крах каталонской государственности.

В 1979 году, через четыре года после того, как генералиссимус Франсиско Франко передал власть королю Хуану Карлосу, Каталония добилась восстановления автономного статуса и официального признания каталонского языка. А ещё через год 11 сентября стало официальным праздником – Национальным днём Каталонии. Но каталонцам мало автономии, они хотят восстановления суверенитета.

В 2017 году глава правительства Каталонии Карлес Пучдемон, проигнорировав запрет Мадрида, провёл референдум, результаты которого впечатлили всех: за независимость высказались 90,18 процента жителей автономии. Местный парламент утвердил итоги и начал готовить процедуру отделения. В ответ испанские власти распустили парламент и предъявили Пучдемону и другим должностным лицам Каталонии обвинения в мятеже и коррупции.

Пучдемон покинул страну. В 2019 году Верховный суд Испании приговорил его к 13 годам заключения и выдал международный ордер на арест. Каталонцы отреагировали на решение властей забастовками и «Маршами за свободу», на которые вышли более 2 миллионов человек. В общем, эта история ещё не закончена, тем более что добиться экстрадиции Пучдемона пока не удалось и он продолжает возглавлять созданное им движение «Национальный призыв к республике».

Они называют себя каталанцами, говорят на каталано, близком к провансальскому, и презирают всё «кастельянское», то есть связанное с Испанией. Если при попытке заговорить с вами вы в ответ произнесёте одну из самых известных испанских фраз: «Yo no hablo español» («Не говорю по-испански»), вам на чистом каталано предложат отказаться от кастильского и перейти на язык Каталонии: «No castellà, parlar català». Первая часть этой фразы сопровождается гримасой пренебрежения, вторая – лучезарной улыбкой.

Для туристов, не слишком осведомлённых об истории этих мест, от всего этого веет некоторым безумием. Впрочем, удивляться не стоит – чего ждать от народа, который назвал улицы центрального района своей столицы в память о потерянных владениях: Арагон, Валенсия, Майорка, Прованс, Руссильон, Сицилия, Сардиния, Корсика, Неаполь, Калабрия, а также в честь давно несуществующих суверенных органов власти – Депутиции, Совета Ста, Кортесов – и правивших три-пять веков назад графских династий – Боррель и Уржель.

В общем, это при взгляде из России Каталония находится в Испании. Каталонцы считают иначе. Они не для того в течение трёх веков «расковыривали старые раны», чтобы изменить себе. Их разлитый в воздухе сепаратизм отчасти похож на «Je me souviens» («Я помню») – девиз франкоязычного Квебека, красующийся на номерных табличках большинства автомобилей. Или на трёхвековую память шотландцев о якобитах и их разгроме в битве при Каллодене (1746). Но Шотландия хочет отделиться от Великобритании и вступить в Евросоюз, а каталонцы выходят на протестные акции под лозунгами «Мы самостоятельная страна!», «Нет Европе!», «Нет Четвертому рейху!».

Прологом начавшегося в XXI веке полевения Латинской Америки были победа повстанцев во главе с Фиделем Кастро на Кубе (1959) и социал-демократический разворот Чили при законно избранном президенте Сальвадоре Альенде (1970). Куба сумела выстоять, несмотря на все атаки со стороны США, а социалистическое правительство Чили было свергнуто в ходе военного переворота, который без преувеличения можно назвать классикой этого жанра.

Противники Альенде до сих пор утверждают, что его деятельность угробила экономику Чили и сам он покончил с собой, осознав, что проиграл. Но факты свидетельствуют о том, что всё было совершенно иначе. Реформы Альенде привели к заметному росту экономики, который сопровождался достижениями в социальной сфере. В 1971 году валовой национальный продукт (ВНП) вырос на 8,5 процента, в том числе промышленное производство – на 12, а сельскохозяйственное – почти на 6 процентов. В 1972 году ВНП вырос на 5 процентов, а объём строительных работ – в 3,5 раза. Безработица сократилась с 8,3 процента в 1970 году до 3 процентов в 1972-м.

Выбрасывание на мировой рынок части американского стратегического запаса меди и молибдена лишило Чили основного источника экспортных доходов. Только за первый месяц они снизились на 160 млн долларов (по тем временам это были достаточно большие деньги). Следом были заморожены чилийские счета в западных банках и прекращены поставки комплектующих, что привело к выходу из строя до трети транспортных средств.

Тем не менее в марте 1973 года противники Альенде проиграли парламентские выборы. Выводы были сделаны немедленно: «Если в 1976 году состоятся президентские выборы, Альенде получит 80 процентов голосов. Поэтому надо действовать быстро, уже сейчас», – заявил, выступая на аргентинском телевидении, лидер правой партии «Родина и свобода» Пабло Родригес. США, где думали так же, резко увеличили финансирование оппозиции, правых СМИ и боевых организаций. Главная ставка была сделана на террор и военных.

С начала лета 1973 года в Чили ежедневно происходило до 30–50 терактов, разрушающих инфраструктурные объекты – ЛЭП, мосты, автомобильные и железные дороги. Удары по электроэнергетике оставили без света и воды девять центральных провинций, в которых жило 40 процентов населения. Из-за выхода из строя холодильников и хранилищ погибло более 50 процентов урожая овощей и фруктов. В результате повреждения и блокады дорог начались перебои с доставкой продовольствия и кормов для животных, что повлекло за собой гибель более 10 тыс. овец.

На этом фоне начались проплаченные Соединёнными Штатами «Марши пустых кастрюль» и забастовки, «организационную поддержку» которых осуществляли патронируемые ЦРУ вооружённые отряды неофашистских группировок партии «Родина и свобода» и движения «Роландо Матос».

Затем в игру вступили военные. На роль главы военного заговора был выбран генерал Аугусто Пиночет, занимавший в правительстве Альенде пост заместителя министра внутренних дел и командующего сухопутными войсками. Рано утром 11 сентября 1973 года армейские подразделения начали марш на столицу Чили. Это был не символический ввод войск и техники, известный гражданам России по событиям августа 1991 года, а хорошо спланированная военная операция с применением пехоты, танков, артиллерии и авиации, то есть полномасштабная война против законной власти.

К вечеру всё было кончено: правительственные здания и инфраструктурные объекты захвачены, попытки сопротивления подавлены, президент Альенде и верные ему члены правительства убиты. После этого началась тотальная зачистка инакомыслящих. Сегодня на всех углах твердят, что жертвами режима Пиночета стали 3,5 тысячи человек, в том числе 1,2 тысячи пропавших без вести. Но факты свидетельствуют о гораздо более массовых расправах.

Ещё в 1970-х годах по итогам работы трёх (!) международных трибуналов по расследованию преступлений чилийской хунты, работавших в Копенгагене, Хельсинки и Мехико при участии юристов из 100 стран, было установлено, что число погибших только за первый месяц правления хунты превысило 30 тысяч человек. Есть куча документов, цифр и свидетельств с леденящими душу подробностями о том, как в провинции вырезали целые рабочие кварталы.

Затем начались прицельные чистки нелояльных или недостаточно лояльных организаций. В частности, жертвами расправ стали 93 процента членов Левого революционного движения (МИР). Все они либо погибли в ходе переворота, либо попали в тюрьму. Ещё 12,5 тысячи человек погибли за годы диктатуры под пытками, умерли в тюрьмах или были застрелены на улице. Несмотря на жестокий террор, уже через полтора года в Чили было создано леворадикальное подполье и началась партизанская война. В 1975 году были зафиксированы 132 вооружённые акции, в 1976-м – 202. В июне 1976 года военная авиация разбомбила базы чилийских партизан в Андах – погибло от 800 до 1,2 тысячи человек.

Пиночет оставался у власти до 1990 года и, едва успев уйти в отставку с поста командующего сухопутными войсками (1998), сразу же попал в жернова чилийской юстиции по обвинению в убийствах, совершённых в ходе переворота 1973 года. В течение восьми лет с него снимали неприкосновенность по разным делам и выдвигали новые обвинения. Этот фарс закончился в 2006 году смертью обвиняемого.

В том же году президентом Чили была избрана Мишель Бачелет, отец которой сразу после переворота был арестован, подвергнут пыткам и погиб в тюрьме. В это время сама Мишель и её мать участвовали в подпольной деятельности запрещённой Социалистической партии. В 1974 году они были арестованы по личному приказу Пиночета, но Мишель выжила после всех издевательств и пыток, чтобы возглавить страну сразу после смерти убийцы её отца и товарищей.

11 сентября 2001 года в Соединённых Штатах – это тот случай, когда все прекрасно осведомлены о событии и его последствиях, в то время как предыстория катаклизма покрыта густой вуалью неопределённости. Сегодня на слуху две основные версии: официальная – ужасный теракт, совершённый исламскими террористами, и конспирологическая – циничная провокация неоконсерваторов (неоконов), давшая старт переформатированию Большого Ближнего Востока. Неопровержимых доказательств ни одной из них нет, но зато есть много косвенных фактов, проливающих свет на подоплёку и последствия событий, которые действительно потрясли весь мир.

Слово «неоконсерваторы» появилось в 1973 году с подачи социал-демократа Майкла Харрингтона. Он назвал так группу либералов, которые требовали продолжения холодной войны с СССР до победного конца, используя мессианскую риторику борьбы добра (США) со вселенским злом. В 1976 году неоконы создали Комитет по существующей угрозе, ставший центром притяжения для американских ястребов и противников политики разрядки.

Следующий президент, республиканец Джордж Буш – старший, открыто заговорил о «новом мировом порядке», первым шагом к которому стала операция «Буря в пустыне» (1991). Её инициатором считается министр обороны, неокон Дик Чейни. В 1992 году идея тотальной зачистки планеты от всех нелояльных режимов была оформлена в виде «Руководства по оборонному строительству», более известного как «меморандум Вулфовица». В этом документе Штаты представлялись носителем «сил добра», которые должны искоренить «мировое зло» путём военного доминирования на всех континентах.

В 1997 году, уже при президенте Билле Клинтоне, политолог-неокон Уильям Кристол и неоконсервативный историк и журналист Роберт Каган (муж Виктории Нуланд) запустили «Проект нового американского века» (The Project for the New American Century, PNAC). В конце 2000 года аналитический центр PNAC представил Клинтону доклад «Перестройка обороны Америки: стратегии, силы и ресурсы для нового века».

Общий смысл документа сводился к призыву перестать почивать на лаврах и использовать уникальную ситуацию однополярного мира, сложившуюся после распада СССР, и военную мощь США для силового навязывания миру принципов Pax Americana. В заключении делался вывод, что, если стратегическая пауза, которую держит Вашингтон, затянется, её прервёт некое «ужасное событие» («Пёрл-Харбор XXI века»), которое вынудит Америку к решительным действиям.

Никакой публичной реакции со стороны Клинтона на этот текст не последовало, а в январе 2001 года состоялась инаугурация следующего президента, республиканца Джорджа Буша – младшего, в администрацию которого вошли люди, бывшие авторами или вдохновителями доклада PNAC.

Уже через 10 дней после теракта мессианские идеи «меморандума Вулфовица» легли в основу «Стратегии национальной безопасности США», подписанной Бушем-младшим, после чего началось вторжение в Афганистан (октябрь 2001 года), а затем – война в Ираке (март 2003 года). Следом в начавшемся на Ближнем Востоке хаосе появилось ИГИЛ (запрещённая в России террористическая организация), апокалиптическая идеология которого («последняя битва добра и зла») прекрасно дополнила мессианский пафос американских неоконов.

Сопоставляя приведённые факты, трудно поверить, что их последовательность является случайной и неоконы не имели никакого отношения к организации терактов 11 сентября. В дальнейшем их идею о «национальном пробуждении Америки через катастрофическое и катализирующее событие» подхватил и творчески развил рупор «давосских мудрецов» Клаус Шваб, заговоривший три года назад о «формирующем событии» (катастрофе), которое позволит перезагрузить мировое устройство в пользу транснациональных корпораций.

Учитывая целеустремлённость и агрессивную активность англосаксонских элит, следует понимать, что у этой истории может быть продолжение в виде очередной катастрофы, которая снова потрясёт мир и спровоцирует новые войны за передел мира. Эта музыка – от мощного аккорда катастрофы через аллегро истерики к анданте атаки на источник «мирового зла» – может стать вечной, если кто-то со всего размаха не ударит крышкой рояля прямо по рукам обезумевшего пианиста.