Россия заявила о намерении продлить сделку ОПЕК+ на второй квартал этого года. Соглашение о добровольном снижении добычи нефти впервые заключили в ноябре 2016 года для повышения и удержания цен на энергоносители. С тех пор его продлевали, и цены каждый раз реагировали ростом. Но мартовское решение мировые цены впервые проигнорировали. В это же время страны-производители нефти, не входящие в ОПЕК+, продолжают наращивать объёмы добычи. Кому на самом деле выгодна сделка?
Ограничение добычи нефти в формате ОПЕК+ под флагом повышения (удержания) цен на нефть уже восьмой год позволяет Соединённым Штатам, не участвующим в соглашении, агрессивно наращивать добычу сланцевой нефти и экспортировать её на освобождающиеся рынки. В результате Штаты впервые с 1970-х годов стали нетто-экспортёром нефти. В среднем в 2023 году, по данным управления энергетической информации минэнерго США (EIA), в стране добывалось 12,9 млн баррелей в сутки. Россия, по данным ОПЕК за тот же период, получала 10,9 млн баррелей в сутки, хотя ещё в 2015 году была крупнейшим производителем нефти в мире, опережая Саудовскую Аравию и США.
Пока Россия сокращала добычу в попытке удержать цену, в США она выросла почти на 30 процентов по отношению к уровню добычи до сделки. Это шестой год подряд обеспечивает США первое место в мире по добыче.
По данным EIA, в 2025 году США будут добывать 13,65 млн баррелей в сутки. А в дальнейшем, согласно прогнозам аналитиков Macquarie, – около 14,5 млн баррелей в день. Ни одна другая страна не превысила даже планку 12 млн баррелей в сутки (рекорд России – 11,25 млн баррелей в сутки в 2019 году).
Наращивание добычи позволило США реинвестировать прибыль в стратегическую отрасль. Пять лет назад каждый четвёртый доллар капитальных расходов в добычу нефти тратился в бассейне Пермиан в штате Техас, вследствие чего он на долгие годы стал драйвером сланцевой добычи в стране. Примерно тогда же минэнерго США объявило, что вкладывает 44,5 млн долларов в передовые технологии добычи трудноизвлекаемой нефти. Под властью формальных приверженцев декарбонизации в администрации Байдена этот тренд только усилился: прибыль крупных нефтегазовых компаний с 2021 года практически утроилась.
Главный вопрос – для чего этому способствуют лидеры ОПЕК+?
В мире, помимо США, два лидера по добыче нефти: Россия и Саудовская Аравия, и обе участвуют в сделке.
Что касается Саудовской Аравии, то во-первых, в 2016 году наследный принц Мохаммед бен Салман заявил курс на диверсификацию экономики и сокращение её зависимости от нефти («Видение 2030»). Это не противоречит идее сокращения добычи. Во-вторых, саудиты получали от администрации Дональда Трампа, а теперь Байдена ядерные технологии, которые могут быть использованы для программы вооружений для достижения паритета с ядерной программой Ирана. То есть США в обход Договора о нераспространении ядерного оружия и собственного закона (об использовании атомной энергии США от 1954 года) даёт саудитам доступ к ядерным технологиям (без санкций, как произошло с Ираном), а те уступают Штатам долю на рынке нефти. Законно? Нет. Логично и взаимовыгодно? Да.
В случае с Россией ответ на вопрос найти сложнее. Как мы видим по реакции рынка на решение участников ОПЕК+ о последнем продлении сделки, цены теперь зависят от факторов, никак с ней не связанных. В том числе потому, что игра в сокращение привела к уменьшению доли её участников на мировом рынке до минимума с 2016 года.
В списке инфраструктурных проектов, профинансированных через ФНБ России, нет ни одного нефтегазового.Фото: Егор Алеев/ТАСС
Доходы, получаемые за счёт добровольной потери рынков (от цены выше 60 долларов за баррель), по бюджетному правилу направляются в Фонд национального благосостояния (ФНБ).
Получаемая подобной немалой ценой выгодная конъюнктура при этом не используется для развития отрасли: освоения нефтяных проектов шельфа Арктики (разрабатывается только одно нефтяное месторождение в море – Приразломное и два на суше – Новопортовское и Восточно-Мессояхское), вложений в технологии добычи трудноизвлекамых запасов нефти и их разработки. Не слышно о головокружительных успехах в освоении баженовской, тюменской, ачимовской свит, открытых полвека назад советскими геологами. Запасы только баженовской свиты могут достигать 100-120 млрд тонн – в разы больше, чем залежи на схожем с ним американском сланцевом месторождении Баккен. В стране по-прежнему нет нефтесервисной компании уровня «Халлибертон», «Шлюмберже» или «Бейкер Хьюз». То, что нефтяники во всём мире называют «большой тройкой», – исключительно американские компании. В списке инфраструктурных проектов, профинансированных через ФНБ, а это 5,2 трлн рублей, нет ни одного нефтегазового. Лишь на этот год заявлены 400 млрд рублей инвестиций в завод по сжижению газа в Усть-Луге.
Исчерпание традиционных запасов и искусственное сдерживание и без того длительного инвестиционного цикла, добровольный отказ от доли рынка, приведут к тому, что Россия в скором времени может утратить статус передовой нефтедобывающей державы.
Об этом говорят наши партнёры по сделке ОПЕК+. По озвученной оценке Саудовского наследного принца Мухаммеда бин Салмана, «через 19 лет Россия либо совсем уйдёт с рынка нефти, либо её добыча существенно снизится по сравнению с сегодняшней отметкой в 10 млн баррелей в сутки».
Таким образом, даже для наших новых друзей очевидно: то, что подаётся вице-премьером, спецпереговорщиком по вопросу координации в формате ОПЕК+ Александром Новаком как достижение, давшее бюджету 30 трлн рублей, одновременно ведёт к ухудшению качества запасов, технологическому отставанию отрасли и утрате позиций на мировых рынках. И, соответственно, к самой возможности влиять на цену в долгосрочной перспективе.
29 февраля 2024