Мнимый путь на Восток
Модная тема для рассуждений в тревожном 2022 году: грянул великий развод России и Запада, оборвалась и ушла навсегда эпоха надежд на соединение с Европой, а то и с Америкой в прочном союзе, зато теперь, когда в наших отношениях с либеральной заграницей кока-колу и дачу на Лазурном берегу сменили искандеры с калибрами, Россия найдёт себе новых друзей где-то в Азии, и вместо геев с феминистками – вечно недовольных и сочиняющих про нас всякие пафосные мерзости, мол, задушим санкциями русского медведя, – нашими новыми компаньонами станут китайские партийные секретари, индийские раджи и арабские шейхи. Не получилось с Парижем и Лондоном – получится с Тегераном, Пекином и Дели, а те, парижские, отвергнувшие нашу дружбу, предавшие нашу наивность из девяностых, ещё пожалеют, что остались без нас и без нашего газа.
Надо сказать, что у этой смены вех есть весьма почтенная родословная – кто захочет, тот вспомнит Александра Невского, выбравшего для себя мир с Ордой и войну с рыцарями, а хоть бы и блоковских «Скифов» или знаменитые когда-то труды Льва Гумилёва. Предложения русской избушке обратиться фасадом на Восток, а на Запад известным местом – существовали всегда.
Но никогда не воплощались всерьёз и надолго. Не получится это – рискну предположить – и на этот раз, хотя, казалось бы, история буквально толкает Россию прочь от европейского мира.
Начать с того, что европейский мир – как и более крупный, подчинённый Америке, – несомненно, существует, но никакого альтернативного – восточного, азиатского, назовём как угодно, – мира просто нет. Это американцы или немцы, при всём том скверном, что мы о них знаем, готовы бесконечно возиться со своими любимыми косовскими албанцами, украинцами или эстонцами, давать им деньги, снабжать их оружием и технологиями, учить их сомнительным премудростям «лгбтк+» или «постколониальной оптики», вытирать им сопли. Они не только торгуют или интригуют – нет, они заняты построением собственного космоса, пространства универсальных ценностей, ими заботливо придуманных и насаждённых, неважно, нравятся они нам или не очень.
А на той стороне ничего подобного не происходит. Китайцы или индусы, японцы, иранцы или арабы, не говоря уж о более экзотических нациях, – живут в своих особых культурных мирах, а к чужакам относятся с известной долей презрения и высокомерия. Разумеется, эта их изолированность – языковая, религиозная, психологическая, любая, – не мешает заключению конкретной выгодной сделки, но не стоит думать, что на Востоке Россия обретёт нечто такое, что она стремилась увидеть на Западе в далёкие уже, и такие наивные времена Михаилов Сергеевичей с Борисами Николаевичами. Потому что дело никогда не ограничивается сделками. Помимо поставок газа или нефти, в долгосрочных отношениях что людей, что держав и народов – всегда должна быть мечта. Или, если проще, общее представление о реальности. Русские рубежа веков не только хотели покупать немецкие или итальянские вещи, нет, они искали в Европе понимания, друзей, иллюзию будущего единства в хаосе послесоветского одичания и распада. Ничего даже и близко похожего на единство – России не предложит Восток.
И это взаимно.
Ведь и со стороны русского человека интерес к Азии – это всегда странная причуда, оригинальничанье отставного менеджера, который уехал заниматься – как бишь это называется – «духовыми практиками» куда-то на Гоа или Бали, но в более скучной повседневности всякий понимает, что нас и наших новых визави разделяет непреодолимая пропасть, и желание перепрыгнуть её мало кого посещает. Нам неинтересны китайские, индийские или арабские книги, фильмы и певцы, нашей культуре неизвестно очарование Пекина или Тегерана, сравнимое с культом Парижа, Лондона или Рима. Так что любовь исключена, только ситуативные деловые контакты.
И сразу вопрос: уйдя от западной бабушки, но не дойдя до восточного дедушки, – куда мы придём?
Готовиться к вечному одиночеству явно не стоит. И дело тут не только в том, что никакая изоляция – хоть блестящая, хоть угрюмая, – в истории не бывает навсегда. Просто у нашего народа не тот характер, чтобы действительно отгородиться от внешнего мира. Даже американцы, при всей своей пропаганде плавильного котла, не могут похвастаться такой открытостью, какая имеется у русских, а она здесь такая, что можно было бы и поубавить.
Но и надеяться на то, что обобщённый Запад, как о том любят пророчить разные патриотические мыслители, сгинет под грузом нерешаемых вроде бы проблем, и тогда мы снова окажемся на коне, мы на руинах врага сделаемся триумфаторами а-ля 1814 или 1945 год, – нет, не стоит питать таких иллюзий. Европейскую цивилизацию – всю вместе или фрагментами – хоронили такое количество раз, что из одних этих фантазий можно было бы создать воображаемое кладбище отсюда и до горизонта. Но умение постоянно балансировать на грани, переходя из кризиса в кризис, но никогда не погибать до конца, а только постоянно мутировать этаким вирусом прогресса, – это великое умение нашего нынешнего противника, и не нужно о нём забывать.
И, наконец, сдаться Западу, раз уж Восток всё равно не полюбит, краха либерального порядка не будет, а одиночество нам против шерсти, – это тем более скверная идея. Заграничное раздражение от непослушания России уже так значительно, что если поражение в стиле 1991 года будет оформлено ещё раз, то оно будет сопровождаться такими карами и катастрофами, что позорный 1991-й покажется нам счастливым сном. Если Россия проиграет, её уже никто не оставит в нынешних границах, с ядерным оружием и креслом в Совбезе ООН. Она будет развинчена полностью, до состояния 1918 года, когда в соседних губерниях могла быть разная власть, а между ними – война.
А потому у нас есть один путь, и он – не на Восток или на Запад, а просто – пересидеть. Так бывает в трудной семейной жизни, когда невозможно что-то доказывать, бессмысленно договариваться и тем более неправильно уходить, а нужно тихо переждать чью-то бурю. Россия, забрав свои национальные юго-западные земли, должна стойко держаться в обороне и, преодолевая неизбежные трудности с помощью хоть китайцев, хоть иранцев, хоть марсиан, всё сгодится, – жить-поживать, не сходя с прежних позиций, пока наше положение не изменится. Завтра Запад к нам не придёт – и, может быть, слава Богу. Но однажды это неизбежно случится – и тогда будет решено мягко забыть о том, что мы когда-то избавили Украину от всего для неё лишнего.
У нас есть примерно миллион исторических примеров того, как Россия атаковала и побеждала – или атаковала и проваливалась. Как она теряла союзников и остро переживала предательство. Как она героически защищалась. Как она мечтала о походе куда-то далеко-далеко – к проливам, в Америку, в космос.
Но сейчас актуально другое. Научиться спокойно терпеть – и, не делая резких движений, ждать перемены погоды.