Куда нацелен «кинжал в сердце Европы»

– До назначения вас заместителем председателя правительства Калининградской области в 2015 году и врио губернатора в 2016-м у вас был опыт работы в федеральных министерствах, но не было такого опыта в регионах. Как работа в Калининградской области изменила вас и ваше мировоззрение?

– На первом этапе я работал под началом занимавшего тогда пост губернатора Николая Цуканова, знакомился с людьми, вникал в особенности региона. Когда президент назначил меня врио главы области, я стал одним из первых в череде губернаторов, которых начали называть технократами. Тогда это слово было у всех на устах, олицетворяло новую кадровую политику в стране.

Но я быстро понял, что для того, чтобы выиграть на выборах, мне надо было превратиться из технократа в политика, потому что люди голосуют не только за образ или правильные с точки зрения госуправления технические решения, но и за эмоции, за то, как кандидат умеет откликаться на проблемы, выслушивать, помогать. Пришло понимание, что у политика может быть много ролей, что ты можешь быть губернатором, не будучи технократом.

Было важно, с учётом не всегда положительного опыта предыдущих руководителей области, выстроить отношения с калининградскими политическими и бизнес-элитами. И я тогда усвоил два важных урока. Первый: не жди, что тебе кто-то скажет спасибо.

«Если губернатор ждёт благодарности за свою работу, то, скорее всего, он выбрал не ту работу. Это “спасибо” когда-то будет, но уже, скорее всего, после того, как ты уйдёшь с поста».

Если у тебя при этом нет толстой кожи, то у тебя будут проблемы. Во всяком случае, внутренние.

Второй урок: никогда не думай, что ты выше, чем люди, которые стоят рядом с тобой, и не пренебрегай ими и их интересами. Для политика очень важно уметь разговаривать, общаться, слышать, искать и предлагать компромиссы. Нельзя думать, что ты всесилен и любая проблема решается ударом кулака по столу.

Но самое главное событие, которое со мной произошло во время моей работы в Калининградской области, – это рождение сына. Теперь меня с Калининградом, помимо всего прочего, связывает замечательный голубоглазый мальчишка.

– Как вы за время работы изменили Калининградскую область? Что планируете в ней после себя оставить?

– При поддержке президента РФ мы инициировали изменения в Федеральном законе «Об Особой экономической зоне в Калининградской области». Благодаря этому документу мы за два года удвоили объём привлекаемых инвестиций, за предыдущее десятилетие к нам не приходило столько резидентов, сколько пришло в 2018–2020 годах. Из больших строительных проектов главным стало строительство онкологического центра. Для меня очень важным является завершение в ближайшие два-три года эпопеи с газификацией Балтийска.

Мы начали строительство очень важного объекта – онкоцентра. Годами тема витала в воздухе, а мы взяли и сделали проект, получили финансирование. По итогам торгов получили печальный опыт, когда подрядчик не просто недобросовестный, он в принципе даже не пытался создавать видимость работы. Итог – несколько уголовных дел. Сейчас строительство онкоцентра продолжает новая компания. На днях в регион с рабочим визитом приезжал министр здравоохранения РФ Михаил Мурашко, который обещал всестороннюю поддержку проекту, особенно в части оборудования.

Церемония закладки первого камня музейного комплекса Государственной Третьяковской галереи на строительной площадке острова Октябрьский.Фото: Виталий Невар/ТАСС

Решается вопрос с главным городским долгостроем – Домом советов, который мы, к сожалению, потеряли в середине 2000-х годов (21-этажное недостроенное здание в центре города было продано бизнес-структуре. – τ.). Предыдущие губернаторы пытались, но не смогли эту ситуацию исправить. Мы её разрешили единственно возможным способом (Здание с прилегающим земельным участком площадью более 4 гектаров выкуплено в 2019 году государством. – τ.). Мы купили право развивать эту территорию. Часть здания будет демонтирована, и на площадке начнётся новое строительство.

Есть большой поддержанный президентом культурный проект – создание музейного квартала в Калининграде. Строятся здания филиалов Третьяковской галереи и Большого театра. В следующем сентябре будет запущен комплекс с филиалами Московской государственной академии хореографии и других образовательных организаций.

Из личных достижений считаю важным успешное завершение эпопеи со старыми владельцами калининградского аэропорта Храброво. Когда-нибудь, может, расскажу, как происходили переговоры о его продаже.

– Рост пассажиропотока свидетельствует о туристическом буме?

– Я не уверен, что турпоток вырастет по итогам года из-за вводившихся в связи с пандемией ограничений. Но если брать июль и август, когда ограничений фактически не было, нас посетило чуть более 270 тысяч только официальных туристов, которых мы регистрировали в средствах размещения. Но мы не видим в этой статистике, например, туристов, которые снимают квартиру. Поэтому самый объективный показатель – это загрузка аэропорта. Во время проведения игр чемпионата мира по футболу в 2018 году каждый день к нам прилетало по 14–16 тысяч пассажиров. Пиковый показатель в 16 тысяч человек был зарегистрирован в день проведения матча Англия – Бельгия. То есть летом 2020 года мы жили в режиме топового матча ЧМ по футболу.

«Президент поддержал наше предложение о внедрении электронной визы. Во второй половине прошлого года, когда она заработала, к нам приехало более 100 тысяч иностранцев».

И если бы не пандемия коронавируса, этот поток мог бы вырасти в 2020 году. Электронная виза – хороший инструмент для использования мягкой силы, влияния и продвижения за рубежом правильного образа региона, демонстрации, что собой действительно представляют Россия и русские люди.

При этом мы не останавливаемся. Авиакомпании открывают перелёты в Калининград из Казани, Минеральных Вод, Челябинска, Пскова и других городов. Маршруты востребованы, ведь нет никаких пересадок, это заметно облегчает передвижение по стране.

– Общая проблема сегодня для всех регионов – нагрузка на здравоохранение из-за пандемии коронавируса. Как её решают в Калининградской области?

– В 2016 году объём финансирования областного здравоохранения составлял около 12 млрд рублей. В 2020 году он составил 23 млрд. На приобретение лекарств в 2016 году направлялось 350 млн рублей, сейчас – более миллиарда. Мы цифровизировали реестр наших пациентов, знаем, кому, когда и какое лечение необходимо, выстроили систему торгов.

Сегодня ситуация в медицине, конечно, напряжённая, потому что много больниц выведено из обычного режима из-за пандемии коронавируса. Этот период очень сложный, он затянулся, мы понимаем, что люди устали от происходящего. Поддержка со стороны федеральной власти и наши собственные средства (мы в этом году более полутора миллиардов рублей направили на закупку аппаратов ИВЛ, кислородных концентраторов, другого оборудования, средств индивидуальной защиты, лекарственных препаратов) позволили нам оказать поддержку пациентам и медперсоналу. Надеюсь, что скоро мы сможем пройти массовую вакцинацию, после чего ситуация станет проще.

Открытие фабрики по производству инвалидных колясок с электроприводом «Обсервер».Фото: Виталий Невар/ТАСС

– За счёт чего Калининградская область удерживается на 65-м месте в стране по уровню заболеваемости COVID-19? Это ошибки статистики или есть другая причина?

– Я долго пытался уличить кого-то в манипуляции коронавирусной статистикой, но не смог. Мы в разы нарастили объёмы тестирования. У нас сейчас работает девять лабораторий на территории региона. Выявляем 180–200 заболевших в день. Но по результатам тестирования на антитела мы находимся в топе российских регионов. Это говорит о том, что коронавирус всё-таки активно распространялся среди населения, но в подавляющем большинстве случаев болезнь протекала бессимптомно или в лёгкой форме.

Мы старались аккуратно вводить ограничения. Думая об экономике, не останавливали промышленность и транспорт. Следовали поручению президента о необходимости соблюдать баланс, в первую очередь думая о жизни и здоровье людей, но не забывая при этом об экономике. Например, выделяли из бюджета порядка 100 млн рублей рестораторам и отельерам для так называемого рестарта. И именно они стали бенефициарами туристического бума в июле – августе, сумев за счёт этого хотя бы частично покрыть потери предыдущих месяцев. В результате, несмотря на пандемию, по итогам девяти месяцев мы зафиксировали рост собственных налоговых доходов на 5 процентов.

– Ещё одна проблема – присвоение группой застройщиков, связанной с известными в регионе политиками, земель на морском побережье и Куршской косе и их застройка. Как противодействуете этому явлению?

– Самые горячие споры разворачивались вокруг проекта строительства 12-этажного апарт-отеля на склоне около центрального спуска в Светлогорске. Эта и многие другие территории курорта числились в своё время зелёными зонами, но их втихую начали переводить в зону застройки. Мы решили этот вопрос, вернув 117 гектаров таких земель обратно в зелёные зоны. В Отрадном, это рядом со Светлогорском, сейчас тоже дополнительно 10 гектаров переводим. В Калининграде 101 гектар зелёных зон когда-то отдали в аренду или собственность, и впоследствии он был переведён под застройку. Вернули и его.

Антон Алиханов на открытии фестиваля короткометражного кино «Короче».Фото: Виталий Невар/ТАСС

Договариваемся с такими застройщиками. Я их приглашаю, говорю: «Ребята, без обид, будет так, так и так». Мы понимаем, что у нас есть задача строить как можно больше. Но ведь у нас есть и другие земельные участки. Понятно, что хочется продавать квартиры в центре. Но для этого не надо уничтожать зелёные зоны внутри города. С советских времён Калининград заслужил славу города-сада. После бомбардировок британской авиации от старого Кёнигсберга мало что осталось. Было много пустых пространств, которые люди засаживали деревьями. Тот же остров Канта, например, это был самый густонаселённый район Кёнигсберга. И эти зелёные насаждения мы будем сохранять.

– Какие проекты реализуются на возвращённых в областную казну землях? Может быть, детские лагеря строите?

– Строим. У нас, например, есть в Светлогорске участок, который был в своё время передан застройщику в аренду. Договорились с ним, вернули землю в областную собственность, сейчас там по концессии строим новый детский лагерь. В Светлогорске в советские времена было много пионерлагерей, но в 90-х годах они пришли в запустение. Мы планируем их постепенно возрождать с использованием частного капитала.

– Перемены идут и на федеральном уровне. Приняты поправки к Конституции, пересматриваются подходы к решению социальных и экономических проблем. Вы входите в рабочую группу Госсовета по малому и среднему предпринимательству. Какие актуальные предложения обсуждаются в рамках этой группы?

– Наша группа стала эффективным инструментом по сбору и консолидации идей в сфере экономики.

«В утверждённый план по восстановлению российской экономики вошло порядка 80 процентов наших предложений. В том числе получило поддержку президента предложение о продлении на 2021 год моратория на проведение проверок малого и микробизнеса, принято решение о снижении ставок льготного кредитования».

Есть вопросы, по которым продолжаются дебаты. Мы предложили, например, ввести кешбэк для предпринимателей, которые тратят средства на покупку технических средств для маркировки своей продукции. Если предложение будет принято, им в течение двух-трёх последующих лет вернут 50 процентов затрат. Предпринимательское сообщество и первый заместитель председателя Правительства России Андрей Белоусов поддержали эту идею. Сейчас обсуждается, как её реализовать на уровне законов и постановлений Правительства.

– Есть ли идеи о возможности изменения системы налогообложения в целом?

– Уровень цифровизации в налоговой сфере настолько высок, что впору говорить уже о пересмотре ставок некоторых налогов. Благодаря обелению рынка, увеличению числа законопослушных плательщиков, деофшоризации повышается общая собираемость, что может позволить в перспективе задуматься об их снижении.

– Сегодня активно обсуждаются планы по усилению роли Госсовета в жизни страны. Поможет ли их реализация губернаторам активнее участвовать в жизни страны?

– Несомненно. Это усиление началось до конституционных изменений. Введён формат, когда мы по несколько дней обсуждаем ключевые вопросы здравоохранения, малого бизнеса и других сфер и после их детальной проработки с Правительством докладываем нашу сводную позицию президенту. После первого такого расширенного обсуждения в Ялте президент дал ряд поручений. Через два-три месяца мы собрались в Иннополисе под Казанью, кто-то начал вспоминать ялтинскую дискуссию, и оказалось, что все президентские поручения уже выполнены. Такая эффективность нас по-хорошему удивила. Расширение полномочий Госсовета, подключение к его работе Счётной палаты и других органов сделает его ещё более эффективным инструментом.

Именно нам – губернаторам – здесь, в регионах, понятно, как то или иное решение будет исполняться. Не всегда мысль, которую заложил в своё решение федеральный законодатель, будет работать в предписанном ей виде. Госсовет – это инструмент для получения президентом оперативной обратной связи, позволяющей понять, что в федеральных решениях нужно поправить или подкорректировать. Правительство сегодня работает в режиме супернагрузок, ему нужно принимать быстрые решения. Госсовету при этом отводится роль, если выразиться военным языком, наводчика, обеспечивающего точность «стрельбы» финансовой поддержкой и различными мероприятиями.

– Принятый в 2018 году по вашей инициативе федеральный закон о создании специального административного района (офшора) на острове Октябрьский в Калининграде стал для российских олигархов новой потенциальной площадкой для регистрации компаний, прописанных сегодня на Кипре, Сейшельских островах и в других зарубежных юрисдикциях. Как развивается этот проект?

– Создание специального административного района позволит вернуться к нам из зарубежных юрисдикций сотням, а может, и тысячам компаний и оставлять в нашей стране налоги, которые уходили в другие государства. И речь идёт не только о зачислении корпоративных налогов в федеральный бюджет.

«За девять месяцев текущего года в бюджет Калининградской области поступило 130 млн рублей налогов от физлиц, получивших дивиденды от зарегистрированных у нас компаний. Думаю, что эта цифра будет в дальнейшем серьёзно расти».

Но этот режим требует дальнейшего развития. Во всех офшорных зарубежных юрисдикциях есть понятие «налоговый сабстенс» (substance). Это перечень условий, которые необходимо выполнить для получения права использовать особые налоговые условия. Например, зарегистрированная на Кипре фирма обязана открыть офис с определённым числом сотрудников, заказывать проведение аудита и других услуг у кипрских компаний. Подобные нормы, на наш взгляд, должны появиться в российском законодательстве. Нужно предусмотреть, чтобы резидент офшорной зоны создавал дополнительные рабочие места, дополнительную инфраструктуру. Мы считаем, что те условия, которые созданы в специальном административном районе, с точки зрения налогов достаточно привлекательны для того, чтобы такие небольшие обязательства возложить на компании.

Инаугурация губернатора Калининградской области Антона Алиханова. 2017 год.Фото: Виталий Невар/ТАСС

– Кто-то из известных российских олигархов уже зарегистрировал у вас свои компании?

– Мы встречались, и некоторые из них уже зарегистрировались у нас. Но было бы ошибкой считать, что специальный административный район создан только для десятка или сотни бизнесменов из списка Forbes. На Кипре зарегистрированы тысячи частных семейных компаний, которые выводили и выводят туда средства, получают доход как рантье. Мы рассчитываем, что все они в итоге вернутся в родную гавань.

– Вопрос, с которого по обычной логике надо было начать интервью, но в нашем случае он более уместен как завершающий. Вы изложили ваши принципы, подходы к решению различных вопросов. Часть из них наверняка была сформирована в вашем детстве. Какие данные вам родителями и ближайшими родственниками установки больше всего пригождаются вам в сегодняшней жизни?

– Я в детстве занимался боевыми искусствами. Когда я становился самым сильным в своей группе, папа мне всегда говорил: «Сынок, не надо думать, что ты самый сильный, – есть другая группа, которая наверняка сильнее». И следующим моим шагом был переход в более сильную группу, чтобы тренироваться с теми, кто может тебя побеждать. Потому что сильнее по-другому не стать, если не проигрывать. Вторая максима из детства. У нас была большая семья, мы общались и с двоюродными, и с троюродными братьями и сёстрами, часто проводили вместе лето. И всегда нам приходилось согласовывать большое количество интересов и желаний, вместе договариваться о том, чем мы занимаемся, как себя ведём. Жизнь в большой семье не только воспитывает и дисциплинирует, но и развивает ответственность за других людей, понимание ценности семьи, уважение к старшим и умение договариваться с помощью не кулаков, а слов.