Сегодня умер бессменный лидер ЛДПР Владимир Жириновский. Его болезнь и почти двухмесячное отсутствие в информационном поле спровоцировали всплеск интереса к его политическому наследству, которое поражает своим разнообразием и неоднозначностью, как, впрочем, и сама фигура этого нетривиального человека. За 33 года нахождения на политической сцене он показал себя с самых разных сторон, и избалованная зрелищами публика называла его шутом, дешёвым популистом, продажным политиканом, настоящим патриотом, защитником простых людей и умнейшим политиком, который смотрел в корень проблем, видел тенденции и безошибочно прогнозировал будущее.
Злые языки утверждают, что созданная в 1989 году ЛДПР, как и фигура её лидера, были проектом КГБ. После распада Советского Союза Жириновский пустился в свободное плавание, но сохранил связи со спецслужбами и негласный контракт с властью, которая использует его в электоральных играх и для обкатки своих идей. При всей логичности этой схемы она представляется слишком простой для объяснения феномена Жириновского, который более 30 лет действовал в политике как самодостаточный человек-оркестр.
Сегодня уже мало кто сомневается в том, что за продвигаемыми Жириновским идеями стояла серьёзная аналитическая работа, а эпатаж и скандалы работали на привлечение внимания, без которого не осталась бы не замечена ни одна идея, сколь бы гениальной она ни была. Лидер ЛДПР не сразу овладел этим искусством, но у него были хорошие учителя.
На президентских выборах 1991 года Жириновский начисто (7,8 против 57,3 процента) проиграл Борису Ельцину, который был главным популистом страны. Второе место занял бывший глава Правительства СССР Николай Рыжков, который работал в том же ценностном сегменте, что и лидер ЛДПР (остановить начавшийся распад страны, перезапустить экономику и тому подобное).
Сделав выводы, Жириновский включил режим скандала и эксцентрики и, противопоставив свою партию и демократам, и коммунистам, перешёл к более агрессивному стилю продвижения своих популистских идей: «Коммунисты довели страну до распада», «Правление демократов уничтожит Россию», «Мы сами сможем стать нормальным государством, <...> нужно прекратить помощь другим странам и вкладывать деньги с свою экономику, <...> мы не нуждаемся в гуманитарной помощи, русским не нужны объедки со стола Европы».
Всё это позволило набрать популярность среди определённой части пребывавшего в шоке от гайдаровских реформ общества.
И на выборах 1993 года ЛДПР заняла первое место по партийным спискам, что вызвало ужас у представителей демократического лагеря. «Россия, одумайся! Ты одурела!» – воскликнул по этому поводу известный тогда демократ, писатель и публицист Юрий Карякин.
Повторить этот результат ни самому Жириновскому, ни его партии не удалось, но, заняв свою электоральную нишу, они неплохо чувствовали себя и на третьих, четвёртых и пятых местах. Постоянно присутствовавшая в Госдуме ЛДПР утвердилась в роли старейшей парламентской партии, а Жириновский стал патриархом российской политики.
В 90-е годы политика России была ориентирована на Запад, с которого следовало брать пример, чтобы стать частью «цивилизованной семьи наций». На внутреннем контуре всё крутилось вокруг идей свободы, демократии и либерализма, а главной линией противостояния между прогрессивной и реакционной частью общества считалась борьба с придуманной политологами красно-коричневой угрозой.
Жириновский противопоставил этой парадигме другую оптику, в которой Запад был главным врагом России, а ориентированные на него демократы – главной деструктивной силой внутри страны. В целом эти оценки совпадали с идеями, которые транслировал лидер КПРФ Геннадий Зюганов, но в отличие от него Жириновский рисовал свою картину широкими и грубыми мазками, попутно поясняя, что Россию окружает огромный мир, который гораздо интересней, чем лопающийся от самодовольства Запад.
Эти мысли были изложены в трёх вышедших в первой половине 90-х книжках, говорящие названия которых возмутили просвещённую публику и запомнились всем остальным: «Последний вагон на Север», «Плевок на Запад» и «Последний бросок на Юг». А для тех, кто книжек не читал, Жириновский при каждом удобном случае тиражировал те же мысли со свойственной ему резкостью и экспрессией: «Запад намеренно раскалывает Россию, поощряя национализм этнических групп», «Для демократов прозападной ориентации есть только три дороги – тюрьма, могила и эмиграция», «На Западе у нас нет ни друзей, ни союзников. Надо идти на Юг, но идти с миром».
Эти установки закреплялись через публичные скандалы – потасовки в Госдуме, поливания соком Бориса Немцова в прямом эфире НТВ, оскорбления оппонентов и другие выходки.
Подобные проявления дешёвого популизма позволяли разрядить напряжение агрессивно настроенной части социума и вовлекали этих людей в число сторонников Жириновского.
В течение многих лет политик постоянно искал и создавал поводы для скандалов. Но к концу 2000-х стилистика его поведения начала меняться – то ли потому, что этот метод перестал работать, то ли он просто устал или ему надоело быть хулиганом. Но смысл его месседжей оставался прежним.
Книги «Плевок на Запад» и «Последний бросок на Юг» можно назвать введением в популярную геополитику. Сам этот термин был мало известен в советское время: им пользовались исключительно специалисты. Жириновский, который изучал востоковедение в Институте восточных языков и международные отношения в Университете марксизма-ленинизма, несомненно знал, что это такое.
Поэтому, говоря об угрозе распада СССР, он предупреждал, что России будет трудно удержать в орбите своего влияния отпавшие окраины: «Иран и Афганистан подтянут к себе Среднюю Азию, Турция займётся Закавказьем, Польша и Румыния – Украиной и Молдовой». Всё это отзовётся всплеском национализма в Поволжье и других тюркских регионах.
Жириновский учил своих адептов основам геополитики, вываливая на них дикую смесь из объективной информации, угроз и прагматизма.
Сообщить, что «Англия была злейшим врагом России в течение нескольких веков», затем предложить «сбросить бомбу в Атлантику, чтоб цунами затопило их всех», а потом выступить в поддержку Бориса Джонсона, «чтоб он быстро вывел их из Евросоюза». Пообещать «сбросить атомную бомбу на Японию», если она не прекратит провокации вокруг спорных островов, а потом предложить продать их за 50 млрд долларов.
Осудить раздел Индии, призвать Дели вернуть утраченные территории, пообещать помочь с оружием и тут же поставить вопрос об увеличении поставок в Россию «высококачественных индийских продуктов питания и потребительских товаров» вместо «товаров третьего класса из мусульманских стран» – и всё это в свойственной ему резкой и отрывистой манере.
Пообещать вернуть российские войска в Германию, предложить нанести по ней ядерный удар, если будет вмешиваться в российские дела, а затем выступить за ликвидацию Германии как государства. Без внимания не останется никто, но подход разный: Сербию, Иран и Ирак поддержать, Болгарию и Турцию наказать и унизить.
Жириновский был противником разрушения СССР. Во время событий августа 1991 года он поддержал ГКЧП, а после распада Союза регулярно возвращался к вопросу восстановления территориальной целостности страны в границах Союза или Российской империи на 1900 год, что подразумевает возвращение Финляндии и Польши. Но случалось, что требовал вернуть и Аляску.
Прибалтику он называл «русской землёй» и после каждого враждебного выпада со стороны этих стран в адрес России обрушивался на них с угрозами. Например, в ответ на поддержку странами Балтии нацистского режима на Украине Жириновский пригрозил им ковровой бомбардировкой.
Призывал взять под контроль Грузию, с начала 90-х поддерживал независимость Абхазии и Южной Осетии. В 2008 году критиковал руководство России за непоследовательность: «После того, что сделала Грузия в Цхинвале, мы должны были взять под контроль всю её территорию, арестовать Саакашвили и всех грузинских офицеров, доставить их сюда и передать военному трибуналу».
Под восстановлением империи Жириновский понимал не только возвращение отторгнутых территорий. Его любимая идея – жёсткая централизация власти и замена национально-территориального деления (области и республики) на губернии («и не будет никакого сепаратизма»), число которых в видении политика колебалось от десятка в 90-е до 15 в 2003-м и 40 в 2018 году. Одновременно предлагалось «Губернаторов назначать, <...> Совет Федерации упразднить, <...> число депутатов Госдумы сократить до 200 человек».
Во время войны в Чечне призывал к жёстким мерам против боевиков и сепаратистов. Поддерживал армию:
«Новая армия может возродиться только в ходе военной операции. Армия вырождается в казармах. Для этого нужна цель, великая задача… Вы не можете построить армию в комиссариатах и казармах».
Основой Российской империи Жириновский считал русский народ и неоднократно называл реформы 90-х «войной против русского народа»: «Сегодня мы, русские, живём хуже, беднее и умрём раньше. У нас меньше прав. Большинство детей на вокзалах – это кто? Русские. Большинство девушек, гуляющих по улицам Европы, – это <...> кто? Русские. Большинство погибших солдат – это кто? Русские. Большинство уехавших учёных – русские. Большинство учителей и врачей, которым не платят зарплату, – это в первую очередь в русских регионах».
За подобные высказывания Жириновского клеймили как националиста, а он отвечал лозунгом избирательной кампании 2003 года: «Мы за бедных. Мы за русских». С конкретными делами, правда, были проблемы, но Жириновский никогда не был практиком и всегда – теоретиком или шутом, которому позволялось говорить что угодно.
В 90-е российский истеблишмент смотрел на Жириновского как на политического хулигана, который может быть полезен власти. ЛДПР исправно, но, как утверждали недоброжелатели, небескорыстно голосовала за нужные решения и отнимала голоса у коммунистов, а её лидер всегда был готов помочь власти в кризисных ситуациях: накануне первого тура президентских выборов 1996 года Жириновский посвятил своё телевизионное выступление не агитации за себя, а жёсткой критике Геннадия Зюганова, в мае 1999 года его партия проголосовала против импичмента Бориса Ельцина.
Совсем иначе складывались отношения лидера ЛДПР с Владимиром Путиным.
Жириновскому явно импонировала решимость, с которой только что назначенный премьер занялся наведением порядка в Чечне, и он видел в Путине своего единомышленника.
Это косвенно подтвердили итоги парламентских выборов 1999 года, в ходе которых ЛДПР, игравшая на одном поле с путинским «Единством» (патриотизм и консерватизм), получила в два раза меньше голосов, чем на выборах 1995-го. То есть одну из страт формировавшегося в этот период «путинского большинства» составил бывший (или потенциальный) электорат ЛДПР.
Основой отношений двух политиков стало, судя по всему, взаимное уважение, базирующееся на сходном понимании сложности ситуации, в которой оказалась Россия. В результате Жириновский поддержал Путина в ходе избирательной кампании и стал одним из первых, с кем сразу после выборов встретился только что избранный президент.
При этом дистанция между двумя политиками была обусловлена не только их позиционированием в иерархии власти и, соответственно, разной мерой ответственности, но и разными представлениями о пределах власти и границах допустимого.
Жириновский был уверен, что «есть масса проблем, которые невозможно решить в формате мягкого либерализма».
Отсюда его известное высказывание: «У меня чистые руки, но они будут в крови, если я стану президентом». А Путин всегда хотел быть президентом с «чистыми руками». Отсюда его идея чеченизации, Минские соглашения, упорные, но безуспешные попытки договориться с США и Европой. То есть президент старается действовать осторожно, избегая резких виражей, а это, как полагал лидер ЛДПР, приводит к ошибочным решениям.
Показательным в этом смысле стало выступление Жириновского в августе 2014-го с критикой решений Путина, принятых в 2001 году:
«Когда была атака на Нью-Йорк, вы, Владимир Владимирович, позвали нас, лидеров партий и фракций, в Кремль и спросили, что делать. Все сказали вам лезть под Буша, кроме меня. Я вам сказал проявить солидарность с мусульманским миром, сказать им: “Не бойтесь, вас никто не будет бомбить”. Сегодня мы поворачиваемся к мусульманскому миру, 14 лет потеряно. Кто эти советники в МИДе, кто эти советники в вашем окружение, которые вам ориентацию на Запад дают?»
Слушая эти обвинения, Путин что-то записал в блокноте, а потом начал улыбаться. Возможно, потому, что ему было что ответить, но он знал, что не будет этого делать.
В конце декабря 2021 года, выступая на заседании Госдумы, Жириновский назвал дату начала военной спецоперации на Украине: «… В четыре часа утра 22 февраля… Иначе они нам заткнут рот и будут истреблять русских сперва в Донбассе, а потом в Западной России». Ошибся он всего на два дня, и в общем понятно почему – из-за ассоциации с 22 июня 1941 года. В последнее время Жириновский часто вспоминал эту дату и всякий раз в той или иной форме говорил, что СССР должен был нанести удар первым – на два дня раньше нападения Германии.
В общем, выдал свой прогноз, а потом, в начале февраля, заболел, и два месяца его не было видно и слышно.
А когда спецоперация действительно началась, ролики с другими прогнозами Жириновского про Украину стали хитами российского интернета из-за их поразительной актуальности.
1991 год: «Все исконные территории России будут возвращены… Крым, Малороссия, Новороссия, Восточная Украина – это российские земли, поэтому, если когда-нибудь встанет вопрос о независимости Украины, то только в пределах шести западных областей».
1999 год: «У НАТО нет других планов, кроме ведения войны, главная цель – война с Россией, но напрямую они боятся, поэтому будут прижимать через Украину, через Белоруссию, через Прибалтику, через Кавказ».
2007 год: «У русских, которые живут на Украине, есть право жить под российским флагом, и, если они этого захотят, мы, Россия, это обеспечим. И нас никто не остановит – ни США, ни НАТО… Флот русский никогда из Севастополя не уйдёт. За газ будете платить по мировым ценам. И русский язык будет иметь свободное хождение на Украине».
2008 год: «Если кто-то попытается втянуть Украину в НАТО, если кто-то будет бомбить Луганск и Донецк, мы защитим эти города».
2013 год: «Там, где революция, – это дураки руководители, ничего не понимающие. На Украине тоже будет революция, потому что Янукович не знает, кому себя продать подороже. И так всегда было – и до, и после вхождения в Россию. То они со шведами, то с поляками, то с турками, то с русскими».
2018 год: «Если найдутся сумасшедшие в Киеве и попробуют начать военные действия, наступления на Луганск и Донбасс, тогда они потеряют большую часть Украины».
Этот последний прогноз перекликается со словами Путина, предупредившего в том же 2018 году, что нападение на Донбасс «будет иметь очень тяжёлые последствия для украинской государственности в целом». Но президент, судя по всему, озвучил уже принятое им решение, а как объяснить точность прогнозов и оценок Жириновского, никто не знает.
Конечно, нельзя исключить случайность: если в течение 30 лет человек выдал сотню прогнозов, нет ничего удивительного, что некоторые из них сбываются. Но, скорее всего, тут сработали знание истории вопроса и текущей ситуации, а также понимание природы российской власти.
А это значит, что, воспринимая Жириновского как хулигана от политики, российское общество очень сильно его недооценивало, и теперь уже ничего не исправить.
29 марта 2022