Незадолго до своего ухода из жизни Эдуард Лимонов опубликовал нечто вроде политического завещания. «Сразу после смерти Назарбаева разделите с Китаем Казахстан. Только не давайте Китаю выход к Каспию. Что-то вроде пакта Молотова – Риббентропа о разделе Казахстана. Дайте китайцам – восток», – предложил среди прочего политик. Это вовсе не про Китай. Понимая немного Деда, скажу, что Поднебесная здесь приплетена лишь как некая сильная сущность, в союзе с которой разделить вотчину Назарбаева было бы проще. Но главное для Лимонова – Казахстан как самостоятельное государство должен исчезнуть.
У такого подхода найдётся немало критиков. Даже если отставить в сторону Китай, возникают вопросы. Ведь Казахстан – ключевой союзник России в Центральной Азии, что-то вроде братской пока ещё Белоруссии. Назарбаев – автор идеи евразийской интеграции, давно оформленной в виде ЕАЭС. Кремль предпочитает иметь его союзником, а не противником. В экономическом и военном плане Казахстан, вполне себе состоявшееся государство. Попробуй расчлени такое с кондачка – хлопот не оберёшься. И, наконец, что будет с русскими, которые по-прежнему живут в Казахстане, если аншлюс сорвётся? А вдруг неудача?
В отличие от многих отечественных патриотов, Лимонов никогда не считал временно благосклонное отношение этнократий, воцарившихся в бывших советских республиках, гарантией благополучной судьбы русского населения.
2005 годФото: Константин Постников/ИТАР-ТАСС
Ещё в 1993-м писатель предрекал скорую резню в Донбассе и Крыму. И оказался прав. Ошибся лишь в сроках. Только заступничество большой Родины – России спасло наших людей от ятаганов «Правого сектора». Казахстан в этом смысле выглядит пока приличнее, но и на Украине москалей долгое время не любили только на словах.
Необходимость для России энергично отстаивать интересы русских Лимонов понял ещё в бывшей Югославии, оказавшись в своё время участником местных межэтнических конфликтов. Жуткое зрелище детей с перерезанными шеями и выколотыми глазами в центре опознания трупов убедило его, что брать «своих» под физическую защиту следует вовремя. Не ждать кровавой бани, а действовать на упреждение. Вот почему защита русских в Казахстане, на Украине и в Латвии стала одним из приоритетных направлений деятельности созданной Лимоновым ещё в 1994 году Национал-большевистской партии (Судом России запрещена на территории РФ).
Из программы Национал-большевистской партии: «Денонсируем Беловежский договор, и, как следствие, границы России будут пересмотрены. Объединим всех русских в одном государстве. Территории отколовшихся от нас “республик”, где русское население составляет более 50 процентов, будут присоединены к России путём проведения местных референдумов и их поддержки Россией (Крым, Северный Казахстан, Нарвский район и проч.)».
За акцию «Севастополь – русский город!», проведённую в 1999 году в Крыму, нацболы полгода сидели в украинской тюрьме. Но теперь Крым наш. Вчерашнее уголовное преступление оказалось подвигом.
Вот почему лимоновский взгляд на Казахстан как минимум заслуживает внимания. Кажется невероятным, но что если крымский сценарий, пусть и в каком-то другом виде, реализуется однажды и там? Лимонов и его партия приложили в своё время немало усилий для этого. Тюремное заключение политика и нескольких его соратников в начале нулевых (знаменитый процесс в Саратове) объяснялось как раз реакцией некоторых представителей нашего государства на их пророссийские действия, попытки действий на казахстанском направлении. Кому, как не мне, его подельнику, напомнить об этом?
«Отберём у Нурсултана русский север Казахстана!»
Вообще-то прежде чем взяться за русское дело самостоятельно, НБП хотела участвовать в думских выборах. И только заполучив там свою фракцию, в союзе с другими силами, если таковые найдутся, поставить вопрос о возвращении населённых русскими территорий. То есть речь шла о государственной позиции. Мы верили, что политическая монополия КПСС канула в Лету, и никому не возбраняется, исполнив требования закона, реализовать себя в политике. Но Минюст, возглавляемый Павлом Крашенинниковым (тогда либералом – эспээсовцем, а сейчас единороссом), отказал Лимонову в регистрации партии, испугавшись «пяти тысяч молодых» радикалов (в этом чиновник ведомства признался на суде), и путь в Госдуму был закрыт.
2009 годФото: Илья Питалев/РИА Новости
Поэтому пришлось идти другим путём. Энергичными действиями в сопредельных республиках с большой долей русского населения, в том же Казахстане, следовало добиться такой приязни соотечественников, чтобы этот факт уже невозможно было игнорировать внутри России. Мы хотели буквально навязать себя стране. Какими именно действиями планировалось добиваться этой цели? Такими же, как в Крыму и Латвии. Ну, может быть, чуть радикальнее. Да, это было на грани закона, но... Именно по поводу характера предполагаемых методов шёл впоследствии спор в суде. Российское государство считало, что мы готовили партизанскую войну.
Из обвинительного заключения по «алтайскому делу»: «В 2000–2001 годах Савенко и Аксёнов, действуя на основании разработанной Савенко и принятой в феврале 2000 года делегатами 3-го съезда НБП программы, предприняли организационные меры к вооружённому вторжению на территорию Казахстана для совершения там действий террористического характера».
Если верить обвинительному заключению, региональные руководители партии должны были подобрать кандидатов для включения в состав «незаконного вооружённого формирования» под названием Национал-большевистская армия. Партийный лозунг «Отберём у Нурсултана русский север Казахстана!» в деле не цитировался, но подразумевался.
Местом сбора ватаги нацболов, по версии следствия, стала пасека недалеко от села Банное в приграничной части Горного Алтая. Туда же подельники Савенко и Аксёнова якобы должны были привезти оружие, закупленное у неизвестного лица в Саратове. Кроме того, организаторы (так написано в обвинении!) изучили тропы, ведущие с территории Республики Алтай к границе с Казахстаном, провели разведку местности на той стороне, а также собрали информацию о силах и средствах, которыми там располагают правоохранительные органы Казахстана. Следствие было уверено, что однажды, в час икс, нацболы, видимо, с криком «Ура!» перешли бы в наступление на сопредельную территорию.
2011 годФото: Артём Житенев/РИА Новости
Опасения государства можно понять. Речь шла о горной местности, покрытой тайгой, размером в разы больше, чем, например, та же Чечня. Начнись там партизанская война, пресечь её было бы ой как непросто. В регионе имелся район, место стыковки территорий четырёх государств: России, Казахстана, Монголии и Китая. Повстанцы могли бегать из страны в страну. Попробуй поймай. В таком деле лучше перебдеть, чем недобдеть, очевидно, думали в российских спецслужбах. В том, что готовилась именно война, а не вполне законная политическая кампания, там почему-то не сомневались. Политическую сторону вопроса – то, что это борьба за интересы русских, своих, – «погоны» вообще не учитывали.
Думать так, как они думали, правоохранителей заставило негласное наблюдение за подготовкой кампании. В московском бункере партии и дома у Лимонова поставили микрофоны (прослушки были потом обнаружены в материалах дела и оглашались в суде). Завербовали среди нацболов агента А. – он давал показания в суде. Приглядывали внимательно и во время обеих предварительных экспедиций на Алтай. Хвосты мы замечали неоднократно – даже в тайге, в горах спецслужбы давали понять, что они рядом. То участкового пришлют на пасеку на хромой лошадёнке, то вертолёт зависнет над местом привала, то пустят нехороший слушок среди местных жителей. Разве что медведей не натравливали. Те порой приходили сами.
Третья по счёту экспедиция началась весной 2001-го. Разными путями с временным лагерем в несколько дней группа нацболов съехалась к упомянутой пасеке в горах.
На следующий день после прибытия Лимонова – 7 апреля, на рассвете, оперативники ФСБ при поддержке вооружённого спецназа арестовали всех, кто был на пасеке.
«Лежать! Стоять! Руки за голову!» – невпопад кричали они. «Я – русский патриот», – только и успел сказать Дед, стоя под прицелами группы захвата. Кадры оперативной съёмки задержания вошли в фильм «Суд над призраком», показанный впоследствии на ОРТ.
Обыск продолжался весь день, но никакого оружия не нашли. Опера были обескуражены, и это понятно: нет оружия – нет уголовного дела о подготовке к войне. Задерживать нас было не за что. Звонили в Москву за инструкциями. К концу дня кто-то из большого начальства принял наконец решение: двоих – Лимонова и Аксёнова – задержать и вывезти в столицу, в СИЗО «Лефортово» для проведения следственных действий, остальных за полным отсутствием улик отпустить. В Москве следствию предстояла нелёгкая работа – привязать стволы, изъятые у нацболов совсем в другом месте – в европейской части России, к арестованным на Алтае.
2011 годФото: Астапкович Владимир/ИТАР-ТАСС
Сутки нас везли по территории Горного Алтая (с ночёвкой в компании конокрадов в изоляторе райцентра Усть-Кокса). За это время было всякое. И пьяный опер в машине, играющий своим табельным ТТ у моего виска – мол, пиши «чистуху» немедленно, а то застрелю и скажу, что случайно. Как в «Криминальном чтиве». И неизвестный мужчина, о чём-то тихо переговаривающийся с нашими спецслужбистами, – явный казах, а значит, весьма вероятно, сотрудник их Комитета национальной безопасности. Похоже, спецслужбы обеих стран – России и Казахстана – купировали угрозу совместно. Мы не исключали, что нас могут передать той стороне, а там поминай как звали...
Салман Радуев, «сука Лёха» и друг Березовского Глушков
СИЗО «Лефортово», где мы с Лимоновым оказались, – это песня. Самый комфортабельный тюремный отель России, построенный, как и многие наши СИЗО, ещё при Екатерине II и потому в плане имеющий вид буквы «К». Особенность «Лефортово» в том, что зэки там полностью изолированы друг от друга. Межкамерная связь, тем более мобильные телефоны отсутствуют в принципе. Тамошний заключённый видит только своих соседей по камере (сидят по двое-трое). Даже передвижения по продолу – тюремному коридору – в следственный корпус, к адвокату или в баню происходят так, чтобы заключённый никого не встретил.
Выяснилось, что для работы над нашим уголовным делом, состоявшим пока из одной всего лишь статьи о незаконном обороте оружия, сформирована следственная бригада из десятка следователей, специалистов по особо важным делам.
Фамилия главного, майора, была Шишкин. Причём та же самая бригада (только главным был уже другой) параллельно вела дело группы Салмана Радуева. Чеченский террорист (в тюрьме у него было погоняло Генерал) и его подельники были этапированы в «Лефортово» чуть раньше нас. Это обстоятельство настораживало. Здравый смысл подсказывал, что нам готовят идентичные обвинения. Так впоследствии и оказалось.
Спустя полгода следствия к обвинению по оружию нам добавили также подготовку к «созданию незаконного вооружённого формирования» и «терроризму» и «призывы к насильственному изменению конституционного строя» в придачу. Дело запахло керосином. Весь набор тянул на классические четверть века лишения свободы. Многовато. И если группе Радуева предъявляли терроризм с целью отделения Чечни от России, то нам с точностью до наоборот – ради отделения русскоязычных районов от Казахстана для воссоединения их с Россией.
Мы, обвиняемые, такие планы отрицали. Точнее, Лимонов отрицал, давая свою версию событий, а я молчал, опираясь на право, данное статьёй 51 Конституции (разговорился потом, в суде). В первое время соседом Лимонова был некий зэк Лёха, о котором он пишет в книге «В плену у мертвецов». Лёха был брутальным малым. Некоторые обвиняемые (по другим делам), включая не слабых вроде бы кавказцев, после некоторого времени, проведённого с Лёхой на одной территории, ломились из камеры и подписывали чистосердечное признание. Зэки называли Лёху Бармалеем и считали, что он помогает следствию выбивать признания. Лимонов давление выдержал.
2012 годФото: Илья Питалев/РИА Новости
Эдуард, видимо, добился уважения со стороны... Не знаю, с чьей стороны. Но когда однажды он попросил в камеру настольную лампу – чтобы писать, ему предложили работать в отдельной пустующей камере, как в кабинете. Неслыханная щедрость начальства по отношению к зэку, да ещё подготавливаемому к роли врага государства. В результате Лимонов написал в «Лефортово» семь очень удачных книг, включая собственную политическую биографию. Часть книги была посвящена теме Казахстана.
Вообще, главная тюрьма страны изобиловала нестандартными людьми. Помимо упомянутого Радуева, в период пребывания там Лимонова сидели «южнокорейский шпион» – дипломат Моисеев, военный Мирзоянц, обвиняемый в убийстве Холодова, Луговой – ныне депутат, подозреваемый в отравлении Литвиненко, а тогда сотрудник службы безопасности Бориса Березовского. Его обвиняли в попытке организовать побег друга и сотрудника олигарха Николая Глушкова, которого судили по знаменитому делу «Аэрофлота». Коротко, мы были с Колей соседями по камере. Помню, я стриг его, усадив на «дальняк». Не так давно Глушкова нашли мёртвым в Лондоне.
«И сильный был в Саратове замучен...»
Складывалось впечатление, что тюремные пертурбации Лимонова, его стойкое там поведение впечатлило некоторых людей из руководства страны. Чувствовалось, что за его и нашу судьбу где-то наверху идёт борьба. Однажды его чуть не выпустили под подписку, но в последний момент что-то сорвалось. В результате силы негатива всё-таки дожали ситуацию, включая перенос суда в Саратов (по месту изъятия у нацболов стволов). Цель очевидна – засунуть процесс подальше от прессы в глубинку, чтобы снизить его политический эффект, влияние на общество. Правда, этапировали нас по-королевски – самолёт авиакомпании «Россия» приземлился на базе стратегической авиации в Энгельсе. Оттуда нас развезли по СИЗО.
Тогда для участия в суде был привлечён Сергей Вербин – звезда Генеральной прокуратуры. Удивительно, но на тот момент он участвовал в процессе Березовского (сам олигарх уже сбежал в Лондон, а судили Глушкова) – поддерживал обвинение. Ради суда над Лимоновым его там заменили на кого-то другого, менее звёздного, и перевели в Саратов. Умный и хитрый был прокурор. Впрочем, работать ему было легко. Следствие сшило дело на совесть. Свидетель со стороны обвинения – тот самый завербованный нацбол – пел нужную песню, а на ОРТ тем временем спешно снимали фильм, чтобы его демонстрацией накануне приговора подкрепить версию государства.
2014 годФото: Андрей Епихин/ИТАР-ТАСС
Однако защита нацболов оказалась умнее. На каждый аргумент, версию обвинения наш адвокат Сергей Беляк выдвигал контрверсию и был убедительнее. Всё это было подкреплено доказательствами, свидетелями.
Предположение следствия о том, что автором концепции отторжения от Казахстана русскоязычных территорий был Лимонов, опроверг наш товарищ из Латвии Владимир Абель. Он лично явился на суд и признал, что подшитый к делу документ – не что иное, как литературный текст, присланный им в газету «Лимонка» на конкурс проектов революции.
Прокурор скрежетал зубами от злости, но сделать ничего не мог. Разрушив основу обвинения, Абель нивелировал почти все остальные «доказательства».
Особенно обидно представителям прокуратуры было во время разбирательства эпизода с Бобом Денаром, знаменитым французским солдатом удачи, организатором нескольких госпереворотов, которому Лимонов написал письмо, приглашая в Россию и затем в Казахстан (оно было перехвачено ФСБ в аэропорту у его парижского друга Тьерри Мариньяка). Выяснилось, что спецслужбы просто неверно истолковали французский текст. Видимо, репутация Денара оказала на них магическое действие. Когда же оказалось, что знаменитый наёмник был прототипом героя Бельмондо из известного в России фильма «Профессионал», на демонстрации которого в суде настаивала защита, прокурор Вербин был готов провалиться сквозь землю.
Эдуард Лимонов: «Жизнь сама по себе – бессмысленный процесс»Фото: Рамиль Ситдиков/РИА Новости
Итог известен. Лимонов и его соратники были оправданы по всем тяжким составам преступления и лишь за оружие получили сравнительно небольшие сроки – от двух до четырёх лет. Судья Матросов, показавший себя совершенно не поддающимся влиянию сторон, вынес даже частные определения в адрес ФСБ и Генпрокуратуры. Говорят, такого в истории российской юридической практики ещё не было. Позже Матросов указом Владимира Путина был назначен судьёй Верховного суда РФ. Очевидно, за профессионализм. Пожалуй, это одно из двух совершенно бесспорных решений нашего президента. Второе – по Крыму. Что касается Казахстана, то он нужен России так же, как и Россия нужна ему.
Материал создан при участии Ростислава Журавлёва
09 апреля 2020