В середине марта исполнилось 10 лет с начала «арабской весны» в Сирии – события, из-за которого некогда цветущая республика скатилась в гражданскую войну, остановленную лишь благодаря прямому вмешательству России. Однако к печальному юбилею не менее опасная ситуация сложилась в соседнем Ливане. Эта страна, которую ещё недавно именовали «ближневосточной Швейцарией», – классический пример теории кризисов, когда каждый отдельно взятый из суммы разнородных факторов некритичен, однако все вместе они могут привести к катастрофе.
Во-первых, за то же десятилетие «республика зелёного кедра» приняла около миллиона сирийских беженцев – почти как Турция, Германия (или Россия в случае с конфликтом в Донбассе); вот только население последних в 10–20 раз больше, чем у Ливана, не говоря уже об объёмах экономики и стратегических резервов. И это не считая ещё полумиллиона других мигрантов – палестинских, которые бежали от арабо-израильских войн и уже десятилетиями живут в лагерных лачугах. Для понимания: на 2010 год население Ливана – 4,3 миллиона человек, на 2020-й – от 5,5 до 7 миллионов (точные цифры разнятся даже в смежных статьях «Википедии»). И всей ораве надо обеспечивать хотя бы минимальный уровень социальных благ.
Во-вторых, даже по официальным докоронавирусным данным, уровень безработицы – 46 процентов. Главная статья экспорта – ювелирные изделия и драгоценные камни – оказалась не слишком популярна в мировую рецессию; маленькая страна столкнулась с чудовищным торговым дисбалансом (ежегодный импорт на 10–15 млрд долларов превышает экспорт – из национальной экономики просто выкачиваются деньги). Осенью 2019 года, отчаянно пытаясь пополнить бюджет, правительство подняло тарифы на бензин, табак и даже, страшно сказать, интернет-трафик голосовых звонков в WhatsApp. В ответ люди вышли на массовые митинги, которые продолжаются до сих пор.
В-третьих, помочь могли бы радикальные реформы, но страна управляется по архаичной модели «Национального пакта» – неписаного соглашения между главными этноконфессиональными группами образца 1943 года. По нему президентом может стать только католик-маронит, премьер-министром – только суннит, главой парламента – только шиит, заместителями двух последних – только греко-православные.
Первоначально соотношение депутатских кресел между мусульманами и христианами должно было составлять 5/6, по «дополнительному соглашению» от 1989 года – уже 50/50; но ныне и эта пропорция неактуальна, поскольку из-за гражданской войны и нестабильности, которая с перерывами длится уже почти полвека, христиане массово уезжают из Ливана в ЕС и США – сейчас, вероятно, их уже меньше, чем последователей Пророка.
А действующие политики (по крайней мере, с точки зрения масс) представляют интересы собственных общин, но не единой политической нации, каковая, собственно, здесь так и не сформировалась.
В-четвёртых – четыре всадника, здесь подойдёт апокалиптическая метафора. Страна похожа на атомную бомбу, чьи составные части – боевые группы местных христиан, боевые группы местных шиитов (ориентируются на Иран), боевые группы местных суннитов (ориентируются на саудовских салафитов); все они в любой момент могут начать неуправляемую ядерную реакцию распада государственности. Пример: вооружённые отряды ливанских шиитов и суннитов сражались в соседней Сирии по разные стороны баррикад и не прочь перенести «священную войну» на родную землю. Наконец, почти 10 процентов мест в ливанском парламенте принадлежит шиитской организации «Хезболла», которую за попытки построить исламское государство (буквально) многие считают террористической. Это сильно нервирует соседний Израиль – летом 2006 года он провёл на подконтрольной «Хезболле» территории Южного Ливана полноценную войсковую операцию по зачистке от террористов, которую может в любой момент повторить.
Летом 2006 года в городе Хиаме произошло серьёзное противостояние между израильской армией и организацией «Хезболла».Фото: NASSER NASSER/AP/TASS
А чтобы вы прониклись атмосферой нынешнего Бейрута – последние новости.
02.03.2021. Курс валюты на чёрном рынке пробил планку в 10 тыс. ливанских фунтов за доллар (падение в шесть раз по сравнению с лучшими временами). В некоторых районах из-за перебоев со снабжением электричества нет по 12 часов в день.
08.03.2021. Президент Ливана Мишель Наим Аун требует от армии разблокировать дороги, перекрытые демонстрантами (это как бы отвечает на вопрос, отчего возникают «перебои со снабжением», из предыдущей новости). В свою очередь, главком армии Джозеф Аун (то ли однофамилец, то ли – страна-то маленькая – не просто однофамилец) заявляет о «праве народа на мирный протест» и предостерегает офицеров от «вовлечения в политические игры».
12.03.2021. Курс ливанского фунта падает до 12,5 тыс. за доллар.
22–23.03.3021. Президент Аун встречается с авторитетным бизнесменом, бывшим премьер-министром Саадом Харири (он ушёл под давлением митингов 2019 года. Его преемник Хасан Диаб тоже ушёл – после чудовищного взрыва в порту Бейрута в августе 2020-го, но временно остался на посту в статусе и. о. Да, так можно, хотя и неясно, кто тогда вообще управляет страной). Однако переговоры о возможности формирования нового «кабинета народного доверия» проваливаются, что вызывает новый всплеск протестов…
В общем, масштаб проблем ясен. А вот что делать?
Ближневосточные политики и эксперты всё чаще говорят: ливанский кризис невозможно разрешить без участия Москвы.
«У русских есть конкурентное преимущество, поскольку их положение в Сирии даёт рычаги влияния на различные стороны [ближневосточных конфликтов]», – отмечает Дания Колейлат Хатиб, известная бейрутская журналистка и доктор политических наук Эксетерского университета.
«Русские могут разговаривать со всеми, – подчёркивает госпожа Хатиб в своей статье для издания Arab News от 28 марта, – включая даже “Хезболлу”».
Эта шиитская организация сражалась в Сирии на одной стороне с Россией, напоминает эксперт, и достаточно доверяет Кремлю, чтобы полагать его гарантом при возможной сделке с Вашингтоном, Тель-Авивом и другими внешними силами.
«Поскольку от “Хезболлы” требуют разоружиться и большое число ливанцев, и США, Москва, используя своё влияние, могла бы предложить компромиссное решение – попросить “Хезболлу” заморозить свой нынешний арсенал, то есть не получать новое оружие из Ирана (У которого с Кремлём тоже партнёрские отношения. – τ.). Взамен Россия могла бы выступить посредником в заключении пакта о ненападении между ливанскими вооружёнными силами и Израилем», – предлагает Дания Хатиб.
Ну и главное: по её мнению, участие в бейрутском урегулировании (куда также вовлечены США и бывшая метрополия Ливана – Франция) может создать общую переговорную площадку между Россией и Западом. И в конечном счёте способствовать их диалогу по другим вопросам – ведь, как отмечают по обе стороны Атлантики, отношения между нами хуже, чем даже во времена холодной войны. А улучшить их можно, попробовав договориться по какому-нибудь не принципиальному для Москвы и Вашингтона вопросу наподобие ливанского. А там и дело пойдёт. Возможно.
Сходного мнения – о невозможности разрешить ближневосточные кризисы без России – придерживаются и другие эксперты.
«Модель трёхстороннего диалога между Россией, Турцией и Ираном, с помощью которой достигнуто урегулирование в Сирии, можно перенести и на другие регионы».
Онур Синан Гюзалтан
бакалавр юриспруденции, эксперт по международному праву (Стамбул)
По мнению эксперта, помимо Ливана, такими «точками совместной стабилизации» могут стать Палестинская автономия, которая по-прежнему живёт в состоянии холодной войны с Израилем, а также ещё одна жертва «арабской весны» – Ливия, где уже 10 лет продолжаются гражданские противостояния.
При этом в Палестине весной-летом сего года пройдут первые за 15 лет выборы парламента и президента. А в Ливии на декабрь 2021 года назначены первые в её истории свободные президентские выборы.
Но одно дело – предложения экспертов, другое – реальность. Займём ли мы более активную позицию в свете этих событий? Прямо сейчас, 30–31 марта, в Москве под эгидой Валдайского клуба проходит конференция по Ближнему Востоку с весьма представительным составом участников из большинства стран региона. И очень возможно, что Кремль как раз сверяет часы со старыми и новыми партнёрами накануне новых ходов в глобальной игре.
31 марта 2021