Избирательная система Гонконга не будет прежней. Её масштабная реформа, ставшая ответом на рост протестных настроений, одобрена на сессии Всекитайского собрания народных представителей и единогласно утверждена Постоянным комитетом ВСНП. Теперь это решение остаётся только претворить в жизнь.
Гонконг, долгое время бывший британской колонией, передан Пекину в 1997 году. Власти КНР обещали в течение полувека сохранять автономию территории и не вмешиваться в её внутреннюю жизнь. Город получил статус специального административного района (САР). Сохранялись особый режим въезда, собственные деньги и банковская система, отдельный порядок налогообложения, полиция, не подчинявшаяся напрямую Пекину.
Только название всё чаще звучало не на местный манер. По нормам языка путунхуа, созданного на основе северных диалектов, имя города всё чаще стали произносить как Сянган. Однако чаще его называли Гонконгом.
Благодаря особенностям Гонконг-Сянган стал фактически официальным офшором, через который проходила значительная часть внешней торговли материкового Китая.
Город хорошо зарабатывал, за счёт этого преображался. Местный порт стал одним из крупнейших в мире. Затерянный среди небоскрёбов аэропорт перенесли на отдельный остров. Трущобы с триадами – знакомый фон для фильмов с Брюсом Ли – не то чтобы совсем исчезли, но перестали быть визитной карточкой Гонконга.
Много лет Гонконг воспринимался как витрина Китая, точка взаимодействия Востока и Запада, наглядная иллюстрация возможности сосуществования различных культур и политических систем. Благостный образ померк в 2014 году во время «революции зонтиков», а теперь уже окончательно остался в прошлом. Митинги, драки с полицией, захваты административных зданий преследовали одну цель: показать самостоятельность города и демонстрацию того, что Гонконг не желает управляться из Пекина. При этом центральная власть, несмотря на мощный репрессивный аппарат, не могла задавить протесты силой – гарнизон Народно-освободительной армии Китая (НОАК) предназначен лишь для защиты от внешнего нападения, а местная полиция автономна и не подчинялась напрямую столичным органам. В число парламентариев также попадало немало людей, враждебно настроенных по отношению к центральным властям. В итоге принять решительные меры для искоренения антиправительственных акций местная законодательная власть не могла, а порой откровенно не хотела. Всё это подтолкнуло Пекин к политической реформе.
В результате реформы сужается пространство возможностей для оппозиционных депутатов.Фото: JEON HEON-KYUN/EPA/TASS
В результате реформы в Законодательном совете Гонконга станет больше мест – 90, а не 70, как прежде. Система, когда только часть депутатов избиралась прямым голосованием, а другая получала мандаты от корпораций или коллегий выборщиков, сохраняется. Но если раньше через голосование по территориальным округам в совет попадала половина депутатов, то теперь лишь двадцать из девяноста. Таким образом, сужается пространство возможностей для оппозиционных депутатов.
Более того, решение о допуске на выборы будет приниматься после рассмотрения кандидатуры специальной комиссией, формально – местной, но сформированной исключительно из благонадёжных кадров. Если она сочтёт, что имеет дело с непатриотичным человеком, то откажет ему в регистрации. Оспорить такое решение невозможно ни в какой инстанции. Политолог Рэй Йеп Кинман отмечает, что теперь оппозиция может рассчитывать максимум на 16 мест в Законодательном совете, – шесть кандидатов могут пройти от традиционно антипекински настроенных отраслей: юристов, работников образования и бухгалтеров. Остальные десять имеют шансы победить в территориальных округах, и то если власти решат «на дюйм приоткрыть дверь» и не станут отказывать им как непатриотам.
Таким образом, Пекин приблизился к созданию практически полного и лояльного к себе законодательного органа.
Численность коллегии выборщиков, избирающей главу САР и депутатов Законодательного совета, также увеличится с 1200 до 1500 человек. Наблюдатели считают, что такой прирост добавит в этот орган лояльных Пекину людей.
Издание South China Morning Post обращает внимание на ещё одно немаловажное обстоятельство: половина из 30 выборщиков, выдвигаемых от «профессионалов», технической интеллигенции местных корпораций, теперь будет приходиться на стипендиатов Китайской академии наук и Китайской инженерной академии. То есть теперь специалисты, имеющие политические амбиции, должны будут укреплять свои организационные связи именно с материковыми, а не зарубежными структурами.
Когда Гонконг переходил под юрисдикцию КНР, речь шла о сохранении трёх компонентов: административной системы, финансовой системы и системы организации общества (университеты, муниципальное управление и так далее), отмечает востоковед, доктор исторических наук Алексей Маслов.
«Финансовая система сохранена, муниципальная система сохранена, но на выборы сейчас идут патриотические представители. Обращу внимание на то, что когда Гонконг находился под британским владычеством, там вообще выборов не существовало, это была колония в чистом виде».
Алексей Маслов
востоковед, доктор исторических наук
– Там свободы выборов, как они проходят в других странах, не было никогда, и нынешняя молодёжь даже просто не представляет, что Гонконг был колонией без своих особых прав, – говорит эксперт.
Сейчас власти КНР играют на том, что выборщики и те, кого в итоге выбирают, были представителями патриотического большинства, выступающими за то, чтобы Гонконг как можно скорее интегрировался в КНР.
Фоном для реформы послужили масштабные маневры гарнизона Народно-освободительной армии Китая. В них участвовали сухопутные войска, флот и авиация. Вообще НОАК охраняет город от нападения извне, поэтому морские и воздушные патрулирования проводятся регулярно. Но на сей раз программа учений дополнилась также задержаниями и спецоперациями.
Реформу избирательной системы осуждает не только оппозиция, но и власти Соединённых Штатов. Госсекретарь США Энтони Блинкен посчитал, что нововведения фактически ликвидировали автономию высокого уровня, которую раньше имел Гонконг. То же самое заявлял и его предшественник Майк Помпео в мае 2020 года. Тогда же летом администрация Трампа ввела пакет санкций против лиц, «нарушающих автономию Гонконга». Кроме того, звучали угрозы, что ограничение автономии ставит под сомнение особый торговый статус территории, а значит, гонконгские компании могут попасть под те же санкции, что и юрлица из материкового Китая.
Противников у реформы оказалось немало, в том числе и в США изменения были восприняты крайне негативно, о чём незамедлительно высказался госсекретарь США Энтони Блинке.Фото: Ken Cedeno/picture alliance/Consolidated/TASS
Правда, такие меры больше угрожают не Пекину, а проамериканским силам в Гонконге. Финансовый сектор традиционно настроен негативно к центральным властям, однако на выходки местных банкиров приходилось закрывать глаза – слишком привлекательной была возможность использовать банки как формально независимые для обслуживания части внешней торговли. Однако после того как влиятельные магнаты поддержали радикальные протесты, Пекин стал всё меньше церемониться с ними. Параллельно неуклонно сокращается оборот грузов через гонконгский порт, а финансовые центры заметно окрепли. Более того, начавшийся в прошлом году эксперимент по внедрению цифрового юаня теперь распространяется и на Гонконг.
Поэтому главная проблема заключается не в выборах, а в том, что постепенно оказывается размытой экономическая самостоятельность Гонконга, говорит Маслов:
– Гонконг как самостоятельный экономический хаб постепенно теряет свою значимость, и это очень многих волнует, потому что долгое время Гонконг был, по сути дела, центром по финансовым операциям и переброске денег из одних юрисдикций в другие. Поэтому под лозунгом борьбы за свободные и чистые выборы идут попытки отстоять свою финансовую независимость.
31 марта 2021