Штаты вновь обвинили Китай во вмешательстве в предстоящие президентские выборы. Пекин вновь вынужден отвечать. По словам официального представителя МИД КНР Ван Вэньбиня, американские выборы неинтересны Китаю, и намерения вмешиваться в них у Пекина нет. О том, почему в США накануне выборов активизировалась антикитайская истерия и чего ждать миру от американо-китайского противостояния, мы поговорили с востоковедом, доктором исторических наук Алексеем Масловым.
– Есть ли у Китая причины для того, чтобы осуществлять вмешательство, в котором его обвиняют Штаты?
– Начнём с того, что Вашингтон пока не предоставил никаких доказательств китайского вмешательства – к примеру, фактов работы прокитайского лобби на территории США и так далее.
Тут надо понимать отношение Пекина к американским выборам. Китайцы прекрасно понимают, что дело не в Трампе лично, что американцы нашли у Китая некое слабое звено – экономику. Будет ли Трамп, Байден – принципиально американская позиция не изменится: США будут продолжать давить на Китай. И если позиция Трампа, логика его поведения более или менее понятны, то что будет делать Байден, сложно сказать. В любом случае он не отпустит Китай. Так что исход американских выборов Китаю не важен.
– А чисто технически Китай может как-то повлиять на итоги выборов?
– Инструменты для этого есть. Ещё в ноябре 2019 года Помпео обвинил предыдущую администрацию в сотрудничестве с прокитайским лобби – якобы многие эксперты, работающие на Белый дом, были тесно связаны с Пекином. Тут всё понятно: многие получали заказы из Китая, это была поддержка скорее не идеологическая, а финансовая. Основной задачей Трампа стало снизить влияние прокитайского лобби на американскую политику, и это, судя по всему, ему удалось. Поэтому вряд ли возможно по щелчку активизировать лобби.
Если говорить о вмешательстве через электронные СМИ, единственное, на что может влиять Китай, – сеть TikTok. Но она не является сильно политизированной. Никакого влияния на тот же Facebook или Twitter у них нет.
Все обвинения – ещё одно звено в многоуровневом наступлении на Китай. При любом раскладе на выборах можно обвинить Китай во вмешательстве, а оппонента – в сделке с Китаем. Тема беспроигрышная.
– Байден недавно тоже обвинил Китай во вмешательстве. С ним и Россию, но это уже традиционно для демократов. А вот Китай – впервые, такие заявления были прерогативой Трампа…
– Китай хорош тем, что на нём смыкаются чаяния всех. Во-вторых, Трамп сумел создать мощную антикитайскую коалицию внутри США, показав, что КНР виновата в большинстве проблем: нехватке рабочих мест, потере интересных контрактов, в том числе по высоким технологиям. Трамп повернул ситуацию так, что выступать за Китай было бы просто невыгодно.
Для США важно понимать, что они воюют с группой негативно настроенных к ним стран, и смычка Россия – Китай – это очень хорошая история для любого человека, который идёт на выборы, потому что для Америки эти страны являются «негативными персонажами», причём Китай даже ещё более негативным.
– Чем для Штатов опасен Китай? Тем, что он превзойдёт их в политике, экономике или военной сфере? Почему именно при Трампе началась борьба с КНР?
– Самое главное в нынешней конкуренции – борьба за технологии, за управление информацией. Поскольку Китай начал приближаться к некоей критической черте, за которой по некоторым технологиям он может обойти США – 5G, облачное хранение, использование ИИ, – у Китая его внедрение в управление предприятиями почти в два раза выше, чем в США, то есть если Вашингтон быстрее разрабатывает перспективные технологии, Пекин быстрее их внедряет.
Трампу удалось создать мощную антикитайскую коалицию внутри США.Фото: Zuma/TASS
Трамп пригласил к себе новую группу экспертов, специалистов по Китаю, которые чётко сформулировали план. До этого концепция была другой: есть Симерика (Китай + Америка), где у каждой стороны есть своя функция; у Китая это производство. Само по себе наличие или отсутствие производства не мешает США быть великими – главное, что технологии и информация находятся на территории США. До Трампа Китай не претендовал ни на какие технологические прорывы. Да, говорил о том, что хорошо бы сделать юань международной расчётной валютой, но никогда не говорил, как он это будет делать.
И вот в Китае почувствовали, что могут стать великой державой, и поняли, что единственное, что их тормозит, – это то, что они развивались в рамках американской геополитической модели…
– Китай реально оказывает геополитическое влияние на кого-либо?
– Китай не может влиять так, как США, поскольку США имеют огромный опыт: умеют выстраивать коалиции, сталкивать страны лбами, устраивать перевороты и т. д. Китай же создал инициативу «Один пояс – один путь», вкладывая деньги в строительство дорог и инфраструктуры вокруг них по всему миру, и способствует перевозке товаров. Формально – чисто экономическая модель. Но Китай привязывает к себе инвестициями целый ряд стран, загоняя их в долговую ловушку. При этом он не вмешивается во внутреннюю политику других стран, не экспортирует идеологию – ни коммунизм, ни конфуцианство. Китай говорит просто: те, кто с нами торгует, те получают от нас поддержку. И многие страны Центральной Европы, Центральной Азии или Латинской Америки берут у них кредиты и вынуждены для этого ориентировать свою политику на Китай. Это старая концепция, согласно которой Китай не действует в лоб, а приучает целые группы стран жить на китайские деньги.
– Говорят, что китайцы скупили мощности по всему миру и теперь всё самое дешёвое Европа покупает у предприятий, связанных с китайцами. Так ли это?
– Китай действует грамотно. Они покупают не столько продукцию, сколько выпуск этой продукции – к примеру, не нефть, а нефтяную вышку. В прошлом году правительство Германии даже заблокировало сделку по покупке Китаем одного из крупнейших предприятий по выпуску микропроцессоров. Китай покупает уже готовые предприятия, которые испытывают, к примеру, проблемы с ликвидностью. В отличие от американских и европейских инвестиций в Китай, они ничего не покупают, они с нуля создают предприятия.
Китай подминает под себя целые сектора мирового рынка, причём достаточно доходные.Фото: ROMAN PILIPEY/EPA/TASS
Китай пытается подмять под себя целые сектора. Некоторые очень важны, как те же редкоземельные металлы. Некоторые менее важны, но очень доходны – например, большинство известных производителей аудиоаппаратуры принадлежит китайцам: канадская NAD, британская Cambridge Audio. Или автопром – Volvo. При этом Китай специально не меняет названий, чтобы не создавать «ломки» у лояльных потребителей. Поэтому что бы вы сегодня ни покупали, вы покупаете у китайцев. Недавно вот Австралия решила отказаться от технологий Huawei и закупать всё, что связано с сотовыми вышками, у Nokia и Ericsson, но оказалось, что в самих по себе технологических решениях европейских компаний содержатся китайские компоненты…
– Трамп в последнее время едва ли не прямым текстом говорит об антикитайской коалиции. Это реально?
– Трампу нужна однозначная визуальная победа. Китай – это хорошая идея, вокруг которой можно объединиться всем. Никакой другой идеи Штаты не предлагают. Демократия? Но это старо.
– Трампа мировое сообщество поддерживает?
– ЕС как организация поддерживает, страны, входящие в него, – нет. Брюссель заявляет, что Китай является стратегическим оппонентом.
При этом США очень давят на Китай экономически. Есть заключённые, но разорванные под давлением США сделки – к примеру, с Израилем или с Малайзией. Но это не носит массового характера.
Штатам важно показать, что они не являются единственными авторами антикитайской коалиции, потому что в одиночку они Китай не переломят.
Они могут закрыть свои рынки для Китая, но будет покупать Европа: если у США с Китаем 700 млрд долларов, то у Европы – 600 млрд. Для США важно на примере Китая показать, что, если мы захотим, мы можем изолировать любую страну экономическими методами.
Холодная война между Китаем и США – свершившийся факт, но она не носит принципиального характера. Обе стороны рассуждают категориями прежней холодной войны: два лагеря – Китай и США, а вокруг – страны-сателлиты. Но хочу напомнить, что уже тогда существовало Движение неприсоединения, в котором Индия играла важную роль. Индию втянуть в антикитайскую коалицию США не смогут, несмотря на все её разногласия с Пекином. Как и Россию.
– Ситуация с коронавирусом как-то повлияла на статус Китая?
– Китай, конечно, вышел победителем из этой ситуации, по цифрам точно. Если в первом квартале 2020 года экономика упала на 6,8 процента, то во втором она выросла на 3,2 процента. И, судя по всему, к концу года Китай выйдет в плюс. Не такой, как в прошлом году, но плюс. Притом что США и Европа идут в минус.
Всё это благодаря грамотному планированию: власти быстро ввели промышленность в состояние «искусственной комы». И в январе, когда ещё не было никаких признаков выхода из кризиса, были введены меры по стимулированию экономики в посткоронавирусный период. Поэтому, как только стало легче, всё быстро заработало, и Китай стал более востребован в плане выпуска продукции.
А главное – не произошло раскола между властями и народом, чего не скажешь о Западе.
При этом Пекин проиграл пропагандистскую войну: во всём мире верят, что Китай если и не создал коронавирус, то слишком поздно принял меры. Тут американцы сумели Китай переиграть, они сработали очень грамотно – и имидж Китая, безусловно, упал. Плюс США начали идеологическую войну, обвиняя во всём компартию, пытаясь отделить её от китайского народа, и весь мир опять начал говорить о коммунизме как о вирусе. Таким образом, и тут американцам удалось вернуть штампы старой холодной войны.
02 августа 2020