Паперть раздора

Три месяца назад мы писали о том, что на деле проект подразумевает иное – снос на территории памятника и серьёзное искажение исторического облика заповедной Ильинки для реализации фантазий о никогда не существовавшем «исконном» образе.

Проект приспособления. 2017 год.

На днях на сайте госзакупок появилась окончательная версия проекта, ранее известного лишь по словесному описанию в акте госэкспертизы. На чертеже, выполненном РСК «Архитектурное наследие», мы видим обещанное «воссоздание утраченной галереи в габаритах конца XVII в.», а на деле – строительство абсолютно произвольной церковной паперти в новых габаритах.

Проект реставрации. 2000 год.

Под снос будет отдан трёхэтажный корпус, пристроенный к храму в 1869 году вместо торгового ряда конца XVIII века. Это единственный подлинный фрагмент замечательного комплекса Тёплых рядов, сохранившийся на Ильинке после зачистки 1990-х. Он формирует исключительно цельный фронт уличной застройки XIX века, так что предлагаемый нашему терпению муляж авторства архитектора Елены Киселёвой будет ударом не по одному памятнику, а по всей Ильинке, берущей начало от Спасских ворот Кремля и находящейся в охранной зоне ЮНЕСКО.

Чертёж 1784 года.

Другая претензия к проекту: согласно давно опубликованным архивным чертежам, древняя паперть была гораздо меньшей площади, включала в себя обращённую на восток лестницу и вообще не имела уличного фасада, так как меж нею и улицей умещалась двухэтажная поповская палата. То есть уличный фасад «воссоздаваемой галереи» не является даже попыткой угадать утраченный ранний облик, это новое строительство на территории одного и вместо другого памятника, однозначно запрещённое действующим федеральным законом.

Западный фасад в границах постройки. 1519 год.

Кроме того, очевидно, что заявленная в заглавии проекта реставрация храма не слишком занимала внимание архитекторов. Сравните проектный чертёж фасада, в части которого сохраняется постройка 1519 года, и врисовку с использованием её научной реконструкции (сверху), чтобы найти 10 отличий. Показанное в проекте квадратное окно с решёткой – временный световой проём 2000-х, то есть древний фасад вообще не попадает в зону реставрации. А один из новых дверных проёмов будет устроен на месте единственного фрагмента уникальной гранёной апсиды XVI века. В проекте множество накладок, которые позволяют утверждать, что он несёт угрозу не только пристройке, но и сохранности основного объёма XVI–XVII столетий.

Для сравнения: научно-реставрационный, условно-компромиссный и предпочитаемый заказчиком варианты. Схема автора.

Проект узаконивает церковный самострой 2009 года – мансарду северного корпуса. Эта надстройка заняла пространство верхнего яруса колокольни, разрушенного в XX веке, так что теперь воссоздаваемую колокольню придётся делать на несколько метров выше. Не так страшно, как остальное из перечисленного, но также требует открытого профессионального обсуждения.

Коротко говоря, практика утверждения ПО была принята, чтобы собственник не имел возможности разводить руками и говорить: «Не было здесь никакой лепнины» либо сносить 90 процентов здания и называть это «частичной разборкой». В то же время ПО выносит за скобки никчёмные пристройки и надстройки, которые могут быть убраны при последующей реставрации здания.

Но на деле ПО нередко служит предметом манипуляций, самой известной из которых стала история «Детского мира». По заявке целого ряда авторитетных организаций в 2005 году комиссия ГУОП (прежнее название ДКН) ставит на охрану здание целиком, а через несколько месяцев она же втихую корректирует документ, убирая из него «материал конструкций стен», что сделало возможным полную реконструкцию охраняемого памятника.

На Ильинке мы видим попытку сыграть в те же напёрстки более вредоносным способом: объявить «искажающей исторический облик здания» пристройкой самостоятельный памятник, более поздний по отношению к своему соседу. Пристройке однако стукнуло полтора века, она является частью той самой купеческой России, «которую мы потеряли», и при этом обладает самостоятельным охранным статусом. То есть сокращение ПО оставит от памятника лишь подвал, но юридически он как бы продолжит существовать, и выстроенная на его месте церковная паперть по паспорту будет называться торговыми рядами 1869 года постройки.

Выдержка из ПО.

Согласно закону, изменения предмета охраны утверждаются приказом Минкультуры, а не протоколом заседания методсовета, но всё же сравним ПО ансамбля Ильинской церкви и Тёплых рядов (общий адрес: Ильинка, 3/8, стр. 2) в редакциях 2010 и 2017 годов. Из исправленного ПО пропадает дата «1869», материал и конструкции стен и перегородок южной пристройки (кроме подвала), а также упоминание её третьего этажа. Вместо этого появилась «пространственно-планировочная структура стен подвала, 1 и 2 этажей на конец XVII–XVIII вв.». Очевидно, что корректировка прицельно заточена под проект строительства новой паперти, выполненный в том же 2017 году, а это наводит на мысли о коррупционной составляющей сюжета.

Из официальной выписки протокола ДКН следует, что корректировка ПО произошла на заседании научно-методического совета 6 октября 2017 года. Но в этот день методсовет рассматривал другой вопрос (отказ в постановке на охрану здания ДК им. Серафимовича). Вёл заседание Андрей Баталов, присутствовали члены секции методсовета (Татьяна Божутина, Ирина Калугина, Борис Пастернак, Елена Соловьёва, Наталья Троскина, Владимир Шарапов, Ольга Яковлева) и приглашённые представители общественности. Обсуждение длилось три часа, после этого зал покинули наблюдатели и как минимум большинство членов методсовета. О продолжении заседания объявлено не было. Если в этот день и рассматривались иные вопросы, то при закрытых дверях и неполным составом секции.

В связи с этим я хочу вспомнить ещё одну скорбную историю: ровно три года назад, в том самом 2017-м, через два дома от Ильинской церкви начинался разгром уникального памятника археологии, подклетного этажа Благовещенской церкви XVI века. Если помните, на этом месте было намечено строительство фонтана, и даже сенсационные находки не смогли изменить планы благоустроителей: стены грозненского храма были пущены под ковш для устройства подземного технического яруса. Археологи были изгнаны из раскопа в разгар работы с домонгольским слоем в день своего профессионального праздника.

В те дни я пытался вести неофициальные переговоры с проектировщиками, возражавшими совершенно логичным вопросом: «Почему именно мы должны встать на передний край борьбы за археологию, в которой ничего не смыслим? Где сами археологи, академики и заслуженные профессионалы? Пусть они пишут письма о невероятной ценности находки и требуют пересмотра проекта, мы будем рады поддержать их предложения». Академические авторитеты либо не отвечали на наши письма, либо обещали подумать и исчезали из эфира, а чиновники тем временем объясняли журналистам, что работы по складыванию древних кирпичей в ящики ведутся на высоком методическом уровне. Многолетние успехи системы охранной археологии столицы были обнулены одним ударным сезоном «Моей улицы».

Эскиз церкви Ильи Пророка в Тёплых рядах.

Сейчас эта же ситуация может повториться на поле научной реставрации. Большинство экспертов, чьи имена значатся в загадочном протоколе от 06.10.2017, известны как заслуженные профессионалы, авторы достойнейших проектов и публикаций, в том числе по истории и теории отечественной реставрации. Если верны подозрения о том, что они могли оказаться заложниками сложной тактической ситуации (попечителями прихода значатся Торгово-промышленная палата и командование ВДВ), то тем более важна поддержка цеха – реставраторов, историков, искусствоведов, археологов. Необходимо вывести проект из тени и обеспечить максимально открытое обсуждение проблемы.

А для того чтобы акцентировать основной объём храма и обеспечить отдельными входами оба его яруса, могут быть использованы иные приёмы, не выходящие за рамки действующего законодательства. Например, как на этом эскизе, предлагавшемся к обсуждению в 2000 году архитектором Сергеем Коневым.