Более 50 процентов российских школьников хотя бы раз в жизни сталкивались с травлей в стенах учебного заведения. Это могут быть унижения со стороны как учителей, так и сверстников. Что из этого хуже – рассуждать не принято, однако ясно, что и то, и другое влечёт за собой необратимые последствия для личности ребёнка. «Октагон» узнал истории буллинга в школах и разобрался, как избежать кризиса и как помочь пострадавшему, если сделать этого не удалось.
Мат, грязь и лапта
Варваре Верхозиной из села Князе-Волконское Хабаровского края 13 лет, в её жизни было лишь два запоминающихся события – суд и сердечный приступ. Всё началось в прошлом учебном году, который с самого начала не задался из-за конфликта с учителем физкультуры. По словам школьницы, 13 сентября 2018 года педагог проявил агрессию по отношению к ней.
– На уроке физкультуры мы играли в лапту. Мы играем в неё каждый урок, без всяких разминок. Когда я отбила мяч, он упал в грязь, и по правилам я должна была либо уйти на «штрафную стоянку», либо побежать сразу. Но мяч упал близко, и я не хотела подставлять свою команду. Всё было в грязи после дождя, но я взяла мяч. Учителю физкультуры это не понравилось, он вскочил, начал на меня орать матом и исковеркал мою фамилию, – говорит Варвара.
Фамилию ребёнка учитель исковеркал довольно обидно – вместо «Верхозина» он сказал «Колхозина», говорит девочка.
На этом, по словам Варвары, нападки физрука не закончились – он заставил её отжаться от пола 25 раз. Девочка признаётся, что учитель не отходил от неё, пока она не сделала все отжимания.
Конфликт прервал звонок на перемену.
– Когда прозвенел звонок, все просто встали и ушли. Это был не последний урок – оставалась ещё математика. Я на ней себя уже просто не помнила, а когда все пошли домой, я уже очнулась, – вспоминает Варвара.
По дороге домой девочка позвонила отцу и коротко описала ситуацию. Тот сразу пошёл вместе с ребёнком обратно в школу, чтобы выяснить, что произошло.
– Я у учителя спрашиваю: «Ты чё делаешь?» А он мужик взрослый, да и мне не 15 лет. Он говорит: «Пошёл вон отсюда, я тут главный, ты всё равно ничего не докажешь». Потом пригрозил нам расправой за то, что жалуемся. Ну мы вышли, что ещё нам делать – не драться же. Потом позвонили в 112, через несколько часов нам перезвонили из ПДН, – говорит отец Варвары Фёдор Ван-Дин-Ио.
Андрей Мельников, учитель физкультуры Варвары Верхозиной.Фото: octagon.media
В ПДН семья написала заявление, в котором они заявили о неправомерных действиях учителя. Семья хотела привлечь педагога к ответственности.
Процесс
Заявление приняли и пообещали разобраться в ситуации. Как рассказывает отец Варвары Фёдор Ван-Дин-Ио, дело не получило продолжения. В письме, поступившем через месяц из администрации района, говорилось, что инспектор ПДН не нашёл неправомерных действий со стороны учителя.
Затем, говорит отец Варвары, состоялся педагогический совет в школе. Совещание было полностью посвящено сентябрьскому конфликту. По словам мужчины, с этого момента дело начало оборачиваться уже против него и его дочери.
– Завуч, классный руководитель, школьный психолог в один голос твердили, что я обязан заставить мою дочь ходить на уроки физкультуры. Говорят, что мы создали проблему в школе. Тут же пришло письмо из управления образования. Там было сказано, что наш ребёнок опорочил учителя, и мы будем наказаны за это, – говорит Фёдор.
От безысходности и принципиального желания привлечь физрука к ответственности отец семейства принял решение обратиться в суд. Процесс завершился не в пользу истца – улик для суда оказалось недостаточно. Но апелляционный Хабаровский краевой суд позднее признал, что ребёнок пострадал от действий учителя.
Выдержка из решения Хабаровского краевого суда.
Сейчас сложно сказать, что нанесло ребёнку большую травму, – конфликт с учителем или сам судебный процесс.
– На суде эти же люди – учителя, физрук, директор, завуч – начали говорить, что я всё это выдумала. Я не выдержала, и потом у меня случился сердечный приступ от всех этих нервов. Меня ещё на суде начало сильно трясти, когда физрук говорил, что ничего не было. На следующее утро я встала и почувствовала, что у меня сильно болит в груди, – вспоминает Варвара.
В тот же день девочка с отцом пошла в больницу, где врачи поставили ей диагноз «пролапс митрального клапана первой степени».
Курс лечения занял несколько месяцев. Как утверждает сама Варвара, невролог подтвердил, что между напряжением на суде и её заболеванием есть прямая причинно-следственная связь.
Любимчики
Сейчас девочка перешла в другую школу, которая находится в 10 километрах от её дома – в селе Сергеевка. Отец утверждает, что Варвару из школы не исключили, но вынудили покинуть учебное заведение.
У 64-летнего педагога Андрея Мельникова своя точка зрения по поводу случившегося. Главная его мысль в том, что никакого конфликта на самом деле не было.
– Ситуация была сложная, потому что в школе всегда родители правы. Первый суд не нашёл ничего оскорбительного, и решение было принято в мою пользу. В краевом суде состоялись заседания, в результате которых приняли решение, по которому администрация школы была наказана, но вина была доказана частично, и ничего больше. Естественно, в законе прописано, что если в течение шести месяцев не подаётся апелляция, то дело решённое. Прошло шесть месяцев, и никто ничего не подавал, но после этого он начал ходить по инстанциям, – говорит учитель.
Андрей Мельников продолжает работать в той же школе № 1 и даже пошёл на повышение – теперь он классный руководитель.
Он заведует тем самым классом, в котором раньше училась Варвара. Педагог утверждает, что на том уроке было достаточно свидетелей, ни один из которых обвинения семьи Верхозиных не подтвердил.
– Я не говорил тех бранных слов, которые они мне вменяют. Но он продолжает. Приезжала замминистра образования Хабаровского края, потому они захотели вернуться в школу, и у него есть условие – ряд учителей из класса, в который она хочет прийти, должны уйти. Они ушли из школы по своей воле, проиграв этот процесс, их никто не выгоняет, никакого давления не оказывали абсолютно. И мы не создаём никаких препятствий для них, – отвечает на претензии Андрей Мельников.
00:00:00/00:00:00
Психолог Ольга Кузнецова комментирует ситуацию, в которую попала Варвара.
История уже стала похожа на выяснение отношений между отцом Варвары и педагогическим составом школы, а сама девочка физически пострадала на фоне случившегося, и ей нужна профессиональная помощь. В таких случаях ребёнку, который стал жертвой травли в школе, необходима помощь со стороны не только родителей, но и узконаправленных специалистов.
Взрослые дела
Как рассказала «Октагону» психолог Валерия Кумпф, нельзя не вмешиваться в конфликты педагога и школьника, если учитель оказывает давление. Однако во многих случаях конфликта можно избежать ещё на стадии его зарождения.
– Это вопрос в первую очередь к руководству школы: как они организуют педсоветы, какие темы обсуждаются и каким образом выстраивается позиция учителей в отношении учеников в плане выполнения образовательно-воспитательных функций. Поэтому если в коллективе есть определённая концепция, гармоничная, то она позволит минимизировать или даже исключить такие истории. Важна работа с учителями и – обязательно – воспитание в детях чувства собственного достоинства, – говорит психолог.
Когда речь идёт о школьном буллинге, конфликт часто превращается в перепалку одних взрослых с другими. Честь и достоинство отстаивают в судах, но ребёнок оказывается не защищён.
Поэтому работать с такими случаями должны самые разные специалисты.
– С одной стороны, это медики, психологи, юристы, а с другой – учителя, родители. Для чего нам нужно понимание ситуации? Самое главное – помочь ребёнку в первую очередь, – объясняет Валерия.
Проблемы у школьников далеко не всегда возникают только с преподавателями. Они часто становятся жертвами агрессивного поведения своих же сверстников.
Не такой
В доме 13-летнего Егора из Новосибирска расклеены предупреждения о том, что сидеть ему нельзя. Каждый раз ему приходится пользоваться специальной ортопедической подушкой. Ещё в младенческом возрасте у мальчика выявили ДЦП. Но садиться он не может, потому что в феврале этого года его столкнул с лестницы ученик параллельного класса. Как рассказала «Октагону» мать Егора Ольга Волкова, инцидент произошёл на выходе из школы.
– Егор, как обычно, собрался, вышел со школы. Он всегда звонит мне, когда заканчиваются уроки, в тот раз тоже сказал, что вышел домой. Позже я узнала, что прямо на крыльце его толкнул мальчик из другого класса. Он упал и сильно ударился копчиком о ребро ступеньки, – вспоминает тот день Ольга.
Ссоры между детьми заканчиваются по-разному. Эти инциденты самые сложные в отношении разбирательств кто прав, кто виноват.
Егор позвонил классному руководителю и рассказал о случившемся. Педагог проверила камеры видеонаблюдения и убедилась, что подростка действительно толкнул 12-летний школьник.
– В травмпункте поставили закрытый перелом и вывих копчика. Минимум три месяца мы не сможем сидеть, как говорили тогда врачи. Но Егор и сейчас не может садиться без ортопедической подушки. Тогда у него ещё на фоне ДЦП развилась бронхиальная астма. Я уверена, что ребёнок, который его толкнул, знал, что мой сын болеет. Он ведь находится в школе в статусе ОВЗ (ограниченные возможности здоровья. – τ.). Я обращалась к классному руководителю, говорила, что он неоднократно проявлял агрессию к Егору, – продолжает Ольга Волкова.
Мать Егора твёрдо решила, что обидчик должен нести ответственность за свой поступок – более того, по её словам, на нападки агрессора жаловались и другие дети.
– Как-то раз он же на уроке рисования разбил губу другому однокласснику. Между ними конфликт небольшой произошёл из-за того, что они не поделили место. Так вот ребёнку потом пришлось губу зашивать. Нам все уже говорили, что если с ним связались, то надо обращаться в полицию. Мы так и сделали и пошли в отдел по делам несовершеннолетних, – говорит Ольга.
Женщина также пыталась взыскать деньги с матери обидчика на длительное и дорогое лечение. Сейчас та возместила Ольге около 5 тысяч рублей.
В возбуждении уголовного дела по факту нанесения телесных повреждений в МВД отказали, однако в конце прошлой недели материалы передали на доследование. Ответственность за травму школьника виновник происшествия не понёс.
Можно исправить
Обе истории школьников из двух разных уголков страны в чём-то похожи. Несмотря на то, что Варвара подверглась агрессии со стороны учителя, а Егор – со стороны сверстника, последствия для развития личности могут быть одинаково негативными. Как рассказала «Октагону» клинический психолог, работающий с детьми школьного возраста, Ольга Кузнецова, в первую очередь на поведение и реакцию ребёнка всегда будет влиять окружение.
Неважно, с чьей стороны ребёнку нанесена психологическая травма – со стороны преподавателя или со стороны сверстников. Последствия для развития личности могут быть одинаково негативными.
– Важно, что для ребёнка имеет значение мнение группы, и необходимо быть частью группы. Именно поэтому неблагоприятное отношение, которое складывается в его сторону, может быть для ребёнка травматичным. Единственное, что можно определять в этих ситуациях, – это степень травматичности и эмоционального неблагополучия. Это может быть невротическое, стрессовое расстройство и так далее, – объясняет специалист.
Отношения среди детей старшего возраста складываются иначе, говорит Кузнецова. Они сильно отличаются от тех, к которым ребёнок привык в младшей школе.
– Они носят больше наставнический характер. В младшей школе это больше родительская позиция: ребёнок не подвергает критике то, что говорит учитель. А в старшей школе педагог – это помощник, который передаёт знания и поддерживает в той ситуации, когда у подростка очень хрупкая самооценка. Это тот возраст, когда ребёнок наиболее податлив различным внешним оценкам, – говорит эксперт.
Все специалисты сходятся в одном: детям в таких случаях необходима помощь.
При этом помогать реабилитироваться должны не только психологи, в этом обязаны принимать участие родители, учителя и руководство школы. В противном случае последствия для личности пострадавшего подростка могут быть необратимыми.
Хабаровск
16 июня 2020
06 июня 2020