Катастрофа на Чернобыльской АЭС случилась 35 лет назад, а кажется, что только вчера, потому что украинское направление, если смотреть из России, остаётся токсичным и опасным, а измеряемый российским дозиметром фон политической радиации на Украине зашкаливает.
Тогда, в те первые дни, когда страна стала узнавать о произошедшем на ЧАЭС, а городок Припять вдруг сделался известным всему миру, большая беда воспринималась общим горем, как и спустя три года разрушительное землетрясение в Армении. Менялась и рушилась держава, и техногенные катастрофы ярко и красноречиво оттеняли эти центробежные процессы, создавая атмосферу грядущего апокалипсиса. Однако тогда, в далёком теперь 1986-м, в украинскую зону смертельной радиации ехали добровольцы из ближних и дальних регионов и республик, чтобы поставить заслон небывалому вызову.
Последствия аварии на атомной станции ценой своих жизней ликвидировали те, кому потом суждено было разделиться на сторонников Майдана и защитников ДНР и ЛНР, и те, чьи сыновья потом разбрелись по разным окопам Донбасса. Тот взрыв на ЧАЭС, как оказалось, был предтечей тектонических сдвигов и геополитического разлома. Разрушение злополучного четвёртого энергоблока стало триггером дальнейшего развития драматических событий, которые получили такое ускорение и трагическую окраску, будто вырвавшаяся наружу в том апреле волна радиации поменяла менталитет и генотип многих живущих в стране людей и их представление о настоящем и будущем.
Чернобыль должен был стать той скрепой, которая, как совместные испытания при нашествии агрессора и победа в 1945-м, формирует особый уклад семьи близких народов, не допускающий даже при разводе ни битья тарелок, ни тем более стрельбы по своим.
Но вышло так, что чернобыльский армагеддон стал одним из последних общих фронтов для большой и некогда сплочённой страны и не стал вакциной от последующего обособления, а потом и от розни и даже вражды. Если смотреть на события 35-летней давности из сегодняшнего дня, произошедшее в Киевской области воспринимается как грандиозное оборонительное сражение, где было место подвигу и самопожертвованию и где не делалось различий между участвовавшими в нём людьми ни по каким из тех признаков, которые вышли на первый план и стали преобладать впоследствии.
То сражение с тяжёлыми потерями не было выиграно, потому что с территорий, отнятых радиацией, пришлось отступить, однако упорство в той битве позволило удержать важные линии обороны и не допустить худших последствий. В том, что нынешняя Украина и Белоруссия могут жить как раньше, развиваться, принимать решения и голосовать на выборах, заслуга той армии ликвидаторов из разных уголков державы (и в значительной мере – из России), которые заплатили свою высокую цену за возможность огромных прилегающих территорий быть пригодными для обитания после взрыва и аварии.
Символично, что российские войска, выстроившись на украинской границе этой весной, разворачиваются и уходят аккурат к годовщине Чернобыля. И этот молчаливый поход с его финальной, подчёркнуто мирной фазой можно растолковать и как дань памяти тем событиям, когда с единым врагом и киевские, и донецкие, и московские боролись в одном строю и под одним флагом.
Комбинация вокруг тендера на строительство нового энергоблока чешской «Дукованы» с вытеснением «Росатома» – яркий пример того, что продвижение атомных проектов в энергетике стало ключевым вопросом в конструкции усложнившихся международных отношений.Фото: Lubos Pavlicek/CTK via ZUMA Press/TASS
Конечно, и в ту лихую годину атомная энергетика с её рисками и вызовами была не только проблемой технологий, но и вопросом геополитического противоборства. Внешние партнёры не преминули сразу же выставить политический счёт за катастрофу на ЧАЭС и использовать её как аргумент в высокой дипломатии. Частушки про то, как «вся Европа кроет матом наш советский мирный атом» разлетелись по стране как непременный атрибут начавшейся перестройки со всеми её противоречиями между двумя взаимоисключающими задачами – не расплескать наследие и открыться миру. Сегодня же вопрос продвижения атомных проектов в энергетике и вовсе стал одним из ключевых в конструкции значительно усложнившихся международных отношений. Комбинация вокруг тендера на строительство нового энергоблока чешской АЭС «Дукованы» с вытеснением из него отечественного «Росатома» – яркий тому пример.
Между тем чернобыльская авария, как и катастрофа на японской «Фукусиме», упорно сигнализирует о том, что сфера атомной энергетики должна быть предметом исключительно сотрудничества и международной кооперации, но не противостояния и политических амбиций.
Мир и без того дорого заплатил за использование нового и опасного вида энергии, которая может иметь как созидательное, так и разрушительное направление. А в условиях нынешней нестабильности миропорядка и роста киберпреступности атомная отрасль и вовсе становится одной из самых уязвимых сфер международного экономического организма, поэтому безопасность отрасли должна быть бесспорным приоритетом всех стран и правительств.
Несомненно, в будущем человечество перейдёт на новые виды энергии и, вероятно, зафиксирует коллективный отказ от использования атома даже в мирных целях, но возможность дожить до той высокотехнологичной поры без катастроф и губительных разливов радиации во многом зависит от ответственного отношения к проблеме, от умения крупных держав договариваться и их способности перейти от конфронтации к диалогу.
20 апреля 2021