Банк международных расчётов (БМР) обнародовал план создания «единой бухгалтерской книги», представляющей из себя систему учёта, контроля и осуществления предусмотренных протоколом операций с финансовыми и реальными активами. Идея и её реализация изложены в разделе «План будущей денежной системы: улучшение старой, создание новой», являющемся частью опубликованного месяц назад годового отчёта БМР за 2023 год. Идеология проекта основана на расширении функционала цифровой валюты за счёт тотальной токенизации не только объектов (активов), но и манипулирующих ими акторов (юридических и физических лиц).
Инвестор, предприниматель и финансовый эксперт Джордж Гэммон обратил внимание на то, что глобальная элита даже не считает нужным скрывать свои намерения: «Они сами только что раскрыли свою марксистскую программу контроля над вашей жизнью». Специализирующийся на журналистских расследованиях Кори Линн назвал этот план переходом к «глобальному контролю над всем: активами, информацией, людьми». Финансовый аналитик, ранее занимавшая пост управляющего директора банка «Dillon, Read & Co» Кэтрин Остин Фиттс заявила, что «мир движется к массовому рабству и контролю над разумом».
Англоязычный портал «Technocracy News & Trends» дал свою версию сути проекта БМР:
«Токенизация мира означает присвоение цифровой ценности всем физическим ресурсам, всей вашей собственности и всем обезличенным активам, таким как тропический лес в Бразилии. Рядовым гражданам будет предоставлена цифровая версия активов, но реальные активы останутся под контролем системы центрального банка, а БМР будет находиться на вершине пирамиды».
С большинством этих выводов трудно не согласиться. Особенно если вспомнить историю Банка международных расчётов, оценить его место в современной глобальной системе и ознакомиться с описанной в отчёте БМР и плотно упакованной в демагогические рассуждения (о преимуществах новой системы) концепцией «единой бухгалтерской книги».
Судя по тому, что написано в отчёте БМР, создание «единой бухгалтерской книги» означает, что любой собственности, включая личную (дома, автомобили, деньги), будет присвоен свой цифровой индекс (токен) с прикреплённой к нему информацией как минимум двух типов. Первый из них – это качественные и количественные данные об активе, его статусе и принадлежности, которые должны корректироваться в режиме реального времени. Второй тип данных – правила оперирования с каждым объектом.
Всё это должно храниться в единой бухгалтерской книге, формируя пространство цифровых образов реального мира. Функционал этого пространства завязан на цифровые валюты центральных банков (Central bank digital currency, CBDC). А трансакции между CBDC и токенизированными активами, прообразами которых являются реальные объекты, должны осуществляться на единой платформе, контролируемой БМР.
При этом все операции и изменения, происходящие в виртуальном мире, будут иметь юридически обязательные последствия для реальных активов, существующих в физическом мире.
Реализация планов создаст ситуацию, в которой субъекты экономической и любой другой деятельности будут управлять токенами своих активов и другой собственности, а настоящими хозяевами положения станут владельцы и администраторы «единой бухгалтерской книги» и программируемой платформы, через которую осуществляются все трансакции.
Для того чтобы мир токенов адекватно отражал ситуацию в реальном мире, функционирование «единой бухгалтерской книги» должно происходить в единой среде данных, охватывающей все токенизированные активы и «всю информацию, необходимую для включения событий реального мира в любое возможное действие. Эта информация может быть прямым результатом транзакций в бухгалтерской книге или может быть получена из внешней среды».
Поскольку передача или корректировка данных в этом виртуальном пространстве должна происходить в режиме реального времени, оцифровке или токенизиции должен быть подвергнут весь окружающий мир – от природных ресурсов, в том числе уже упомянутых выше лесов Бразилии, до ураганов, которые могут вывести из строя морские платформы нефтяников, электростанции, генерирующие солнечную и ветряную энергию, линии ЛЭП, корабли или какие-то постройки.
Аналогичным образом для осуществления любых и «беспрепятственных», как постоянно подчёркивается в отчёте БРМ, операций с токенами необходимо, чтобы в среде данных были представлены цифровые образы манипулирующих ими субъектов, то есть организаций и людей.
К каждому из этих токенов-субъектов должны быть прикреплены ссылки на принадлежащие им токены-активы, а также коды, открывающие им доступ к операциям и характеризующие отношения с другими токенами-субъектами (совместное владение токеном-активом, аренда и прочее).
Более того, в отчёте БМР утверждается, что «благодаря улучшенному варианту соглашений об обмене данными “единая бухгалтерская книга” может расширить доступ к финансам (кредитам) в том числе для неблагополучных слоёв населения, таких как расовые меньшинства и малообеспеченные домохозяйства. Эти заявители с “тонкими кредитным историями” существенно выиграют от банковского скрининга дополнительных данных, которые дадут более точные сведения об их кредитоспособности».
На деле это означает, что, по замыслу разработчиков «единой бухгалтерской книги», к токенам людей будут прикреплены массивы личных данных, намного превосходящие обычный набор, используемый при выделении банковских кредитов. Что это за информация и каким образом она будет собираться, в отчёте не уточняется. Тут каждому представляется возможность оценить ситуацию самостоятельно – в меру своей испорченности.
Рекламные компании давно отслеживают активность пользователей интернета и сканируют социальные сети, чтобы подсовывать потенциальным клиентам целевую рекламу. Банки владеют информацией о денежных переводах и структуре расходов своих клиентов. У мировых финансовых организаций подобных возможностей гораздо больше, и именно они смогут окончательно покончить с воспоминаниями о личных тайнах, семейных скелетах в шкафах и прочих атрибутах приватности.
В публичное поле эти конфиденциальные данные не попадут. Их просто поместят в досье, прикреплённые к персональным токенам, и будут использовать по мере необходимости. Даже администраторов системы, которые в принципе могли бы узнать всю подноготную любого человека, не будет интересовать эта информация, потому что демиургам, управляющим большими деньгами и мировыми активами, нет дела до людей, которые их стараниями превращаются в токены обезличенных человеческих активов.
Комментируя проект БМР, тот же Кори Линн предложил заменить формулу основателя Давосского форума Клауса Шваба «У вас ничего не будет, и вы будете счастливы» на новую:
«Вы (люди) сможете владеть цифровыми токенами, а мы (БМР) будем контролировать реальные активы».
Линна постоянно критикуют за слишком мрачное восприятие действительности, но на этот раз он явно недооценил масштаб угроз. На деле всё обстоит гораздо хуже: условно владеть токенами-активами будут токены-люди, а хозяева мировых денег и активов – дирижировать этой вакханалией.
Единственное, что может внушить определённый оптимизм, – это фронт работы, которую предстоит сделать, чтобы токенизировать весь окружающий мир и населяющих его людей. Но загнать их в цифровое рабство можно и менее затратными способами. Уже придуманы такие инструменты, как безусловный базовый доход, дистанционное образование, новая белковая диета (жучки и червячки), социальный гендер и прочее. А отчёт БМР задаёт организационные рамки этого перехода. Почти по Михаилу Жванецкому: «В конце каждой улицы поставим турникеты. Проверять ничего не будем. Пускай пока привыкают».
Банк международных расчётов был учреждён в 1930 году центральными банками Бельгии, Великобритании, Германии, Италии, Франции и Японии для перечисления репараций, которые платила Германия странам-победительницам по результатам Первой мировой войны. С тех пор штаб-квартира банка находится в швейцарском городе Базеле.
В середине 30-х годов БМР начал работать в обратную сторону. Через него США и Великобритания спонсировали милитаристские проекты Третьего рейха. В годы войны он стал площадкой для сотрудничества стран антигитлеровской коалиции (Великобритании и США) с Германией и Италией. Среди прочего банк обменивал на конвертированную валюту золото, которое режим Адольфа Гитлера вывозил из оккупированных стран и «добывал» в Освенциме, Майданеке и других лагерях смерти.
Сотрудничество с германским нацизмом настолько подмочило репутацию банка, что в 1944 году на Бреттон-Вудской конференции было принято решение о его ликвидации.
Но БМР выжил благодаря лоббизму Дюпонов, Морганов и других банковских домов Европы и Америки, быстро нарастил влияние и со временем превратился в Клуб центральных банков, членами которого в настоящее время являются финансовые регуляторы 60 государств. Это сообщество устроено по принципу матрёшки: в соответствии со своими полномочиями и с влиянием в нём есть участники высшего, первого, второго и третьего сортов.
В 1974 году при БМР был создан Базельский комитет по банковскому контролю, разрабатывающий директивы и рекомендации по совершенствованию и унификации банковского регулирования, которые являются обязательными для членов Клуба центробанков. Эта и другая работа ведётся в тесной связке с Международным валютным фондом (МВФ) и Давосским форумом, где финансовые элиты и хозяева трансконтинентальных компаний обсуждают планы глобальной перезагрузки мира.
Это касается и проекта цифровых валют центробанков.
Неслучайно 20 июня этого года, в день, когда БМР опубликовал свой отчёт, директор-распорядитель МВФ Кристалина Георгиева сообщила об «активной работе» возглавляемой ею организации «над концепцией глобальной платформы CBDC».
Такая синхронность лишний раз подтвердила, что международные организации координируют свои действия, а БМР является проводником интересов и проектов финансовых глобалистов. Символом особого статуса этого банка является построенное в середине 70-х годов здание его штаб-квартиры, которое нависает над Базелем в виде силуэта, напоминающего Вавилонскую башню.
Россия присоединилась к Клубу центробанков в 1996 году, приобретя 3000 акций БМР. В результате её доля в уставном капитале банка составила 0,57 процента, а в голосующем капитале – 0,54 процента. Для сравнения: доли акций банков Италии, Франции, Бельгии, Германии и Великобритании колеблются между 8,72 и 9,63 процента, а доли их голосующих акций равны 8,73 процента.
Банк России не представлен и не имеет шанса получить место в совете директоров БМР, он не допущен на заседания экономического консультативного комитета, который состоит из 18 человек, входящих в управляющее ядро банка. Зато вместе с 29 другими центробанками (половина всех членов) российский регулятор участвует в совещаниях по вопросам глобальной экономики, а его председатель Эльвира Набиуллина в течение 10 лет не менее шести раз в год ездит в Базель и получает там обязательные для исполнения указания.
Следуя этим методичкам, Россия приняла закон о цифровом рубле (вступит в силу 1 августа этого года) и оказалась в зоне рисков, связанных с перспективой навязывания населению и организациям электронной валюты через ограничения привычного обращения денег.
Эти опасности прекрасно известны, и, возможно, именно поэтому развитые экономики не спешат переходить на цифровые валюты.
А лидерами этого начинания являются Багамские острова, небольшие государства Карибского бассейна, замкнутые на общий Восточно-Карибский Центробанк, и Нигерия, где попытки заставить население пользоваться цифровой валютой путём введения нормы выдачи наличности (не более 225 долларов в неделю) привели в январе этого года к массовым беспорядкам с перекрытием дорог, вскрытиями банкоматов, поджогами и разграблениями банков.
При этом ни для кого не секрет, что целью введения цифровых денег является установка тотального контроля Центробанка России над обращением национальной валюты и использующим её населением. А после обнародования отчёта БМР стало понятно, что цифровой рубль и глобальная платформа CBDC, над созданием которой работает МВФ, являются частью более масштабного проекта токенизации активов, информации и субъектов финансовой и экономической деятельности.
Проблема, однако, состоит в том, что эти планы наталкиваются на сопротивление определённой части элит.
На следующий день после того, как Владимир Путин подписал закон о цифровом рубле, КПРФ (утверждается, что по согласованию с Администрацией президента) внесла в Госдуму законопроект о разрыве отношений с МВФ и ещё двумя международными организациями.
А разорвать отношения с Банком международных расчётов законодательный орган РФ не может, потому что членство в созданном им клубе, как и необходимость следовать указаниям базельских мудрецов, было «куплено» Центробанком РФ вместе с акциями БМР. Чтобы переиграть ситуацию, нужно менять закон о ЦБ, но делать это никто не собирается. Российское руководство давно привыкло, что вопросы финансового регулирования решаются по западным рецептам, и брать на себя ответственность за эту сферу оно не готово.
14 июля 2023