Передел собственности, о неизбежности которого эксперты говорили с начала пандемии, грозит в ближайшее время стать одним из главных трендов российской экономики. Cмена собственников иностранных компаний и планы по национализации крупнейших стратегических предприятий – лишь верхушка айсберга. У этого процесса есть менее заметная подводная часть – обострившаяся борьба за активы в регионах.
Одно из свидетельств усиления этой борьбы – надвигающаяся на страну волна банкротств. По данным единого реестра юрлиц (Федресурс), пока число дел о несостоятельности находится на многолетнем минимальном уровне. В первой половине 2023 года количество корпоративных банкротств упало на 40 процентов к аналогичному периоду прошлого года – до 3115. В пересчёте на годовой показатель эта цифра более чем в два раза меньше, чем достигнутый в 2017 году максимальный уровень (13 541 дело).
Резкое падение стало возможным благодаря мораторию на подачу кредиторами заявлений о несостоятельности должников. Он был впервые введён в 2020 году для поддержки наиболее пострадавших в период пандемии компании и с тех пор несколько раз продлевался на разных условиях. Потенциальные должники имели право добровольно выйти из-под действия этого документа. Последний раз мораторий был установлен на шесть месяцев в марте 2023 года, при этом расширился список не подпадающих под него сфер.
Влияние кампании по защите рынка оказалось ограниченным – число судебных решений о несостоятельности снизилось лишь на 30 процентов.
Правительство РФ пока не давало однозначных сигналов о продлении срока моратория предстоящей осенью. Опрошенные «Октагоном» бизнесмены считают, что для этого нет необходимых предпосылок. Опубликованные на Федресурсе данные свидетельствуют о том, что такого же мнения придерживаются и кредиторы. В январе – июне 2023 года они опубликовали 15 892 заявления о намерении обратиться в суд с заявлениями о банкротстве компаний, что в 2,12 раза больше, чем за тот же период 2022 года.
Но гораздо важнее другие цифры. Федресурс информирует о резком росте числа лиц, привлечённых к субсидиарной ответственности в рамках процедуры банкротства. За первую половину 2023 года такое решение было принято в отношении 2599 физических и юридических лиц. В годовом выражении этот показатель на 52 процента выше уровня допандемического 2019 года.
Ещё более впечатляющим стало повышение количества признанных недействительными сделок, совершённых должником. В первой половине текущего года таких было 9838. В годовом выражении показатель на 78,7 процента превышает уровень 2019 года, когда не действовал мораторий.
Как отмечают арбитражные адвокаты, упрощение процедуры привлечения к субсидиарной ответственности, в том числе за признанные судом недействительными сделки, стало в своё время вехой в борьбе с директорами-номиналами. Ради этого было откорректировано понятие «контролирующее должника лицо». После возможность оказать дополнительное давление на контролирующих лиц стали брать на вооружение участники передела рынка.
Под удар всё чаще попадают бывшие директора и собственники предприятий, которым по искам незнакомых им кредиторов приходится отвечать своими активами и личным имуществом.
– В 1990-х и начале 2000-х годов банкротство в стране цвело буйным цветом. Через него проходили захваты предприятий, рейдерство, выстраивание отраслей, холдингов. Попадание в процедуру банкротства было первым шагом на пути к переделу предприятий. Так были переделены крупные заводы, металлургия, «нефтянка», – поясняет изданию партнёр юридической фирмы Orlova\Ermolenko Александр Ермоленко.
По его словам, при принятии ныне действующего закона в начале 2000-х одной из целей было сделать невозможным захват предприятий через банкротство. Процедуру значительно усложнили.
– Но потом изменилась судебная практика по субсидиарной ответственности. В процедуре банкротства появился рычаг давления на персоналии. Персоналиям стало возможно потерять серьёзные деньги, лишиться квартиры и машины, и у банкротства снова появился нерв. Плюс экономика пошла на спад, вернулась культура не отдавать долги, – говорит эксперт.
«Банкротство стало снова расцветать. Банкротные составы в судах сегодня самые интересные, банкротные юристы очень востребованы. Всё вернулось, и банкротство снова стало механизмом для установления контроля над чужим имуществом и его дальнейшего передела».
Александр Ермоленко
партнёр юридической фирмы ФБК Legal
– Сегодня ситуация отличается от той, что была в 1990-х, когда экономика была менее выстроена, менее собрана, олигархи только появлялись, – продолжает Александр Ермоленко. – Государство даже близко не играло той роли, которую играет сейчас. Пройдя через экономические войны, появились группы компаний под контролем групп людей. Раздел состоялся. Сейчас государство в целом ослабло. При этом есть достаточно сильные игроки, у которых в руках есть фишки. В настоящее время банкротство является инструментом не раздела, а передела. На федеральном уровне с сильными игроками ничего не происходит, поэтому мы не видим этого в новостях. А на региональном уровне, где есть не такие крупные игроки или распылённые бизнес-единицы, этот процесс идёт.
Иски о привлечении глав крупных предприятий к субсидиарной ответственности подавались в последние годы в ходе банкротства большинства крупных предприятий и банков. В том числе стратегических. Например, в 2020 году Арбитражный суд Пермского края не стал привлекать к субсидиарной ответственности экс-руководителей ПАО «Мотовилихинские заводы», являющегося основным производителем артиллерии в России.
Чуть позже Арбитражный суд Москвы удовлетворил иск Банка России к бывшим членам правления «Московского индустриального банка» о привлечении к субсидиарной ответственности на 198 млрд рублей.
В 2021 году в список лидеров по объёму субсидиарной ответственности вошли экс-руководитель ОАО «ТПК Яшма» Валерий Шейко (35 млрд рублей), бенефициар ООО «Прайм Финанс» Борис Минц (25 млрд рублей) и бывший генеральный директор ООО «Капстрой» Василий Дорохин (7,95 млрд рублей).
Одним из последних громких примеров стало поданное в июле 2023 года конкурсным управляющим «Открытие Холдинг» в суд заявление о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих его лиц.
Вторым по значимости актором передела собственности стало государство. Как и в 90-х годах прошлого века, начали выходить на рынок посредники, предлагающие «крышевание» со стороны силовых структур и их помощь при решении внутрикорпоративных и внешних конфликтов. Как ранее писал «Октагон», подобные случаи получили распространение в том числе в ХМАО, ЯНАО и Краснодарском крае.
– Вновь выросло влияние силовиков, которые хотят перераспределить рыночные активы в свою пользу. Люди в погонах видят ослабление контроля со стороны государства за коррупционными действиями и начинают предлагать свои услуги как напрямую, так и через посредников. Они действуют всё активнее и открыто. В результате внутриклановых разборок кто-то потом отправляется под суд, а кому-то достаётся очередной «свечной заводик». Недавнее дело арестованного по ст. 290 УК РФ (взятка) полковника ФСБ Кирилла Черкалина, у которого изъяли 12 млрд рублей, тому красноречивый пример, – комментирует лично сталкивавшийся в 90-е годы с подобными схемами уральский юрист, преподаватель правовых дисциплин Георгий Бурмистров.
Ещё одним признаком возвращения практик 90-х, по мнению Бурмистрова, может стать появление новых участников на рынке бизнес-конфликтов – людей с недавно полученным боевым опытом, почувствовавших вкус больших (по их меркам) денег.
Руководитель свердловского регионального отделения «Опоры России» Илья Тыщенко склонен причислять к инициаторам передела собственности и Федеральную налоговую службу:
– Вести переговоры с налоговиками стало гораздо сложнее. Если ранее ФНС относилась к бизнесу лояльно, старалась сохранить предприятия и налогооблагаемую базу, то теперь она стала действовать жёстко, желая получить деньги.
Собеседник связывает это с общим трендом на максимальное пополнение доходных частей бюджетов всех уровней.
08 августа 2023