Шесть дурных привычек, которые я приобрела за 100 дней тюрьмы

Тюрьма не только преподаёт ценные уроки, но и одновременно учит плохому. Расскажу о шести дурных привычках, которые я приобрела тут чуть более чем за три месяца заключения.

Помните, когда развивалось дело арестованной в США Марии Бутиной, уполномоченный по правам человека в РФ Татьяна Москалькова храбро за неё вступилась? И особенно её возмутило, что «Бутину неоднократно унижающее досматривали с полным обнажением тела». И тогда она проницательно раскрыла тайные мотивы американской полицейщины (ещё бы: она ж сама «бывший сотрудник», знает, о чём говорит): «Это делается, чтобы склонить Марию дать какие угодно показания, в том числе и оговорить себя».

Но что бесправно в США (а ещё там полицейские афроамериканцев линчуют прямо под видеокамерами), вполне законно и уполномочненько в России.

Я уже сбилась со счёта, сколько раз меня «унижающее досматривали с полным обнажением тела». А так как разные щупальца российской правоохранительной системы друг другу не доверяют (хотя, может, им просто нравится щупать голые тела), эти обыски проходят везде. Например, в каждый мой выезд в суд меня обыскивают трижды: дважды в СИЗО – при выезде и по возвращении – и один раз в подвале суда (не спрашивайте, почему именно в подвале, – видимо, такая традиция, начало которой положил ещё Иван Грозный). Для любого новичка это чудовищно унизительная процедура, да и в камере, впрочем, в этом смысле не легче: не то что переодеться, в туалет невозможно сходить без того, чтобы вся камера не была в курсе проблем вашего пищеварения и прочих интимных подробностей.

На этом фоне (добавьте к этому ещё и несправедливое обвинение) у многих начинают прогрессировать различные фобии, депрессия и другие психические расстройства – всё то, что даже отечественная медицина определяет как «причинение тяжкого вреда здоровью» – 117-ю статью УК РФ, «Истязание» (тут с Москальковой не поспоришь, она действительно в теме).

Единственная возможность хоть как-то смягчить удар – отрастить броню из позитива, юмора и сарказма. «Патронуса», как завещал нам Гарри Поттер. Или, как йог, поместить свою душу в пространство непобедимости.

– Хотите осмотреть мой задний проход? Охотно, только заодно взгляните, не видать ли там конца моего срока?

Конечно, эта броня со временем истончается, и «правоохранительные удары» воспринимаются болезненнее. Но, так или иначе, теперь я могу скинуть с себя одежду, как ангел – крылья, в любом, даже не слишком человеческом обществе, не глядя на количество зрителей и функциональную необходимость.

– Девочки! Газы копим в себе, любой пуск конвой расценивает как попытку улететь!

Короче, если вы попали в тюрьму, улыбайтесь: терпеть правоохранительные унижения придётся долго, а Москалькову мы как-то не особо интересуем.

Если вам повезло с родителями и учителями и вы обладатель хорошего воспитания, то знаете, что с ближним надо делиться, а настойчивое и, казалось бы, культурное пожелание «приятного аппетита» во многих случаях можно читать как тактичное предложение улучшить свою карму за счёт выполнения детско-родительских установок.

Но в женских тюрьмах, в отличие от мужских, нет «общака», поэтому количество таких «страждущих» ближних может доходить до 100 процентов внутрикамерной популяции. Я видела культурных девочек, которые, не умея сказать «нет», за пару дней добровольно лишались всех своих запасов из передач и посылок. А потом, чтобы добыть хотя бы сигареты, им приходилось «покупать дежурства», вне очереди отмывая тюремный сортир. Было много слёз.

Поэтому навык говорить «нет» и «в долг не дам» без последующего чувства вины – один из важнейших в тюрьме. И в этом нет какой-то особенно злокозненной жадности. Только разумный эгоизм. Как в самолёте: в случае аварии сперва позаботьтесь о себе и только потом – о других.

В тюрьму людей обычно привозят в комплектации «как есть», без необходимых в условиях неволи вещей. И в отличие от киношных героев-оперов в нашей прекрасной России настоящего полицейские будут ещё врать, что «понадобятся только деньги на проезд обратно».

При первом попадании в камеру вся ваша система ценностей рухнет. На воле вы выбирали чайник с выходом в интернет и эргономичную клавиатуру, а в камере поймёте и прочувствуете кожей, что вершина счастья – это обычный кипятильник да шариковая ручка. Всё, что раньше вы считали мусором (нет, это я не о них) – пустой спичечный коробок, пакетик, использованный пищевой контейнер, – рано или поздно станет необходимым и выручит.

Так что мой принцип, выработанный за годы переездов, общежитий и съёмных квартир («всё, что в течение двух лет не использовалось по назначению, должно быть отдано/выкинуто»), рухнул. Теперь у меня есть пакет с пакетами, коробка с коробками, банка с баночками и отдельно большой свёрток использованных ручек и стержней. Пригодятся.

СИЗО – это тюрьма. Сюда попадают самые разные и в силу многих причин не самые здоровые люди. Много девушек с ВИЧ, гепатитом, туберкулёзом и прочими не самыми приятными заболеваниями. А иные попадают из таких мест, что их натурально приходится учить и даже иногда заставлять, пардон, подмываться, регулярно принимать душ, не вставать на ободок унитаза в позу орла и прочим, казалось бы, нехитрым правилам нормального человеческого общежития.

Короче, столько, сколько я мою руки сейчас, боясь занести в себя какую-нибудь трудноизлечимую болячку, я не мыла никогда в жизни. Особенно эту фобию подпитывают расплодившиеся в СИЗО-6 комарихи (тюрьма женская, летают и кусают даже в декабре). После «105-й» – убийства каждой – неодолимо тянет к умывальнику и бактерицидному мылу.

Из-за этого ощутимо портятся кожа и ногти. Да и вообще, излишняя гигиена неполезна сама по себе, не говоря уже о случаях, когда это перерастает в настоящую фобию.

В тюрьме, как в армии или пионерском лагере, много дисциплины, правил и, конечно, удивительного – таких милых маразмов, которые сперва ставят в тупик, а потом к ним привыкаешь и уже пытаешься не обращать внимания.

К примеру, одну местную художницу я попросила нарисовать меня в тюремном интерьере, но выяснилось, что это категорически запрещено. Такая зарисовка считается планом побега и карается 15 сутками карцера. Нельзя долго смотреть в окно (разрабатываете план – за это грозят объяснительная, выговор; три выговора – карцер). Запрещены часы, но разрешён телевизор. Разрешено самообразование и творчество, но запрещены цветные ручки и карандаши.

На выезд в суд СИЗО выдаёт сухой паёк (типа армейского), но обратно его уже нельзя пронести – опасность! Не съели – выкидывайте!

В некоторых СИЗО, по рассказам бывалых старожилов, по телевизору можно смотреть только один телеканал (причём почему-то американский Disney). Где-то под запретом даже силиконовые шнуровки, где-то нельзя пользоваться дезодорантом и косметикой. Где-то – ограничение по еженедельной стирке белья (стирать не более трёх вещей). Везде под запретом ножницы и иголки, но при этом заключённый обязан (иначе объяснительная – выговор – карцер) соблюдать опрятный внешний вид. А что касается металла, тут во ФСИН настоящая паранойя: запрещены пинцеты, заколки, даже крышечки от баночек из-под крема.

Короче, не верь, не бойся, не спрашивай. Так по-ло-же-но. С 1937 года.

Человек по определению Аристотеля – животное общественное, его тянет к себе подобным. Даже в тюрьме, где по определению (но не по факту) содержатся обвиняемые преступницы, хочется найти поддержку, выплакаться, подружиться.

Опера давно научились использовать это человеческое свойство для так называемых внутрикамерных разработок. Но даже если вы не находитесь под прицелом «наседок», дружить или привязываться к кому-либо нельзя всё равно. В любой момент и вас, и вашего нового друга могут перевести в другую камеру, а это – новая боль и слёзы.

Более того, чем сильнее вы подружитесь, тем с большей вероятностью вас разлучат с целью «исключения формирования внутрикамерных связей». Давнее правило НКВД – «больше грызни между людьми – богаче у опера добыча».

Впрочем, формула «в России каждый честный человек должен посидеть в тюрьме» тоже действует по-прежнему, так что тут можно за короткий срок увидеть самых разных людей – от «какой ужас!» до «вот это встреча!». Все эти новые знакомые, попутчики могут помочь, навредить, сбить с толку, развлечь, но выбор собеседника всегда остаётся за вами.

И именно ощущение и понимание, что любой человек рядом ненадолго, встреча и расставание случайны, учит точнее определять и сильнее ценить лучших и не тратить бесценное время на тех, кто этого не стоит.

Вы можете написать письмо автору или поддержать автора в СИЗО (Баязитова Александра Владимировна, 21.12.1976 г. р.).