Салат «Набиуллина», или Мой первый Новый год в тюрьме
Как Новый год встретишь, так его и проведёшь – такова самая нелюбимая примета в тюрьме. Да, никто так Новый год встречать не хочет, но приходится. И всё случается в первый раз.
Главный признак надвигающегося праздника здесь – участившиеся шмоны. Администрация ищет заныканную бражку: чтоб никаких «весело-весело» и прочих излишеств. В этом, кстати, основное отличие женских тюрем от мужских. У них, говорят, и «общак», и спиртное (плюс вещества, которые нельзя называть), и телефоны… Короче, сравнение не способствует укреплению нервной системы, поэтому не буду.
Но не всё так плохо. От щедрот российского государства каждая камера в СИЗО-6 получает набор для приготовления традиционного новогоднего оливье. Набор, правда, не по знакомому вам рецепту того самого француза, а скорее от мадам Набиуллиной – без яиц, мяса и всего остального. Короче, выдают только варёные морковь, картофель и лук. Тут вам не Франция.
Зато в каждой камере создаётся группа самодеятельности, которая к скромному хлебу готовит роскошное зрелище – новогоднее представление – нечто среднее между утренником в детском саду и вечеринкой в Обществе трезвости. Загадки про Деда Мороза, конкурсы типа «попади в бутылочку», хоровод (нет, не в смысле секса, а кружком, держась за руки ходим вокруг наряженной ёлкой сокамерницы), песни и стихи, написанные под вдохновением от тюремного быта.
В лесу родилась ёлочка,
В лесу она росла,
Зимой и летом стройная,
Ведь на ночь не жрала.
Старосиды традиционно помянули Жириновского – он приходил в СИЗО-6 почти на все большие праздники, обходил камеры и каждой сиделице дарил вполне неплохие и нужные в заключении подарки. В этом году так никто и не пришёл, даже открытка от ФСИН. Это особенно обидно, мы ведь хорошо себя вели и строгих, но мудрых ПВР (правила внутреннего распорядка) придерживались.
Настроение у всех разное – кто-то радуется, как в детстве, кто-то впадает в меланхолию («Почему я?»). А вообще, как говорят старосиды, всё предсказуемо: первый год – колом, второй – соколом, третий – мелкими птахами, а на четвёртый – всё повторяется (да, среди нас есть и та, кто отметила свой четвёртый Новый год в СИЗО).
Мне было полегче – я-то знаю, почему я здесь. Споры идут только о величине уплаченной за меня суммы: как и в 1990-х, в России по-прежнему продаётся всё, что не воруется. Только теперь ценник предпочитают не публичить.
Так что я дождалась курантов, удивилась новому фону, слушая обращение президента, чокнулась газировкой с товарками по камере за скорейшее освобождение и отправилась спать. У меня много работы: в прошлом году я заявила 46 ходатайств и 62 жалобы, из них 31 – в суды различных инстанций. Надо увеличивать производительность: есть время собирать камни, есть – не оставлять камня на камне.
Вы можете написать письмо автору или поддержать автора в СИЗО (Баязитова Александра Владимировна, 21.12.1976 г. р.).