На девятый день войны, 5 октября, в Арцахе будильник можно было и не заводить. Азербайджанская реактивная артиллерия в 7.30 утра разбудила жителей Степанакерта серией ударов по окраине с РСЗО «Смерч». Ровно через 10 минут над городом протяжно завыла сирена. Теперь так начинается каждое утро.
Третий день идёт массированный обстрел столицы, но тылового по сути города – Степанакерта, однако в Арцахе до сих пор нет ни ОБСЕ, ни белых джипов UN, ни Красного Креста.
– Ну скажите нам, родные, почему молчит мировое сообщество? – вопрошают местные мужики и смотрят на нас взглядом, полным надежды, как будто журналисты что-то знают и сейчас всех обнадёжат. Но нет, увы, мы сами ничего понять не можем.
Азербайджанские удары проходят своеобразными налётами, по несколько ракет (обычно по четыре – шесть штук). В направляющей установки 9К58 – 12 ракет. Периодичность обстрелов порой составляла один – два часа, так что можно предположить, что работает одна установка: делает по два – три залпа, меняет позиции, потом уходит на перезарядку. В этот момент наступает затишье.
Президент НКР Араик Арутюнян ещё несколько дней назад уехал со своим спецназом на фронт, поэтому военного значения бомбёжки центра города, где находятся административные здания, не имеют.
Под вой сирены прямо под открытым небом, а не в убежище, берём интервью у депутата парламента Армении Армана Абовяна.
©octagon.media, 2020
– Нам объявила войну Турция, мы воюем не с Азербайджаном, а с Турцией. Оперативное управление войсками Азербайджана перешло Турции, – эмоционально говорит он нам и обращается к матерям азербайджанских солдат: «Пожалейте своих детей, их бросили на верную гибель».
Мы уходим – торопимся снять последствия свежего попадания. Вся улица посечена осколками, стены домов и автомобили щедро усыпаны рытвинами. Догорает магазин строительных материалов. Под ногами хрустит стеклянная крошка.
Только успели сделать несколько фотографий – как вдруг новый налёт. С нами бежит местная жительница, которая ещё несколько секунд назад рассказывала репортёрам, почему не уезжает из города.
Поиск невзорвавшейся ракеты мог нам обойтись очень дорого.
– Как весь народ, так и мы здесь на войне. Мы поддерживаем наших мужчин, у меня служат муж, сын и брат. Мы победим, это наша земля, – успела сказать она и показала путь в убежище.
Прямо под окна нашей гостиницы, куда мы приехали, чтобы передать отснятые материалы, упала ракета «Смерча» и не детонировала. Как морковка, она бесследно скрылась в мягкой земле. Если бы ракета сработала, полгостиницы просто сдуло бы, как пушинки одуванчика.
– Пойдём смотреть на неё или нет? – долго совещаемся, но азарт журналиста заставляет выйти из убежища и отправиться искать адское смертельное «полено», которое в любой момент может взорваться.
Не сразу, но нашли. На газоне в парке аккуратная дырка, как будто кротовая нора, но куда больше.
©octagon.media, 2020
Хлопок. Гул падающих снарядов.
– Бежим!
– Вон она, вон она! – прямо за нашими спинами посыпались чёрные ракеты.
Через пустынную улицу бежим в подворотню, ныряем в первый же полуподвал и падаем друг на друга вповалку.
– Ребята, а зачем вы сюда приехали? – жалостно спросил нас испуганный мужик под лестницей полуподвала, куда мы залетели чёртовым колесом, как ураган, с матом и криками. Признаться, мы не сразу его заметили.
– Работа такая.
Мы инстинктивно побежали в другую сторону от падающих снарядов и только через час поняли, что подвал, который хорошо нам известен, был буквально в 30 метрах от того места, где нас застал ракетный удар.
До сих пор в глазах стоит стоп-кадр, когда, обернувшись, я увидел чёрный дротик размером со ствол хорошего дерева.
Всего их упало пять (три рядом и два поодаль), но один совсем близко, может, метрах в ста. Падали снаряды вертикально, без какого-либо уклона. Долго думали, почему так, пока не открыли справочник. Объяснение нашлось: «Для корректируемого снаряда “Смерча” характерно также и то, что из его 800 килограммов боевая часть составляет 280 – это идеальное соотношение между маршевым двигателем и поражающими элементами. В кассете 72 боеприпаса весом 2 кило. Угол встречи их с целью (с землёй, окопами, боевой техникой противника) не как у обычного снаряда – от 30 до 60 градусов, а за счёт особого устройства строго вертикальный в 90 градусов. Конусы таких “метеоритов” запросто дырявят башни, верхнее покрытие бронетранспортёров, боевых машин, САУ, где броня не очень толстая, да и крышки танковых трансмиссий».
Проблема в том, что услышать падение «Смерча» и успеть среагировать невозможно: между первым звуком, доносящимся от ракеты в воздухе, и разрывом проходит не больше трёх секунд. Хорошо, если армия обороны вовремя засечёт пуск ракет, и завоет сирена.
Нам повезло, снаряды не разорвались. По крайней мере те, под которые мы попали. А вот несколько других разворотили электроподстанцию и оставили Степанакерт без света.
Над городом возвышается чёрный столб дыма, на фоне которого бродят одинокие блаженные старики.
Как нам объяснили местные сапёры, скорее всего, используются старые залежалые запасы ещё советских ракет, которые со временем пришли в спасительную для нас негодность.
– Это нас бог охраняет, наша армянская земля не даёт снарядам взорваться, – замечает Карен, наш местный спутник.
Здесь, на войне, диванные критики блёкнут, от этого читать их становится ещё более невыносимо. Отвечая на вопрос, почему при таком массированном обстреле количество жертв небольшое (по официальным данным, за день погибло четыре человека, ещё два десятка получили ранения), могу лишь сказать, что это третья война для Арцаха, и местные жители – это почти тотально военное население, которое знает, что делать при артналётах.
Ещё об оружии: никто не ожидал увидеть здесь применение кассетных боеприпасов, которые запрещены всеми конвенциями. Даже бывалые военкоры, прошедшие не одну войну, признались, что вживую видят такое впервые. Доказательства применения в виде многочисленных чек разбросаны по всему городу. Одну я подобрал на память, как обычно хранят осколок снаряда, упавший возле тебя.
В городе прошёл слух о том, что якобы азербайджанские ракеты нацеливают на журналистов, чтобы вычислить активность передачи информации в отдельных точках города.
Сложно сказать, так это или нет, но нехватка связи в городе катастрофическая. Передать что-либо можно только через ненадёжный Wi-Fi, на который, как пчёлы на мёд, слетаются репортёры. В подвалах, где есть интернет, – как на оживлённом румынском вокзале: толпы журналистов со своими рюкзаками и аппаратурой. Стоит щебет на всех языках мира – это передают сводки, но на самом деле она тут одна: «Город бомбят».
Арцах хочет сохранить статус-кво, а Азербайджан – вернуть земли, которые считает своими. Правда, что последние собираются делать с населением этих территорий, то есть с армянами, неизвестно.
О бескомпромиссности войн говорит и то, что с полей сражений нет никаких сведений о пленных, несмотря на то, что стороны занимают и оставляют высоты и населённые пункты.
Уже к вечеру прошла официальная сводка о том, что у армии Арцаха лопнуло терпение, и после трёх дней обстрела Степанакерта она начала давать симметричную «ответку» по городам Азербайджана с требованием прекратить стрельбу по мирным объектам.
Город к вечеру погружается во тьму под вой сирен, которые здесь почти не смолкают, – этот звуковой фон уже стал привычным.
Нагорный Карабах
04 октября 2020
29 сентября 2020