Возгонка руководством Молдавии темы «российской угрозы» и сообщения о стягивании Украиной военных формирований к границе с Приднестровьем зарядили информационное поле на ожидание силовой развязки. В самом Приднестровье при этом угрозу вторжения со стороны Украины оценивают сейчас как низкую. Но вся эта суета свидетельствует о наличии планов изменить позиционирование нейтральной (в соответствии с её Конституцией) Молдавии по отношению к военному конфликту на Украине. При этом существует множество сценариев реализации этой затеи – от мирного поглощения Молдавии соседней Румынией, которая играет не последнюю роль в функционировании «антироссийского союза», до открытия второго фронта на территории Приднестровья. Во главе угла стоят заявления президента Молдавии Майи Санду, которая не скрывает, во-первых, страха перед внутренней дестабилизацией, а во-вторых, страстного желания уйти под контроль ЕС и НАТО. Ничто не мешает этому сценарию реализоваться.
При этом разгадку молдавской интриги нужно искать не в повторяемых молдавским президентом Майей Санду измышлениях Владимира Зеленского о планах Москвы «захватить Кишинёвский аэропорт», «завести в страну прошедших военную подготовку граждан России, Беларуси, Сербии и Черногории». И не в разгоняемой украинскими пабликами медийной истерике вокруг Приднестровья. Гораздо большее значение имеют географическое положение Молдавии, особенности молдавского общества и художества местного бизнеса. Ключом к этому сюжету могут стать слова Джозефа Байдена о том, что «молдавский народ требует свободы и независимости», произнесённые несколько дней назад в Варшаве.
За 30 лет независимости в Молдавии сменились 11 парламентов и девять президентов, в том числе три исполняющих обязанности. В 1990-х страну возглавляли бывшие функционеры КПСС – Мирча Снегур, известный как противник вхождения в Румынию и поджигатель Приднестровского конфликта, и Пётр Лучинский, развернувший страну в сторону Евросоюза. Оба были избраны в ходе прямого всенародного голосования. Но в 2000 году в Конституцию внесли поправки, вводившие процедуру избрания президента национальным парламентом. А поскольку на парламентских выборах почти половину мандатов получила Партия коммунистов Республики Молдова (ПКРМ), главой государства стал её лидер Владимир Воронин. Он выступал за сближение с Россией, пытался сохранить использование русского языка, но отказался (под давлением Запада) от подписания соглашения о мирном урегулировании Приднестровского конфликта («план Козака»).
Маленькая цветная революция 2009 года, лишившая ПКРМ лидерства в парламенте, а Воронина – президентского поста, запустила серию политических кризисов, в результате которых страной в течение двух с половиной лет управляли три исполняющих обязанности президента – прозападные либералы, ориентированные на объединение с Румынией.
Выходом из политического тупика стало избрание главой государства беспартийного юриста Николая Тимофти, при котором фактическим хозяином страны стал олигарх Владимир Плахотнюк.
Ещё одним наследием этого президентства стало возвращение всенародного голосования во время выборов президента.
При подготовке к выборам 2016 года Запад активно продвигал на пост главы государства свою креатуру Майю Санду. С 1998 по 2012 год она работала в структурах Всемирного банка, была координатором ряда программ по линии ООН, в 2010-м окончила магистратуру Гарвардского института государственного управления (США), в 2012–2015 годах занимала должность министра образования, а после отставки создала и возглавила партию «Действие и солидарность».
Но случилось непредвиденное. Победил Игорь Додон – предприниматель, сторонник сближения с Россией и лидер Партии социалистов, ставшей в январе 2020 года одним из организаторов массовых выступлений против назначения премьер-министром олигарха Владимира Плахотнюка.
До цветной революции дело не дошло, возможно, потому, что у Соединённых Штатов были другие проблемы: практически в то же время, когда проходили выборы в Молдавии, президентом США стал Дональд Трамп.
Президентство Додона было отмечено разворотом страны в сторону постсоветского пространства. Он остановил процедуру вступления Молдавии в НАТО и начал процесс интеграции в ЕАЭС (получил для своей страны статус наблюдателя), добился принятия закона, легализующего использование русского языка, несколько раз встречался с Владимиром Путиным, стал первым после Снегура президентом, приехавшим в Москву на празднование Дня победы, продвигал план решения проблемы Приднестровья путем федерализации Молдавии (аналог «плана Козака»). Терпеть такой пророссийский крен Вашингтон не мог. Если раньше молдавская демократия отличалась хаотичностью, которую удавалось корректировать, то при Додоне она стала «неправильной». На выборах 2020 года все силы были брошены на избрание Майи Санду, и на этот раз всё получилось.
Став президентом, Санду начала строить «правильную» демократию, методично зачищая наследие пророссийского президента Игоря Додона. Первой под прицел попала законодательная сфера. Закон «О функционировании языков на территории Республики Молдова», возвращающий русскому языку статус официального языка межнационального общения, и закон, в соответствии с которым служба информации и безопасности выводилась из подчинения президента и передавалась в подчинение парламенту, были признаны Конституционным судом «неконституционными».
Следом был реорганизован Высший совет безопасности, в состав которого вошли члены президентской партии «Действие и солидарность» и представители некоммерческих организаций, финансируемых западными странами. После этого был установлен контроль над парламентом. Из-за спровоцированной избранием Санду разбалансировки сил он дважды не смог избрать главу правительства и был распущен. На досрочных выборах летом 2021 года победила всё та же партия «Действие и солидарность», получившая 52,8 процента голосов. Через три месяца Молдавия отказалась от статуса наблюдателя в ЕАЭС, а сразу после начала спецоперации на Украине подала заявку на вступление в Евросоюз.
Затем началось преследование политических оппонентов. В мае 2022 года был задержан и помещён под домашний арест экс-президент Игорь Додон. Он обвиняется в пассивной коррупции, получении финансирования для партии от криминальной организации и незаконном обогащении.
Фактически под давлением оказалась вся верхушка Партии социалистов Республики Молдова – их вызывали на допросы, а дома обыскивали.
В декабре 2022 года очередь дошла до информационного поля. В Молдавии запретили шесть русскоязычных телеканалов: «Первый в Молдове», RTR Moldova, Accent TV, NTV Moldova, TV6 и Orhei TV. По словам молдавского премьера Натальи Гаврилицы, эти СМИ неоднократно нарушали кодекс аудиовизуальных услуг, «предвзято и манипулятивно» отражая события в Молдавии и конфликт на Украине. О «неправильном» настрое каналов свидетельствует и тот факт, что они контролируются членами оппозиционных партий – ШОР и Партии социалистов Республики Молдова.
Последним на настоящий момент шагом Санду стала смена премьер-министра. В середине февраля вместо подавшей в отставку Гаврилицы главой правительства стал секретарь Высшего совета безопасности и советник президента по вопросам обороны и национальной безопасности Дорин Речан. Так в течение двух лет в Молдавии произошла перезагрузка системы власти и наметился крен в сторону подавления инакомыслия. Подобные преобразования, в точности повторяющие шаги режима Зеленского, позволяют говорить о попытках загнать Молдавию в украинскую ловушку. Налицо и закрутка гаек, и военный крен, и наличие непокорного региона.
С тем, что военные действия на Украине представляют опасность для Молдавии, согласны (особенно после прилётов обломков ракет) почти 70 процентов граждан республики. Но на вопрос о том, как обеспечить безопасность страны, 43,3 процента ответили, что «нужно сохранять нейтралитет», 16,3 процента – налаживать партнёрство с ОДКБ, 12,1 – с Евросоюзом, 8,7 – с НАТО, 7,7 – с Румынией, 0,7 процента – с Украиной. При этом три четверти граждан Молдавии связывают будущее своей страны с Европой, а в сторону России смотрят не более 20 процентов населения, главным образом национальные меньшинства (украинцы, русские, гагаузы).
По данным последнего исследования молдавского Института маркетинга и социологических опросов (IMAS), 69 процентов граждан республики выступают за сохранение экономических связей с Россией, 73 процента – за поддержание культурных связей, 70 процентов – против разрыва дипломатических отношений с Москвой, 55 процентов возражают против выхода из СНГ.
При этом более половины молдавского населения не одобряет действия властей: за досрочные выборы президента высказались 54, парламента – 58 процентов респондентов.
Майю Санду считают виновной в высоких ценах на газ 41 процент опрошенных, Путина – 22 процента.
Всё это означает, что, несмотря на прозападную ориентацию общества и работу в Молдавии нескольких тысяч западных некоммерческих организаций, контролируемых ЦРУ и MI6, промыть мозги населению, как это было сделано на Украине, пока не удалось. Для насаждения «политики ненависти» (оголтелой русофобии) там недостаточно предпосылок, да и соответствующая пропаганда ведётся достаточно вяло. А при устойчивой ориентации на закреплённый в Конституции нейтралитет быстро переломить ситуацию и втянуть Молдавию в военные действия или хотя бы деятельную поддержку Украины практически невозможно. Референдум об отказе от нейтрального статуса гарантированно провалится, и это прекрасно понимает молдавское руководство.
Выступая в середине февраля на Мюнхенской конференции, Майя Санду сказала: «У нас не стоит вопрос об отмене нейтралитета. У нас нет для этого общественной поддержки . Но Молдавия нуждается в поддержке стран НАТО для обеспечения своей безопасности». И далее про противовоздушную оборону, укрепление границ и противостояние гибридным угрозам (кибератакам, дезинформации и пропаганде). Смысл этого выступления сводится к демонстрации лояльности: «Молдавия с вами [с Западом и НАТО], мы идём к вам, но нам нужны время и ваша помощь».
Из других опросов следует, что от 37 до 42,55 процента респондентов высказываются за объединение с Румынией. И это неудивительно. 90 процентов молдавского экспорта направляется в Румынию, каждый шестой гражданин Молдавии уже имеет румынский паспорт. Некоторые уезжают, главным образом молодёжь. То есть движение на Запад (через Румынию) уже идёт, и оно может быть спокойным и безболезненным – достаточно отказаться от суверенитета и стать частью Румынии. Но здесь возникает проблема Приднестровья. Судя по программным высказываниям нового премьера Дорина Речана, решать её собираются мирно и без лишней суеты: «Приднестровье должно быть демилитаризовано, российские войска должны уйти, после чего нужно будет интегрировать жителей региона экономически и социально».
Отдельный вопрос – согласится ли уйти Россия, но на неё можно надавить.
Пока с этим прекрасно справляются провокационные вбросы о концентрации украинских войск на границе с Приднестровьем и планы захвата российских складов с оружием. Россия отвечает на них истериками в социальных сетях, перевозбуждением части экспертного сообщества и грозными заявлениями Минобороны. Но реальных возможностей защитить вооружение, охраняющих его миротворцев и независимость Приднестровья у Москвы нет. В соцсетях полно экзотических вариантов – от подрыва складов и использования совсем уж дальнобойного (не будем уточнять, какого) оружия до быстрого прорыва на Николаев и Одессу с выходом к Тирасполю. Но этот алармизм выглядит достаточно нелепо.
Молдавия взяла курс на мирное поглощение Приднестровья, и местной власти, которая давно зависит от румынского, украинского и турецкого бизнеса, нечего противопоставить этому проекту. Тем более что почти вся доходная часть приднестровской экономики сосредоточена в холдинге «Шериф», который, помимо всего прочего, обеспечивает функционирование контрабандного коридора из Турции через Одессу в Бухарест и Яссы. Всё это происходит под контролем западных спецслужб, которые присматривают за главными бенефициарами теневой торговли и их деньгами в зарубежных банках.
Поэтому договариваться Кишинёв будет не с президентом Приднестровья Вадимом Красносельским (от него мало что зависит) и не с пророссийским населением (его, как сказал Речан, будут интегрировать – экономически и социально), а с кланами Виктора Гушана (владелец холдинга «Шериф») и его партнёра Ильи Казмалы.
Цена вопроса – гарантии личной безопасности и сохранности банковских вкладов.
Помешать этому сговору Россия не сможет, потому что давно утратила контроль над Приднестровьем, которое сегодня связано с Москвой только поставками практически бесплатного газа.
Единственное место, где могут возникнуть проблемы, – это Гагаузия. В 1991–1994 годах она существовала в статусе независимого государства и согласилась стать частью Молдавии только на правах широкой автономии. Местные население и руководство категорически против вхождения в Румынию, вплоть до постановки вопроса о независимости. В этом случае Гагаузия может превратиться в сателлита или протекторат Турции, которая тесно связана с местными элитами и уже много лет финансирует инфраструктурные, образовательные и другие проекты автономии.
Судя по всему, окончательное решение о том, как вписывать Молдавию в военную повестку объединённого Запада, ещё не принято. Но Штаты, контролирующие Санду через своего посла Кента Логсдона, похоже, склоняются к мирному сценарию. Он во многом проще и безопаснее силового, а результат должен быть тот же. Дополнительный бонус – не нужно постоянно думать о возможной реакции России на попытки украинских военных атаковать Приднестровье. Но в этом случае остаётся непонятным, кто и зачем нагнетает обстановку в приграничных районах.
В экспертном сообществе существует мнение, что за этим стоит Великобритания, которая ведёт свою игру. Более того, допускается, что из многочисленных утечек информации о том, что Зеленский обсудил с Санду детали нападения на Приднестровье и что эта акция запланирована на август 2022 года, а потом – на конец февраля 2023 года, и тому подобного тоже торчат уши Лондона.
Целью этой суеты могут быть «беспокоящие удары» по российскому социуму, который волнуется за судьбу своих миротворцев и жителей Приднестровья и не хочет, чтобы киевскому режиму досталось российское оружие.
Другой вариант – информационная артподготовка перед нападением. Но какова цель гипотетически возможной атаки – устроить ещё одну войну на территории Приднестровья и тем самым дестабилизировать ситуацию в Молдавии или захватить боеприпасы, хранящиеся на складах в селе Колбасна, в трёх километрах от границы с Одесской областью? И велика ли будет добыча, если учесть, что исчезновение вооружения с этих складов началось ещё в 1990-х? Известно, что к 2016 году там оставалось от 19 до 22 тыс. тонн снарядов. Но, если в 1990-х и начале 2000-х оружие из Приднестровья обнаруживалось в Чечне, никто не может гарантировать, что в течение последних девяти лет его не продавали на Украину или на Ближний Восток. Созданный холдингом «Шериф» контрабандный маршрут Турция – Одесса – Яссы работает в любую сторону.
Независимо от того, какой именно сценарий – мирный или силовой – будет реализован в Молдавии, этот сюжет прекрасно впишется в череду поражений России на постсоветском пространстве. Более того, схема «силовое давление – мирное поглощение» может стать типовой. Тем более что сегодня именно таким образом выдавливают Россию с Южного Кавказа.
07 февраля 2023