В эти дни Приднестровье вспоминает события 30-летней давности – годовщину Бендерской трагедии. 19 июня 1992 года молдавские националисты осуществили агрессию против расположенного на правом берегу Днестра города Бендеры. Для этого по полной использовались танки, артиллерия и авиация. Это была совсем «небольшая война»: без десятков тысяч убитых, сожжённых городов, взаимной ненависти на поколения вперёд. Но она поставила точку в вопросе самоопределения Приднестровья – говорить с Кишинёвом о перспективах проживания в одном государстве стало невозможно.
Конфликт в Приднестровье начался в последние годы существования СССР. В конце 80-х поднял голову молдавский национализм, даже не молдавский – румынский. Фраза «Мы румыны – и точка» стала лозунгом тогдашнего «пробуждения национального сознания». Следом последовали «Чемодан – вокзал – Россия!», «Вышвырнуть оккупантов за Днестр!»
В марте 1990-го на выборах в ВС МССР победил националистический «Народный фронт», который едва ли не первым делом утвердил новый флаг республики – до степени смешения схожий с румынским. Год спустя была принята Декларация о независимости, в которой румынский язык объявили государственным. Это сопровождалось насилием со стороны националистов, которые запугивали простых людей, избивали за отказ говорить по-румынски. Республика открыто взяла курс на выход из состава СССР и присоединение к Румынии.
1989 год. Митинг в Кишинёве, организованный Народным фронтом Молдавии.Фото: Сергей Воронин/ТАСС
Это вызвало резкое неприятие в Гагаузии и на преимущественно русскоговорящем левом берегу Днестра. Приднестровье всегда было обособленным регионом, хотя никогда не имело своей государственности (не считая периода, когда оно являлось Молдавской АССР в составе Украины во время румынской оккупации Бессарабии). Кроме того, здесь была сосредоточена вся промышленность МССР, то есть регион имел все возможности для самостоятельного развития.
2 сентября 1990 года была провозглашена Приднестровская Молдавская Советская Социалистическая Республика в составе СССР. С таким поворотом событий Кишинёв смириться не мог и весь 1991-й – первую половину 1992-го молдавские националисты устраивали провокации, наблюдались вооружённые столкновения между полицией Молдовы и ополченцами ПМР.
После развала СССР Кишинёв, очевидно, решил, что с Приднестровьем пора заканчивать, причём единственно возможным путём – вооружённым.
18 июня депутаты обеих сторон утвердили основные принципы мирного урегулирования, однако уже на следующий день началось полномасштабное военное вторжение в Бендеры. К утру 20 июня националисты захватили ключевые опорные пункты города и вышли к мосту через Днестр, отрезав город от остальной территории республики.
Они столкнулись с невиданным сопротивлением местных жителей, ополченцев и добровольцев со всего бывшего СССР. А вмешательство российской 14-й армии окончательно похоронило планы по «силовой реинтеграции».
С тех пор конфликт фактически заморожен. Правда, в отличие от Карабаха, Абхазии, Южной Осетии на Днестре больше не стреляли, и это заслуга российских миротворцев, которых Кишинёв в последние годы активно пытается выставить из республики, утверждая, что они больше не нужны и, наоборот, несут угрозу. Однако эффективность миротворческой миссии доказана самим фактом отсутствия войны.
14 февраля 1999 года. Российский миротворец на КПП у въезда в Бендеры.Фото: Александр Данилюшин/ТАСС
Все эти годы шёл вялотекущий процесс политического урегулирования, который так и не принёс результатов. Кишинёв настаивает на возврате Приднестровья при сохранении унитарного характера государства, Тирасполь взял курс на присоединение к России.
Во время правления ПКРМ чуть было не произошёл прорыв. В 2003 году стороны готовы были подписать «план Козака», который подразумевал объединение сторон в федерацию с сохранением за Приднестровьем права выхода из неё в случае утраты Молдовой суверенитета – это был рычаг безопасности на случай поглощения страны Румынией. Кроме того, соглашение подразумевало возможность для Тирасполя влиять на ключевые внешне- и внутриполитические решения, а гарантом тому становилась российская военная база.
Однако тогдашний президент Молдовы Владимир Воронин в последний момент (как считается, после звонка из Вашингтона) отказался подписывать им же парафированный документ. Урегулирование вновь зашло в тупик, а в 2009-м коммунисты потеряли власть. На смену им пришли западники, которые ни за что не приняли бы те условия, которые устроили бы левый берег.
Приход к власти Майи Санду ознаменовал новый этап истории молдавско-приднестровского конфликта.
Во-первых, она ещё до своего избрания не скрывала своих антироссийских взглядов и заявляла о том, что будет настаивать на выводе из региона российских миротворцев. Во-вторых, Санду – гражданка Румынии, как и её премьер-министр и глава Службы информации и безопасности. И своих прорумынских взглядов также не скрывает.
После войны 1992-го унионистские настроения в Молдове пошли на спад. Воронин пытался строить «здоровый молдавский национализм» в противовес румынскому, забывая о том, что молдавская идентичность возможна только в дружбе с Россией. Ориентация на Запад неизбежно приводит к росту прорумынских настроений и грозит в конечном итоге потерей государственности. Приход к власти «евроинтеграторов», разумеется, спровоцировал переориентацию на Запад и медленный, но верный рост прорумынских настроений.
Он подогревается конкретными действиями: в прошлом месяце в Молдове принят закон, разрешающий иностранным силам безопасности охранять госграницу страны, что означает допуск румынских силовиков на территорию республики.
Майя Санду не скрывает своих антироссийских взглядов.Фото: DUMITRU DORU/EPA/TASS
«Без спроса граждан вопреки конституционным нормам готовится техническое и политико-военное объединение с соседней страной, которое впоследствии попытаются формализовать и юридически легализовать парламентское большинство ПДС и захваченный Конституционный суд под защитой иностранных войск», – заявил преследуемый нынешними властями экс-президент Игорь Додон. По его словам, всё это будет происходить на фоне ухудшения уровня жизни в самой Молдавии, когда Румыния будет выставлена единственным спасителем.
Большинство молдаван против такого сценария. Согласно результатам проведённого зимой румынским Институтом политических наук и международных отношений «Ион И. К. Брэтиану» (ISPRI) и молдавским Институтом развития и социальных инициатив IDIS Viitorul опроса, за объединение высказались 34,4 процента респондентов, а против – 49,6 процента.
Молдавским властям не интересно мнение Приднестровья, где против все 100 процентов. Вопрос в том, готовы ли они поступиться мнением людей, как сделали это 30 лет назад. Ведь тогда именно агрессивный курс на вхождение в состав Румынии стал одним из главных поводов для короткой, но самой настоящей войны. В условиях продолжающегося конфликта на Украине у Кишинёва может появиться соблазн «решить проблему по-быстрому», пока армия России занята на востоке.
20 июня 2022