22 февраля – столетний юбилей Государственного планового комитета (Госплан), образованного декретом Совнаркома для формирования планов социально-экономического развития, которые поначалу назывались контрольными цифрами. Тогда предполагалось заново выстроить экономическую модель, которая бы эффективно работала в условиях недружественного окружения и множества внутренних проблем. Сегодня 100-летняя годовщина Госплана приобретает не только символическое значение, но и практическое звучание.
Президент Белоруссии Александр Лукашенко на днях выступил с инициативой перевода Союзного государства в режим плановой экономики, сославшись на опыт советского Госплана и обозначив таким образом ответ на ужесточение санкций. Но, по встречному заявлению пресс-секретаря президента РФ Дмитрия Пескова, такой подход Россия применила раньше Батьки, а «определёнными элементами плановой работы» являются национальные проекты и усиление проектного менеджмента.
Конечно, Госплан в России больше, чем Госплан: это не только новации экономической модели, но и большая политика, которая сегодня испытывает чрезвычайные перегрузки от нажимов снаружи и изнутри.
Запросы страны на справедливость и развитие указывают на то, что экономика РФ в последний период была уж слишком экономной. Это вылилось в застойные явления с необходимостью перезагрузки.
Национальные цели до 2030 года, конечно, обозначены, но как их достичь, страна пока в точности не знает, а повторения прошлого опыта «Стратегии-2020» хотелось бы избежать и власти, и населению. Не зря премьер Мишустин с правительственной командой взялись к весне подготовить стратегический план социально-экономического развития, который обозначал бы не только дальние ориентиры, но и пошаговое их достижение, обладал бы широким спектром действия сразу, а не в перспективе.
Социальная ориентированность такого «госплана Мишустина» сомнений не вызывает, поскольку у Правительства не остаётся иного пути, кроме как идти в народ с новыми декретами о земле, воле и доходах. Подвижки ожидаются по части реформы зарплат и изменений пенсионной системы, а главное – в переустройстве модели региональных экономик, которые буксуют сильнее столичных и тормозят движение.
Мишустин не просто так самолично и регулярно инспектирует регионы, включая и отстающие: в кабмине, очевидно, есть полное понимание того, что точками сборки страны должны быть территории, которые сегодня развиваются крайне неравномерно, а порой и теряют управляемость. Но громадьё планов сверху не должно остаться бюрократической летописью, как не раз бывало в российской истории, потому что обострившаяся ситуация уже вряд ли даст власти второй шанс на обустройство страны, например, в формате смещения проектов до 2040 года. Приумыть, обогреть, накормить страну и запустить механизм её развития необходимо в ближайшее время, иначе процесс выйдет из-под контроля и превратится в один сплошной протест с распылением сил государства на его блокировку и тушение.
Мишустин лично инспектирует регионы.Фото: Александр Астафьев/POOL/ТАСС
В сегодняшней обстановке до гражданского согласия ещё далеко, но тем ценнее роль Мишустина во главе сложной технологической системы исполнительной власти. Эта роль заключается в том, чтобы в условиях политического снегопада не сбиться с пути и по возможности проторить новые дороги для продвижения вперёд. Каким бы ни было отношение к премьеру, он обладает умением раскладывать проблемы по полочкам и детально разъяснять, зачем и как принимаются те или иные решения.
В этой логике председателя Правительства читается запрос на ответную реакцию страны, которая долгие годы хоть молчаливо и одобряла установки и нововведения сверху, но предпочитала не вникать в их суть, в результате чего накопилось множество разногласий с властью. Теперь же задача – привести линию государства к общему знаменателю с интересами населения. Да так, чтобы внизу было досконально понятно, из чего исходит власть, как и зачем собирается действовать. Госплан должен быть и народным тоже – в том смысле, что страна уже исчерпала возможности обособленного выживания, когда граждане и власть разделены высоким барьером, и заслужила право на серьёзные перемены в этой конструкции.
Конечно, затевать изменения на спаде куда сложнее, чем на подъёме. Хоть статистика и успокаивает данными о сравнительно неглубоком российском погружении на фоне других государств, переживших локдауны, но излишне отрицать, что страна во многих сферах уже плывёт как раненый Чапаев через Урал. Показательными стали вынесенные на самый верх обсуждения продовольственных сертификатов для малоимущих, которым в РФ на самом деле уже нет числа.
Несмотря на то что такой подход подаётся как распространённая мировая практика, в России давно знают, что карточки на продукты – символ глубокого кризиса и системных проблем.
В США, например, такая льготная распределительная система для граждан, оказавшихся в сложной ситуации, имеет иное позиционирование. Однажды в Майами наблюдал за тем, как семейство бывших кубинцев в супермаркете Publix отоваривало продовольственные талоны, позволяющие за три доллара доверху нагрузить тележку мясом, крупами, сахаром и другими товарами первой необходимости. Пожилой темнокожий эмигрант, когда-то учивший русский язык в средней школе в предместьях Гаваны, раскладывая покупки в пакеты, даже к месту вспомнил Высоцкого: мол, «человеку за бортом здесь не дадут утонуть».
В российских же условиях продовольственные карточки или должны стать массовым явлением наподобие вакцинации от пандемии, или же страна должна пойти своим путём с курсом на выработку коллективного иммунитета от бедности. Осуществить второй сценарий непросто, но с учётом нерастраченного потенциала и мобилизации всех скрытых резервов вполне по силам. План «сытая крепость» и должен стать главным нацпроектом на ближайшие годы.
17 февраля 2021