Русские националисты вышли из спортзалов, чтобы заняться публичной идеологией. Тренд официально стартовал в Екатеринбурге, где несколько десятков представителей местной «Русской общины» устроили шествие в масках к музейному комплексу «Россия – моя история», на базе которого они решили открыть собственный исторический клуб. Это заявка националистов на выход из маргинального поля, успех которой может превратиться в проблему для власти.
Гармоничное развитие любого общества подразумевает наличие двух крайностей. Речь в большинстве случаев идёт не о привычном делении на правых и левых. Эти понятия давно потеряли смысл (в Европе под «правой» традиционно подразумевается отличная от России идеология) и часто в нынешней ситуации сливаются или подменяют друг друга.
Логичнее говорить о группах, призывающих к ускорению или торможению происходящих в обществе изменений. В любом социуме всегда есть люди, стремящиеся как можно быстрее разрушить мир «до основания», а затем «свой, новый, мир построить». И выделяются консерваторы, призывающие сохранить если не всю привычную им картину мироздания, то, по крайней мере, её основу.
Каждое из этих двух крыльев рано или поздно также делится на две части. Одна из них дрейфует в сторону консервативного центра, начинает активно сотрудничать с властью и искать себе место в государственной системе. И в итоге соглашается выполнять щепетильные поручения государства. Вторая отказывается от общепринятых, одобренных властью, правил и создаёт свои собственные, защищая которые готова дать идеологическим противникам по физиономии. И именно она заслуживает приставки «ультра».
В стандартных условиях «ультрасы» с обоих концов спектра являются маргиналами, доля которых в лучшем случае ограничивается несколькими процентами.
Но в эпоху быстрых перемен у них появляется шанс воспользоваться ситуацией и навязать свою позицию максимальному числу сограждан с непредсказуемыми для государства последствиями.
Раунд первый: «демшиза» против РНЕ*
Наиболее эпическая схватка противостоящих друг другу «ультрасов» пришлась на конец 80-х и 1990-е годы. За требовавшими максимально быстрой демократизации и введения полностью свободного рынка либералами в то время закрепилось удачное прозвище – «демшиза». Яркий пример – Валерия Новодворская, пропагандировавшая среди прочего гражданскую войну и свержение законной власти.
На другой стороне спектра расположились ультраконсерваторы из общества «Память» и «Русского национального единства»* (РНЕ*). Создатель последнего Александр Баркашов в одном из интервью утверждал:
«Можно называть меня фашистом, но, поскольку это слово итальянское, я называю себя русским националистом».
Русский национализм он трактовал в рамках особого предназначения русского народа и России перед Богом и провозглашал необходимость построения православной тоталитарной русской диктатуры.
Баркашовцы не отрицали необходимость перемен. Будучи ярыми антикоммунистами, они не призывали к возвращению в советское прошлое. Но движение в будущее они видели более медленным и с другими целями.
Стабильность не терпит крайностей
В 2000-х годах Россия не отказалась от курса на демократические преобразования. Однако его направление было откорректировано. Уловив растущий запрос общества на появление внутренней национальной идеологии и проведение независимой политики на внешней арене, Кремль пошёл на сотрудничество с умеренными националистами, одобрив формирование партии «Родина». Самыми известными лозунгами её кандидатов на выборах в Госдуму были «Россия – для русских» и «Бог – на небе, Россия – на Земле». Именно тогда в систему госуправления вошли бывшие лидеры «Родины» Дмитрий Рогозин и Сергей Глазьев.
В период «Крымской весны» в основу внешней политики государства уже официально была положена борьба с русофобией, основным общественным трендом стало сплочение вокруг власти, ключевой задачей – сохранение стабильности. Этот набор целеполаганий не предполагал наличие крайностей.
Сформировалась государственная монополия на умеренный государственный национализм.
Любые несогласованные действия на этом поле быстро и эффективно крались силовиками. Поэтому парни в балаклавах с ультранационалистическими лозунгами стали невостребованными и на время исчезли из публичного пространства.
Специальная националистическая операция
СВО и начавшаяся после теракта в «Крокусе» масштабная антимигрантская кампания дали старт очередному слому общественной системы. Начали звучать всё более агрессивные заявления официальных лиц и телевизионных спикеров о необходимости усиления борьбы с русофобией, отстаивания прав русскоязычных в России и за её пределами, ужесточения правил выдачи виз и паспортов жителям ближнего зарубежья. На этом фоне просто обязана была выделиться группа, считающая усилия государства по данным направлениям недостаточными, а принимаемые властью решения слишком мягкими.
И такая группа появилась. Интернет заполонили призывы о вступлении во вновь создаваемые русские националистические структуры. Среди наиболее известных – «Северный человек» и «Русская община». Показатель их быстро растущей популярности у населения – число подписчиков в соцсетях. Если всего пару лет назад оно измерялась тысячами, то сегодня – сотнями тысяч.
Молодые люди спортивного телосложения, в масках и куртках с нашивками «Мы – русские, с нами Бог» уже начали порою подменять государство.
Их дружины пытаются патрулировать улицы лучше и жёстче, чем совместно работающие с ними полицейские. Они превращают проверки баров, клубов, хостелов и свои антимигрантские рейды в особые шоу. Их основатели пытаются сделать свою антимигрантскую риторику более беспощадной, чем риторика официальных лиц.
Вопрос, согласовано ли высшими эшелонами власти взаимодействие националистов с полицией, является спорным. Коренные жители Екатеринбурга, например, вспомнят историю фонда «Город без наркотиков», представители которого выезжали в нулевые годы практически на все полицейские антинаркотические рейды. Именно на этом экс-президент фонда Евгений Ройзман** сделал себе политический капитал. Позже выяснилось, что взаимодействие с общественниками было самодеятельностью регионального МВД.
Переход националистов от силовых мероприятий к просветительским – тревожный для власти шаг. Российское государство за последние годы сформировало монополию на историю и её трактовку, построив на этой основе многие идеологические тезисы и решения. У радикалов по определению должен быть другой взгляд на исторический процесс. И если их доводы будут звучать слишком громко и убедительно, то рано или поздно они начнут конкурировать с государственными.
* Некоторые отделения организации признаны террористическими и экстремистскими организациями, их деятельность запрещена в России.
** Признан в РФ иностранным агентом.
02 июня 2025