Червивое яблоко лучше идеального

1. Говорят, что весной 480 года до н.э. персидский царь Ксеркс отправился в Афины с армией, насчитывавшей более миллиона человек, полный решимости покорить Грецию и отомстить за унизительное поражение, нанесённое десятью годами ранее его отцом Дарием при Марафонской битве. Побуждаемый «чистым высокомерием», он приказал построить через Геллеспонт (современные Дарданеллы) мост из нескольких сотен кораблей, скреплённых льняными верёвками, чтобы люди и лошади могли пересечь море.

Напрасно Артебан, его дядя по отцовской линии, пытался отговорить его:

«Настоящими врагами будут не только греки, грозные воины, но и земля, и море, – предупреждал он. – Нигде нет достаточно большого порта, чтобы защитить твой флот во время шторма, и тебе понадобится не один, а много портов по всему побережью. Что касается суши, то даже если вы не встретите никаких препятствий, она будет вашим врагом тем сильнее, чем дальше вы продвинетесь: продвижение вперёд с каждым днём будет всё большей иллюзией, ибо человеческая природа не довольствуется одним лишь успехом, и в таком долгом путешествии голод будет неизбежен. Мудрым считается тот, кто, осторожен в своих расчётах и всё тщательно обдумывает».

Строительство моста Ксеркса из лодок финикийскими моряками.Иллюстрация: Альфред К. Уэзерстоун/Public Domain

Но, как это часто бывает с сильными мира сего, Ксеркс решил следовать своим амбициям, а не объективным обстоятельствам:

«Если бы я продумывал абсолютно всё, то никогда ничего не добился бы. Посмотрите, на какие высоты вывели империю персидские правители до меня. Если бы они были так же осторожны, как ты, наше царство никогда бы не расширилось. Только рискуя можно вершить великие дела».

Ослеплённый стремлением совершить великий подвиг, Великий Царь не смог уяснить, что можно было изменить, а что нужно было просто принять. Когда буря разрушила первый мост, переброшенный через Геллеспонт, он приказал наказать воды тремя сотнями ударов плетью и велел бросить в море ножные цепи – как бы стремясь покорить стихию этим актом. Однако, когда Ксеркс достиг Саламины, море, над которым он хотел властвовать, восстало против него. Тяжёлые греческие триремы, словно острые лезвия, таранили и разрывали персидский флот на части, отдавая его на милость течению.

Царь, который наказывал море плетью, в итоге стал жертвой собственной спеси.

2. Стратегические ошибки Ксеркса, мастерски описанные Геродотом 2500 лет назад, похоже, обречены повторяться из раза в раз на протяжении тысячелетий. Сегодня они во многом отражают позицию тех, кто до последнего отстаивает необходимость бессрочного затягивания конфликта в Украине, саботируя все возможные переговоры в уверенности, что единственным эффективным ответом на «российскую агрессию» является демонстрация силы на поле боя. Бросив дипломатию и благоразумие в топку ожесточённой войны, в которой компромисс считается признаком сговора с врагом, а презумпция непобедимости – средством утверждения правоты своей точки зрения. Таким образом подменивается смысл конфликта, возникшего в результате провала дипломатии, и намеренно переоцениваются шансы на успех стратегии, основанной исключительно на силе. Шансы, которые при ближайшем рассмотрении оказываются ничтожными, поскольку они были просчитаны на заведомо обманных предположениях. Например, на предсказании скорого краха России, «колоса на глиняных ногах». России, которая сейчас показывает экономический рост, превышающий рост всех европейских стран вместе взятых, которая производит в три раза больше артиллерийских снарядов, чем США и Европа вместе взятые, и имеет ежемесячные мощности производства, изрядно превышающие западные.

Владимир Путин во время посещения «Уралвагонзавода» с генеральным директором предприятия Александром Потаповым.Фото: Рамиль Ситдиков/РИА «Новости»/официальный сайт президента РФ

Украина, пытаясь победить в этой войне, потеряла всё, что имела, навсегда прекратив своё существование в том виде, в котором она существовала до 2022 года. И те территории, которые сохранятся за Киевом, так и не станут частью Североатлантического альянса – мечта, во имя которой постмайданный украинский правящий класс оправдывал лобовое столкновение с Россией, не без близорукой поддержки своих безответственных союзников. Этот провал по всем направлениям, усугубленный драматическим человеческим, социальным и инфраструктурным обнищанием страны, уже давно приобрёл очертания трагедии.

Киев дорого заплатит за свой максимализм. И за свою наивность: подобно Ксерксу, украинское руководство систематически отказывалось видеть границы реальности и отвергало благоразумные советы, взяв бесповоротный курс на преувеличенный и незрелый национализм – отравленный плод переворота на Евромайдане (февраль 2014 года). Он безвозвратно разрушил ту хрупкую этническую и языковую мозаику, которой когда-то была Украина (провозглашение независимости Крыма, Донецка и Луганска, регионов с этническим русским большинством). На прорехи в собственных амбициях он отреагировал эскалацией конфликта, объявив весной 2014 года войну мятежным украинским областям на юго-востоке страны («антитеррористическая операция»), не обращая внимания на предостережения тех, кто предупреждал о рисках такой эскалации. Об этом, к примеру рассуждал как Артебан, пророк и не услышанный советник Генри Киссинджер.

«Любая попытка одной фракции Украины доминировать над другой приведёт к гражданской войне и дезинтеграции. Если Украина хочет выжить и процветать, она не должна становиться форпостом одной стороны [Запада] против другой [России], а должна стать мостом между ними».

Генри Киссинджер
американский государственный деятель, дипломат, эксперт в области международных отношений

3. Если, однако, война на Украине, сначала гражданская (2014–), а затем международная (2022–2025), ознаменовала для украинцев окончательный провал её непродуманного национального проекта, то в международном масштабе она стала оглушительным стратегическим провалом. Прежде всего – для Европы, чьи новые лидеры, в отличие от тех, кто руководил объединением Германии, оказались не в состоянии справиться с задачей поиска нового континентального баланса. Выросшие в условиях однополярности – под сенью американского решения о расширении НАТО на Восток (параллельно с включением новых восточных государств в ЕС), европейские лидеры постепенно усвоили логику подчинённого. Это автоматически привело их к поддержке политики постоянного конфликта с Москвой, пусть и противоречащей самим базовым интересам континента. Находясь в плену собственных лозунгов, позаимствованных у американского союзника, они свели искусство политики к монотонной псалмодии пустых принципиальных петиций, в итоге убедив себя в том, что трения с Москвой являются результатом отсталости России, а не прямым следствием нашей геополитической односторонности, выражающейся в систематической военной экспансии в сторону российских границ, эвфемистически переименованной Вашингтоном и Брюсселем в «демократическое расширение». Дошло до того, что мы решили, что если спор не получается разрешить признанием высшей доброты наших принципов, то необходим решающий открытый (frisch und frölich. – «свежий и весёлый», нем.) конфликт между демократиями и автократиями.

Так началась самоликвидация Европы, рождённой для предотвращения войн, и увязшей в какофонии воинственных заявлений в защиту тех концепций национализма и суверенитета, которые ещё вчера Европа упрямо обещала преодолеть.

И теперь, в то время как Соединённые Штаты стремятся завершить эту войну, которую невозможно выиграть, именно Европа, для которой не прошли бесследно тридцать лет стратегического и идеологического подчинения, подталкивает к продолжению конфликта, не в силах освободиться от собственной риторики и своих иллюзорных убеждений.

4. Тем не менее Украина – это прежде всего оглушительный провал Вашингтона, периодически становящегося жертвой собственных непомерных амбиций, неизменного инициатора многих других разрушительных авантюр – от Вьетнама до Афганистана – для формирования окружающего мира по своему образу и подобию. Неприкрытое стремление Америки увеличить свою сферу влияния через расширение НАТО до границ России и за её пределами – цель, которую Вашингтон чёрным по белому преследует с 1993 года. Многие прекрасные души забывают об этом, и хотя они всегда готовы осудить мерзость распределения сфер влияния, в то же время они запросто минимизируют факт расширения зоны североатлантического влияния, рассуждая о праве Запада расширять НАТО по своему усмотрению, которое в итоге привело регион не к утверждению американского господства, а к разрушительной войне с Россией в самом сердце Европы.

Подобное противостояние, о чём свидетельствуют факты, Америка никогда бы не выиграла, максимум, сумев бы добиться гарантированного взаимного уничтожения сторон. Если опустить пустую риторику «чего бы это ни стоило», никто в Вашингтоне никогда не был по-настоящему мотивирован на борьбу, как это с самого начала дал понять Байден, который исключил любую гипотезу о введении (на Украину) наземных войск.

46-й президент США Джо Байден и его советник по нацбезопасности Джейк Салливан.Фото: Adam Schultz/Public Domain

Более того: это игра, в которой на самых глубоких уровнях американского аппарата никто никогда не хотел победить, зная, что распад российского государства привёл бы к нестабильности, которой суждено было бы распространиться по всей Евразии. Стратегия, таким образом, была обречена на провал с самого начала. Более года назад высокопоставленный американский чиновник объяснил неустойчивый характер политики Байдена (и его советника по национальной безопасности Джейка Салливана) именно в таких выражениях:

«Они так нерешительны в отношении эскалации не [только] из-за страха перед российским возмездием, но потому что знают, что этот конфликт ведёт в никуда, что они ведут войну, которую не могут позволить себе ни выиграть, ни проиграть».

5. Отсюда становятся понятными серьёзные последствия (без)ответственного поведения администрации Байдена, которая в самый напряжённый момент не сделала ничего, чтобы предотвратить обострение конфликта, хотя явно его предвидела: напротив, она позволила событиям достичь точки невозврата. Не только не оказав решительного давления на Зеленского с целью заставить выполнить Минские соглашения, предусматривающие особый статус Донецкой и Луганской областей, гарантирующий широкую административную автономию в рамках формального украинского суверенитета, но и продолжая не исключать будущего вступления Киева в НАТО (во имя принципа «открытых дверей», несмотря на понимание того, что для Москвы это – красная линия).

И всё это в тот момент, когда Украина полностью зависела от американской военной помощи, при том, что, как позже было опубликовано в The New York Times в феврале 2024 года, ЦРУ обосновалось на украинской территории ещё с 2014-го, проводя тайные операции по обучению, разведке и поддержке украинских сил, направленных на подготовку Киева к будущему конфликту с Москвой.

Перед лицом российского ультиматума в виде развёртывания армии у всех на виду на границе, роковой ошибкой Байдена стало позволить украинскому руководству оставить за собой последнее слово, пообещав «быстрый и решительный» ответ в случае российского вторжения, но прямо отказавшись от отправки войск: Зеленский, по сути, интерпретировал американскую позицию как негласный зелёный свет на неповиновение Путину. Это сделало неизбежным российское военное наступление 24 февраля 2022 года.

Этот шаг завёл Америку в стратегический тупик, единственным возможным исходом которого неизбежно стало отступление. Единственный способ в долгосрочной перспективе вывести Вашингтон из конфронтации, которую, по прямому признанию самих американских чиновников, невозможно выиграть и которую администрация Трампа пошагово готовится прекратить.

В преддверии мирового конфликта необходимо признать Россию как незаменимый стержень международной системы. Её сбалансированность никогда не зависела от прихотей малых держав, а от договорённости между большими, договорённости, от которой сейчас зависит возможность или невозможность установления порядка (что подтверждает случай нынешней войны).

6. Стратегия всегда означала способность согласовывать цели с имеющимися в распоряжении средствами для их достижения. Однако история, осмысленная как совокупность конкретного опыта людей и народов в их взаимоотношениях, показывает, что способность лидеров мыслить стратегически есть вещь не всегда сама собой разумеющаяся. Несмотря на то, что стратегии свойственна инструментальность, которая делает её почти неотличимой от здравого смысла, она далеко не всегда свойственна великим лидерам и, наверное, поэтому похожа на воздух: чем он разреженнее, тем выше он поднимается.

И всё же отрыв волевых амбиций, которые сами по себе потенциально безграничны, от реальности является для как для индивидуума, так и для коллектива дорогой к катастрофе. Государственный деятель, убеждённый в том, что единственным регулятором его политических действий является возвышенность или справедливость собственных устремлений, с трудом осознает важность переговоров, пока не становится слишком поздно: переговоры означают признание пределов собственной власти, которая всегда ограничена.

Президент Украины Владимир Зеленский, президент Франции Эммануэль Макрон и президент США Дональд Трамп в Париже.Фото: CC0

7. И если это верно для Соединённых Штатов, то тем более верно и для Украины. Нация, находящаяся в самом сердце Европы, может обеспечить свою безопасность на долгий период только в тех условиях, когда переговоры, воплощающие искусство дипломатии, являются нормой в отношениях между государствами.

Это тяжёлый урок, с которым молодой украинский народ, долгие годы вводимый в заблуждение своими «надёжными союзниками», теперь столкнулся в этой драматической ситуации.

Более того, это спровоцировало безответственное поведение её правящего класса, выращенного на иллюзиях нанесения «стратегического поражения» России за счёт финансовой поддержки и военных поставок Запада. Свою роль сыграл и категорический отказ признать «российскую агрессию» против Украины патологической фазой конфликта, отражающего противоречивость национальных интересов, которое выразилось в наиболее остром его проявлении – войне. Огонь конфликта был раздут через абстрагирование непосредственного события («жестокая и неоправданная российская агрессия») от его основных первопричин, которые были на виду у всех, кто хотел их увидеть. А столкновение было представлено в мессианских терминах как борьба между добром и злом, эпическая битва за утверждение принципов свободы и демократии, единственного способа остановить экспансионистские цели Кремля.

Упустив из виду очевидную деталь, что единственной экспансией в этом регионе была экспансия Атлантического альянса, а не Москвы, которая, напротив, добровольно (и мирно) ушла из Центральной и Восточной Европы в 1991 году, позволив Германии воссоединиться, на основе точных и документально подтверждённых американских заверений в отношении европейской безопасности и нерасширения НАТО.

Таким образом, с благословения Европы, страны континента и Италия в их числе, несмотря на благородные попытки Фарнезины (МИД Италии. – Прим. τ) предложить весной 2022 года «дорожную карту» по прекращению конфликта в Украине (прекращение огня, нейтралитет Киева, автономия Крыма и Донбасса, новый общеевропейский пакт безопасности), хором прославили братоубийственную бойню на российско-украинских рубежах.

Забывая при этом, если, конечно, они когда-либо это знали, что именно базовое столкновение интересов между государствами подчёркивает абстрактность понятия свободы и ограничивает смысл самоопределения. Они решили представить международное право через сюрреалистическую инсценировку, невольно переосмысливая извечный средневековый спор об универсалиях (вопрос о реальном существовании общих понятий. – Прим. τ). Как если бы право и порядок были вещами автономными, вечными и неизменными, а не историческим продуктом столкновения (в той или иной степени зашифрованного) воли государств, которые в ходе своего развития их создали и поддержали.

8. Вот почему радикальные перемены во внешней политике США, отражённые в беспрецедентном столкновении Трампа и Зеленского в Овальном кабинете, так ошеломили европейские канцелярии, застывшие на позициях, которые США продвигали до вчерашнего дня и возводили в ранг универсальных принципов. Словно лучи, отражающие свет уже зашедшего солнца, декларации европейских лидеров с высокомерием морального превосходства отталкивают прагматичный житейский реализм, результат нынешней американской революции, которая не без доли цинизма перевернула все либеральные международные принципы. В этом смысле вполне понятно беспокойство поколения, которое возвело североатлантическую точку зрения в обёртке woke-культуры в ранг не просто государственной логики, а нерушимого фундамента всей международной политики. Короткое замыкание внутри коллективного Запада сделало очевидным тот факт, что Запад оказался гораздо более разрозненным, чем это можно было себе представить исходя из хлипкой риторики о расширении НАТО за счет Швеции и Финляндии.

9. Проблема этики принципов, применяемых в политике и в международных отношениях, заключается в том, что она неумолимо склоняет всех тех, кто на неё ссылается, на безвозвратный путь тотальной войны. Нет насилия или иного действия, которые нельзя было бы оправдать во имя абсолютных ценностей (разумеется, западных). Именно так, в погоне за справедливым миром, Европа саботирует мир реальный; в попытке восстановить порядок, она подстрекает к разрушениям; претендует на соблюдение закона, и в то же время кладёт украинцев на алтарь изначально проигрышного конфликта, жертвуя вместе с ним процветанием и миром. Этим, несмотря на её благие намерения, Европа лишь ухудшила переговорные позиции Киева. Обратная реакция, которая связала цепями собственной безответственности целый правящий класс, не знающий веберовской этики ответственности, полярной звезды каждого настоящего государственного деятеля.

Нет ничего опаснее политиков, апеллирующих к великим принципам: как только они понимают, что увязли в зыбучих песках реальности, эти идеалисты, не в силах отказаться от своих принципов, упираются в тупик, упрямо продолжая настаивать на своих ошибочных убеждениях. Находясь в плену своих предубеждений, они попадают в порочный круг принципиальных петиций, парадоксальным образом сами постоянно нарушая эти самые принципы в попытке заставить реальность соответствовать им.

Напротив, те лидеры, которых Исайя Берлин назвал бы «лисами», прекрасно понимают, что реальность слишком сложна, противоречива, и её невозможно свести к простым схемам.

Поэтому они лучше улавливают изменчивую и противоречивую динамику событий, более осторожны в прогнозах, быстрее распознают ошибки, менее склонны к их оправданию и готовы молниеносно пересмотреть свои убеждения. Благодаря всем этим качествам им гораздо лучше удаётся предугадать ход развития событий.

10. Однако, когда дипломаты и политики превращаются в секретарей справедливой войны, возвращение к старому доброму искусству дипломатии, попытка сгладить острый конфликт интересов спорящих через переговоры, представляется террористическим актом. Тем не менее реальность продемонстрировала украинцам и многим идеалистам, которые толкали её на путь самоуничтожения, отвергая саму идею компромисса, что с таким противником, как Россия, которую невозможно уничтожить или победить (за исключением самоубийственной гипотезы ядерной войны), переговоры – не только вариант, но и единственный путь.

Если Италия намерена играть ведущую роль в новом мировом политическом сезоне, то не помешает напомнить ей и другим европейским странам, что лучшее доказательство справедливости соглашения заключается не в том, насколько точно оно отражает интересы одной из сторон, а в том что между сторонами может быть достигнут компромисс. Необходимо стремиться к достижимому, а не к идеалу. То, что украинцы забыли об этой истине, ослабило их переговорные позиции: теперь им придётся вести переговоры с заведомо более слабой и бесперспективной позиции – такова цена иллюзий, которые питали слишком долго.

Правительство Джорджии Мелони может выбрать, упорствовать ли в заблуждении или посмотреть в лицо реальности, взяв на себя ответственность и перенаправив Италию к прагматичной и осознанной позиции. Быть может это можно сделать, вытащив из ящика и слегка подправив тот план, который Фарнезина подготовила в первые месяцы конфликта, в 2022 году. Важно не забывать, что целью политических движений на международном уровне является не утверждение воображаемых универсальных принципов и не создание царства справедливости, а небезгрешный поиск порядка и стабильности между разными центрами силы – единственного направления, на котором можно добиться мира на этой земле.

© Limes