Всё чаще русские семьи, которые живут в приграничных государствах и хотят, чтобы их дети изучали в том числе и русский язык, сталкиваются с отказами. Три финских города – Лаппеенранта, Иматра и Йоэнсуу – намерены прекратить преподавание русского языка. Чиновники ссылаются на снижение числа российских школьников. Аналогичная ситуация развивается в прибалтийских школах.
Школа Восточной Финляндии – единственное в стране учебное заведение за пределами Хельсинки, специализирующееся на русском языке. Её отделения находятся в Йоэнсуу, Лаппеенранте и Иматре. Школу основали в 1997 году, чтобы поддерживать и развивать связи с Россией. Основателями учебного заведения стали министерство образования и культуры Финляндии и Фонд Школы Восточной Финляндии.
Основной язык обучения – финский, но несколько предметов преподаются на русском. В этой школе можно изучать как русский, так и финский язык в качестве родного на всех ступенях среднего образования – подготовительной, основной школы и гимназии. В средней школе и гимназии – как и в других школах Финляндии. Обучение там бесплатное.
Уже несколько месяцев в стране идёт обсуждение того, чтобы свернуть преподавание русского языка и упразднить отделения школы. Например, власти Турку уже решили, что в следующем учебном году не будет набора в финско-русские языковые классы. Помимо небольшого числа учащихся в городе это решение было обосновано следованием городской стратегии, согласно которой целью обучения должно быть снижение сегрегации среди разных групп школьников.
Причина возможного закрытия Школы Восточной Финляндии – сокращение числа учеников, что ведёт к удорожанию содержания школ.
При этом администрация учебного заведения отказывается от ведения переговоров о ликвидации своих отделений и продолжает работать.
Руководство финских городов по-разному относится к намерению закрыть школу. Городские советы Лаппеенранты и Йоэнсуу решили начать переговоры с фондом о ликвидации образовательного учреждения. Они считают, что за счёт прекращения преподавания русского языка можно будет получить деньги для собственных нужд и более эффективно использовать эти средства в обычных городских школах.
Городской совет Иматры пока решил изучить альтернативные варианты того, как Школа Восточной Финляндии могла бы продолжить работать в городе. Там ею управляет общественный фонд, она является частной, и, по мнению профессора-эмерита Хейкки Халила, специализирующегося на законодательстве о некоммерческих организациях, для закрытия школы нет юридических оснований.
В настоящее время ситуация зашла в тупик: стороны практически перестали поддерживать диалог.
Директор департамента социального обеспечения и образования Лаппеенранты Юхани Юннилайнен считает, что углублённое изучение русского языка и культуры сейчас не имеет такой ценности, чтобы город платил за их преподавание больше, чем за другие дисциплины.
«Для развития деловой жизни и университета стоит сделать акцент на английском языке. Чтобы семья, приехавшая сюда на полгода или даже на пару лет, смогла найти для своих детей места в школе», – говорит Юхани Юннилайнен.
В Финляндии намерены прекратить преподавание русского языка.Фото: Михаил Джапаридзе/ТАСС
Как полагает президент Российской ассоциации прибалтийских исследований Николай Межевич, в стратегическом плане отказ от преподавания русского языка и культуры – это очень хорошее решение для нашей страны и очень плохое для финнов.
– Издавна считалось, что знание языка, культуры своего оппонента позволяет чувствовать себя более уверенно. Финн, патриот своей страны, знающий русский язык, может понять нас, может подсказать своему правительству какие-то важные вещи. А если он не знает языка, то, ориентируясь на западный мир, на западный набор представлений о нас, он ничего подсказать не может. Он искренне уверен, что по Москве и Петербургу ходят пьяные медведи и играют на балалайках. Теперь вопрос: кому от этого хуже? Разумеется, финнам, – отмечает специалист.
По словам Николая Межевича, он застал времена в самом начале 1990-х, когда в университете в Хельсинки работал десяток специалистов с великолепной подготовкой и знанием русского языка.
– Они были искренними патриотами Финляндии, но они старались понять нас, нашу логику, – продолжает эксперт.
«Кто-то умер, кто-то перестал писать, потому что говорить о России что-то приличное стало практически невозможно. Ну и хорошо, пусть наши оппоненты нас не знают. Не знают – значит, будут бояться».
Николай Межевич
президент Российской ассоциации прибалтийских исследований
Генеральный директор Школы Восточной Финляндии Катри Анттила считает деятельность образовательной организации социально значимой. По её убеждению, после начала конфликта на Украине «важность изучения русского языка значительно возросла».
Сегодня школа продолжает работать в соответствии с планом, утверждённым советом фонда прошлой осенью, и ожидает решений руководства городов. Также организация заручилась юридической поддержкой адвокатов и рассчитывает на победу.
Главное – знание языка, а не предмета
В приграничных государствах проживает много наших соотечественников, желающих сохранить в семье родную культуру и разговаривать по-русски. Но это становится задачей прежде всего самой семьи, а не системы образования. Похожая картина наблюдается в школах с русскими классами в Эстонии.
Как рассказывает «Октагону» Елена, которая живёт в Таллине и водит детей в русскую школу, каждый сам решает, какой язык изучать. При этом в эстонских университетах есть множество программ на английском языке, но нет на русском, хотя носителей русского языка в стране больше, чем английского. Ситуация с поступлением актуальна: дочь Елены учится в 9-м классе. Но сейчас речь идёт о том, чтобы окончить школу: от классов русского языка отказываются, а эстонский девочка в совершенстве не знает.
– Ситуация сложная, всё постоянно меняется, поэтому сами пока не понимаем, чего ждать, – признаётся Елена. – Школы с русскими классами пока не закрывают, но планомерно будут переводить всё образование на эстонский. На следующий год у 10–12-х классов в гимназии будет преподавание 40/60 на русском и эстонском.
– Что дальше, неизвестно, так как учителей не хватает. Сейчас все русские учителя должны сдать эстонский на С1, при этом С2 – это уже высшая категория носителя языка, – объясняет собеседница.
– Сдать невозможно, так как усложнили задания. А если у учителя нет категории С1, то он не сможет работать. Но учителей не хватает и в эстонских школах, и как они собираются закрывать эти прорехи, никто не представляет. Правительство собиралось решить этот вопрос так: если человек – носитель эстонского языка, работающий кем угодно – хоть кассиром, хоть почтальоном, – изъявит желание работать в школе учителем географии, физики, биологии и так далее, то его примут на работу. Главное – знание языка, а не предмета, – заключает она.
По свидетельству Елены, с 1 сентября обучение в начальной школе в Таллине переводится на эстонский язык. Как именно это будет осуществляться, непонятно, ведь дети языка не знают. Высшее образование тоже на эстонском. И после обучения в русской школе вероятность поступления на факультет с обучением на эстонском практически равна нулю. Семьи, в которых дети хотят учиться и получать высшее образование, не знают, что им делать дальше. Не у всех есть способности к языкам.
Собеседница обращает внимание и на то, что преподавание эстонского для русских отличается от преподавания для прочих иностранцев. В частности, в школе, где занимается её дочь, работает одна из авторов учебника по эстонскому языку. По словам педагога, уровень знания языка за почти девять лет не приблизился даже к категории В1, хотя в этом году школьники должны будут сдать экзамен по эстонскому на В1, а в следующем году уже на В2. При этом, сознательно вставляя палки в колёса, представители системы образования во всём винят детей.
01 апреля 2024
15 января 2024