Бурное развитие искусственного интеллекта обостряет конкуренцию

ИИ пришёл на войну

Главным полигоном для обкатки военных ИИ-технологий стала Украина. Обе стороны конфликта встраивают элементы искусственного интеллекта в самолёты, беспилотники, системы сбора информации, наведения и определения целей. Это только начало – на подходе более универсальные проекты.

Американская компания Palantir Technologies тестирует на украинском театре военных действий платформу принятия решений, которая в режиме реального времени аккумулирует данные спутников, видеозаписи с дронов, доклады разведки и на их основании выдаёт рекомендации по наиболее эффективным направлениям атак.

Оборонный подрядчик Anduril и производитель программного обеспечения OpenAI (создатель чат-ботов ChatGPT) в начале декабря заявили о стратегическом партнёрстве в целях разработки и внедрения передовых решений на основе ИИ для задач национальной безопасности.

На Украине тестируются новейшие разработки с применением ИИ в беспилотниках.Фото: Efrem Lukatsky/AP/TASS

В США запущено четыре пилотных проекта военного ИИ, и два из них связаны с его использованием в боевых условиях. Полигоном для их тестирования должна стать постоянно воюющая Африка – соответствующий контракт с Африканским командованием вооружёнными силами США (AFRICOM) уже заключён.

В том же направлении работает Китай. На сегодня известно о модифицировании базовой модели генеративного ИИ Llama 13B и создании на её основе военной версии ChatBIT, ориентированной на мгновенное реагирование. О российских аналогах подобных систем информации в открытых источниках нет, но это не значит, что их не существует.

ИИ на защите традиционной генерации

В уходящем году встал ребром вопрос энергообеспечения развития ИИ и других цифровых технологий. Действующие генерирующие мощности сегодня с трудом удовлетворяют спрос экосистем генеративного ИИ. Количество обслуживающих его дата-центров постоянно растёт и уже приблизилось к восьми тысячам. В среднем каждый из них формирует спрос на электроэнергию, эквивалентный потреблению 50 тыс. домохозяйств.

Прогнозы выглядят ещё более впечатляюще. К 2050 году мировой спрос на электроэнергию удвоится, а её потребление «большой цифрой» увеличится в два раза уже к 2026-му – главным образом за счёт ИИ, энергопотребление которого вырастет почти в десять раз. Электростанции и сети не готовы к такой нагрузке. Потенциальный энергодефицит может обрушить экономики ведущих стран мира.

Чтобы избежать надвигающегося кризиса необходимо забыть о возобновляемых источниках энергии и инвестировать в сетевую инфраструктуру, строительство АЭС и развитие других видов генерации, исходя из того, что в обозримом будущем важнейшим источником энергии останется табуированное адептами зелёного перехода ископаемое топливо.

Мировой спрос на электроэнергию увеличится из-за использования ИИ.Фото: ALEX PLAVEVSKI/EPA/TASS

К таким выводам пришли не только многочисленные эксперты, но и Pickering Energy Partners – американское агентство, занимающееся сопровождением финансирования энергетической отрасли. Вывод: ИИ подстегнул развитие электроэнергетики, реабилитировал природные источники энергии, закрыв тем самым климатическую повестку.

ИИ в ожидании контролёров

Искусственный интеллект является наиболее активно развивающимся направлением человеческой деятельности и наименее контролируемым. С самого начала вектор его развития зависел от разрабатывающих ИИ-модели компаний, а им не нужны ни внутренние ограничения, ни внешний надзор. Возможно поэтому многочисленные призывы разработать протоколы безопасного развития ИИ, ввести ответственность за последствия его применения и создать дееспособные регулирующие органы и тому подобное долго оставались без последствий.

Лёд тронулся в 2024 году. В марте Евросоюз принял закон, регулирующий разработку и применение ИИ. Содержательно он отчасти копирует указ, подписанный несколькими месяцами ранее президентом США Джозефом Байденом. Оба документа предписывают разработчикам ИИ предоставлять правительству данные об итогах тестирования безопасности и другую критически важную информацию до выхода разработки на рынок. На деле эти меры носят заявительный характер – о реальном контроле над развитием ИИ ни в европейском законе, ни в указе американского президента речь не идёт.

В США этот пробел пытаются восполнить за счёт формирования симбиоза разработчиков искусственного интеллекта и спецслужб, готовых превратить ИИ-технологии в оружие массового поражения. К обеспечению их безопасного развития, о котором два года назад писали Илон Маск и ещё полторы сотни специалистов, такой подход не имеет никакого отношения.

ИИ является наименее контролируемыми направлением человеческой деятельности.Фото: Oliver Berg/dpa/picture-alliance/TASS

Дальше всех в установлении госконтроля над сферой искусственного интеллекта продвинулся Китай. Ещё в 2023-м там было введено обязательное государственное лицензирование проектов генеративного ИИ – открывать доступ к ним без отмашки профильных органов запрещено. Западные наблюдатели считают, что столь строгий контроль будет тормозить развитие нейросетей. Но судя по решениям июльского Пленума ЦК КПК, в Китае уже выработали стратегию управления этой сферой: чтобы обеспечить безопасность ИИ, развитие и контроль должны прогрессировать одновременно.

В России работа в этом направлении идёт медленно. В 2021 году был принят Кодекс этики ИИ. Год назад правительство внесло в Госдуму законопроект о страховании рисков (нанесение вреда жизни, здоровью, имуществу) при использовании ИИ-технологий. «Единая Россия» уже несколько месяцев готовит проект закона, нацеленного на блокирование использования искусственного интеллекта в мошеннических целях. Ни о системной нормативной базе, ни об общей стратегии регулирования сферы, речь пока не идёт.

ИИ как поле конкуренции

Развернувшееся в уходящем году соперничество за лидерство в сфере ИИ подтвердило слова Владимира Путина о том, что страна, победившая в гонке искусственного интеллекта, «станет правителем мира». В этом соревновании участвует многие государства. Интересные разработки есть в Японии, Индии, Польше. Но главными участниками этого соревнования считаются Китай, Россия, США и Франция.

Наиболее активно ведут себя претендующие на тотальное доминирование американцы. Их компания OpenAI и её последние разработки постоянно находятся в центре внимания мировых медиа, а её главный исполнительный директор Сэм Альтман выступил в июле в роли пророка: в своей статье с говорящим названием «Кто будет контролировать будущее ИИ» он продвигает тезис о неизбежном преобладании демократического (американского) ИИ над авторитарным (российским и китайским).

Роль главного соперника США отводится Китаю, который ранее заявлял о намерении «догнать и перегнать Америку» к 2030 году. При этом никто толком не знает, в каком направлении и какими темпами двигаются китайские разработчики. То же самое можно сказать и о России. Поскольку Москва уже несколько раз преподносила Западу сюрпризы, связанные с применением высоких технологий в сфере вооружений, в Вашингтоне всерьёз опасаются, что ситуация может повториться в сфере ИИ. От Китая, американцы тоже ждут неожиданностей.

Франция борется за право занять в этой гонке третье место. Французский стартап Mistral AI позиционирует себя как конкурент OpenAI. На развитие кластеров ИИ правительство планирует выделить до 2030 года 500 млн евро – почти в три раза меньше, чем Россия. Чтобы присматривать за этой сферой во Франции учреждён пост министра по искусственному интеллекту, который заняла генеральный директор правительственного стартапа La French Tech Клара Шаппаз.

ИИ-гегемония Трампа

Самое интересное в конкурентной борьбе за лидерство начнётся после инаугурации Дональда Трампа, намеренного в рамках своей идеологии «Make America Great Again» добиться гегемонии США в сфере искусственного интеллекта. Им уже заявлены планы строительства ИИ-инфраструктуры, включая АЭС. Но главное – управлять развитием этой сферы будет цифровая элита, выступающая за максимальное ускорение ИИ-революции.

Среди будущих назначенцев Трампа много представителей IT-индустрии или их ставленников. Илон Маск и переметнувшийся в стан трампистов Марк Цукерберг – только вершина айсберга, в основании которого есть люди, приведённые вице-президентом Джей Ди Вэнсом, который долго работал в Кремниевой долине. Большинство из них займёт более мелкие должности, чем выходец из OpenAI Джейкоб Хелберг, предложенный на пост заместителя госсекретаря США по экономическому сотрудничеству.

Руководить политикой новой администрации в области искусственного интеллекта и криптовалют будет Дэвид Сакс – бывший операционный директор цифровой компании PayPal. А стратегию развития ИИ будет, судя по всему, определять руководство ИИ-компаний, таких, как Palantir Technologies.

Дональд Трамп собирает в свою команду цифровую элиту, чтобы установить гегемонию в IT-индустрии.Фото: Brandon Bell/AP/TASS

Настроения, царящие в этих кругах, вполне внятно выразил её генеральный директор Алекс Карп:

«Америка находится в самом начале ИИ-революции, и мы настолько доминируем в этой сфере, что правильно было бы называть её “Американской ИИ-революцией”. Все ключевые ИИ-компании находятся здесь. Обслуживающие их компании тоже здесь. И совместные предприятия этих компаний тоже здесь. Нигде, кроме США, нет таких условий для развития ИИ».

Американская IT-элита считает, что с избранием Трампа пришло её время. Если работающий с цифровыми технологиями как пользователь глава компании Amazon Джефф Безос считает ИИ «инструментом горизонтальным возможностей», который может улучшить буквально всё и «скоро будет везде, как электричество», то близкий к Трампу техномиллиардер, один из основателей IT-корпорации Netscape Communications Марк Андриссен называет ИИ «инструментом контроля» всех сфер – от здравоохранения и образования до правительства, и потому считает крайне важным ценности, на которых он базируется.

В итоге круг замкнулся. Байден говорил о демократическом ИИ, построенном на правильных американских ценностях. Теперь о том же с упоминанием слова «контроль» говорят в окружении Трампа. Де-факто это означает, что гонка за лидерство в сфере искусственного интеллекта сводится к борьбе за право строить цифровой концлагерь, базирующийся на той или иной идеологической парадигме.