Свердловская область имела все шансы стать родиной первых в мире атомных ТЭЦ и атомных котельных. На закате СССР Москва настойчиво предлагала руководству региона изыскать площадки под их проектирование и строительство. На волне атомофобии, внезапно проявившейся во всём мире после катастрофы на Чернобыльской АЭС, свердловчане приложили максимум усилий, чтобы отказаться от навязываемых им планов. Актуально ли сегодня, по прошествии нескольких десятилетий, «атомное тепло» для Свердловской области и Екатеринбурга?
Битва за атом
В 1970-х годах в Советском Союзе началась настоящая эйфория, связанная с использованием атомной энергии в мирных целях – для выработки электричества и тепла. К тому времени в Свердловской области уже функционировала одна АЭС – Белоярская, пущенная в эксплуатацию в 1964 году. Два её энергоблока АМБ-100 и АМБ-200 к тому времени почти выработали свой ресурс (первый был остановлен в 1981 году, второй – в 1989 году), строился третий блок БН-600, начавший работать в 1980 году.
Но энергии для промышленно развитого региона всё равно не хватало. Осложнял ситуацию тот факт, что Средний Урал не мог обеспечивать себя углеводородами, используемыми в энергогенерации: газ поставлялся из Западной Сибири, а уголь – из Казахстана и Кузбасса. Руководство области (первым секретарём Свердловского обкома КПСС и фактически главой региона в 1976–1985 годах был Борис Ельцин) единственным решением проблемы энергодефицита видело дальнейшее развитие атомной энергетики. Начались изыскания площадок под строительство в области новых мощных АЭС (в частности, в районе Серова, Ивделя, Красноуфимска), а также атомных ТЭЦ. В Москву из Свердловска посыпались заявки на проектирование этих объектов.
Владимир Дыскин работает в системе теплоснабжения уже больше 50 лет.Фото: Максим Конанков
– Вся наша наука убеждала общественность и руководство страны в высокой надёжности АЭС, и даже началось строительство атомных источников теплоснабжения, в том числе атомных ТЭЦ (АТЭЦ) с блоками мощностью 500 мегаватт каждый в Минске, Одессе, Харькове, – вспоминает Владимир Дыскин, главный специалист теплотехнического управления Свердловского филиала «Т Плюс», работающий в системе теплоснабжения Свердловска-Екатеринбурга с 1968 года. – Наш турбомоторный завод начал изготовление для АТЭЦ самой мощной в мире теплофикационной турбины типа ТК-450. Развернулось строительство атомных котельных – атомных станций теплоснабжения (АСТ) в Горьком (сегодня – Нижний Новгород), Воронеже и других городах. Планировалось даже возвести целое кольцо АСТ вокруг Москвы, а в перспективе предполагалось строительство АСТ прямо в жилых кварталах. Отмечалась абсолютная безопасность атомных ТЭЦ и неоспоримые преимущества их строительства для теплоснабжения крупных городов по сравнению с ТЭЦ на органическом топливе.
Принципиальное различие между атомными электростанциями и атомными ТЭЦ заключается в том, что первые направлены на выработку электроэнергии, а тепловая энергия является для них побочным продуктом.
Как правило, отработанный в турбине АЭС пар сбрасывается в ближайший водоём. Например, вырабатываемое на Белоярской АЭС тепло уходит в основном в Белоярское водохранилище (транспортировать тепловую энергию по магистральному трубопроводу протяжённостью 45 километров до Екатеринбурга признали экономически нецелесообразным).
Что же касается атомных ТЭЦ, то на них предполагалось ставить специальные турбины с отбором тепла. На таких станциях основная масса тепла от отработанного в турбине пара должна была использоваться для теплоснабжения. АТЭЦ также должны были производить электроэнергию, но как побочный продукт.
Энергоблок № 4 на Белоярской атомной электростанции.Фото: Донат Сорокин/ТАСС
Сложность при выборе площадок под атомные ТЭЦ была в том, что эти объекты, согласно действовавшим в СССР строгим нормативам, не могли располагаться вблизи крупных городов. А тянуть тепломагистраль от АТЭЦ до мегаполиса за несколько десятков километров опять же невыгодно. Менее жёсткие нормативы были приняты для атомных котельных, которые отличались от АТЭЦ отсутствием турбины, но атомный реактор там также предполагался, может, и меньшей мощности. В сравнении с атомной котельной у атомной ТЭЦ коэффициент использования топлива гораздо выше, поскольку там ещё используется и отработанное тепло от турбины. Зато атомную котельную можно было ставить рядом с мегаполисами, такими как Свердловск.
Нет – и не надо
– В начале 80-х я участвовал в совещаниях по вопросам теплоснабжения, их проводило руководство Свердловской области. В крупных городах наблюдался большой дефицит тепла. Руководство в духе времени озадачилось тем, чтобы в Нижнем Тагиле строить атомную ТЭЦ, а на юго-западной окраине Свердловска, в районе Гореловского кордона, – атомную котельную, – рассказывает Владимир Дыскин.
Сегодня на месте Гореловского кордона активно развивается район УНЦ, строится крупный жилой массив Краснолесье.
Москва инициативу свердловчан по строительству новых атомных объектов генерации не поддержала.
Западная часть СССР по уровню обеспечения топливом находилась в гораздо худшем положении, чем Уральский регион, поэтому АЭС и АТЭЦ должны были в первую очередь строиться там.
– Все атомные станции главным образом строились в западной части РСФСР, в Белоруссии и на Украине, в том числе Чернобыльская АЭС, за которую украинцы нас потом попрекали тем, что мы её им якобы подсунули. На самом деле они неслись впереди паровоза и пробивали её проектирование и строительство в Госплане. Поэтому до катастрофы в Чернобыле Свердловской области отказывали в проектировании новых АЭС, атомных ТЭЦ и котельных, – отмечает Владимир Дыскин.
Всё изменилось в апреле 1986 года, когда произошла авария на Чернобыльской АЭС с мощнейшим выбросом радиоактивных веществ. Отношение к развитию атомной энергетики моментально изменилось, причём не только в Советском Союзе, но и во всём мире. Программу строительства АЭС сократили американцы, а в Германии и Швеции вообще решили поэтапно закрыть атомные станции.
Вывод из эксплуатации германской АЭС «Библис» в Гессене.Фото: Boris Roessler/DPA/TASS
– Все советские республики и регионы стали отбиваться от строительства у них АЭС, – поясняет Владимир Дыскин. – В итоге срочно прекратилось строительство, в том числе атомных ТЭЦ, были заморожены колоссальные средства. Какие-то станции переделали под газ – например, на газе стала работать Минская атомная ТЭЦ. Атомные ТЭЦ были заброшены в Одессе, Харькове, Краснодаре. В стране не появилось ни одной атомной ТЭЦ. В Горьком, Воронеже тогда уже построили атомные котельные, но они так и не были введены в эксплуатацию. В 1987 году в Свердловской области разрабатывалась очередная схема теплоснабжения. Регион по-прежнему испытывал дефицит тепла. И тут к нам приехали проектировщики из союзного Минатомэнерго, чтобы согласовывать площадки под строительство атомной ТЭЦ. Они, видимо, сидели без работы и вспомнили о наших заявках пятилетней давности. Но этих проектировщиков здесь завернули, никаких площадок им уже не дали. Отбились от этого дела, и схема теплоснабжения Свердловска была разработана без варианта атомной ТЭЦ.
Владимир Дыскин убеждён, что атомная теплогенерация для Свердловской области и Екатеринбурга уже потеряла свою актуальность. Отношение к тепловым нагрузкам у нас сильно изменилось.
Сегодня проектируемые нагрузки стали более реалистичными, поскольку введена плата за подключение к системе теплоснабжения: чем большую тепловую нагрузку заявил застройщик, тем больше он должен заплатить. В 2016 году в Екатеринбурге введена ТЭЦ «Академическая», сегодня в уральской столице отсутствует дефицит тепловой энергии. Идея строительства атомных ТЭЦ и котельных не нашла широкого применения и за рубежом. Вместо этого в некоторых странах (Швейцарии, Франции, Словакии, Финляндии) занимаются модернизацией существующих АЭС с организацией отпуска тепла (наряду с производством электроэнергии).
Екатеринбург
14 апреля 2020
11 апреля 2020