В течение месяца зарубежные акционеры «Сахалин Энерджи» должны принять решение о том, будут ли они участвовать в проекте «Сахалин-2» после перевода его компании-оператора под российскую юрисдикцию. Ситуация щекотливая: исходя из политических соображений, японские Mitsui и Mitsubishi должны отказаться от участия, но с экономической точки зрения для Токио это крайне невыгодно. Что победит – экономическая логика или необходимость действовать в прозападном русле?
Не хотите ли последовать за Shell?
В последний день июня президент РФ Владимир Путин подписал указ «О применении специальных экономических мер в топливно-энергетической сфере в связи с недружественными действиями некоторых иностранных государств и международных организаций». Согласно документу, Правительство создаёт российское общество с ограниченной ответственностью, которому переходят все права и обязанности «Сахалин Энерджи Инвестмент Компани, Лтд.».
До последнего времени доли в «Сахалин Энерджи», учреждённой на Бермудских островах, были распределены следующим образом: «Газпром» – 50 процентов плюс одна акция, британско-нидерландская Shell – 27,5 процента минус одна акция, японская Mitsui – 12,5 процента, японская Mitsubishi – 10 процентов.
Акционерам предлагается в месячный срок представить в Правительство РФ уведомления о согласии принять в собственность доли в уставном капитале новой компании пропорционально прежним. Таким образом, японские акционеры поставлены перед выбором – подтвердить своё намерение работать в российском проекте или последовать примеру Shell, которая после начала спецоперации на Украине заявила о своём намерении покинуть проект. Правда, пока она этого так и не сделала, а после появления президентского указа сообщила о том, что ознакомилась с ним и будет анализировать содержащиеся в нём требования.
Японская дилемма
Японская сторона, в отличие от Shell, ни разу не заявляла о желании покинуть проект. И это понятно – более 8 процентов потребностей государства в сжиженном природном газе (СПГ) обеспечивается газом с сахалинских месторождений. В страну поставляется около 60 процентов сжиженного газа, добываемого в рамках проекта «Сахалин-2». Весной глава Tokyo Gas Такаси Утида подчёркивал, что выход Японии из него чреват сбоями в поставках. Быстрой альтернативы российскому СПГ, по его словам, нет.
Танкер «Энерджи Фронтиер», доставивший в Японию первую партию российского СПГ в рамках проекта «Сахалин-2».Фото: ТАСС
После 30 июня японские СМИ стали предупреждать о возможном росте цен на энергоносители в случае прекращения поставок с Сахалина. Премьер Японии Фумио Кисида поспешил успокоить граждан и заявил, что указ президента России не повлечёт за собой незамедлительной остановки поставок. 5 июля стало известно, что Япония по дипломатическим каналам проясняет детали президентского указа, в частности касающиеся инвестиционных условий.
Всё это, безусловно, свидетельствует о том, в каком непростом положении оказывается японская сторона. «Если Япония двинется в сторону сохранения своих интересов, это вобьёт клин в единство стран G7. Если она выйдет из проекта, это внесёт нестабильность в поставки сжиженного природного газа», – охарактеризовала ситуацию японская газета Nikkei.
Счётчик для Shell
В соответствии с президентским указом, если иностранные акционеры не представят документы о своём намерении остаться в проекте, после оценки стоимости нераспределённых долей они будут проданы в течение четырёх месяцев. По словам источника «Октагона» в отрасли, этот пункт следует считать ключевым. И он в наибольшей степени адресован Shell, которую таким образом подталкивают к принятию оперативного решения.
С этим отчасти согласен ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности и Финансового университета при Правительстве РФ Станислав Митрахович.
– Пора окончательно определиться со своими планами относительно участия в проекте, – говорит он.
«У Shell есть возможность за оставшееся время договориться с российскими, китайскими или индийскими покупателями о продаже своей доли, пусть и со скидкой».
Станислав Митрахович
ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности и Финансового университета при Правительстве РФ
По его прогнозу, японские акционеры сделают всё возможное для перерегистрации, а Shell будет вынуждена поторопиться с поиском покупателя:
– Если Япония выйдет из проекта, предназначавшийся для неё газ будет продан другим покупателям в Восточной и Юго-Восточной Азии. Желающих будет предостаточно, и японцы это понимают. А вот Shell, скорее всего, придётся поторопиться с продажей актива или просто его потерять.
СРП – и точка?
Проект «Сахалин-2», предполагающий освоение двух шельфовых месторождений (Пильтун-Астохского и Лунского), производство и экспорт нефти, а также сжижение природного газа, осуществляется на основе соглашения о разделе продукции (СРП). Это соглашение было подписано в 1994 году и стало первым СРП в России.
Изменение долей в СРП-проекте уже происходило ранее. Изначально доли в нём распределялись следующим образом: Shell – 55 процентов, Mitsui – 25 процентов, Mitsubishi – 20 процентов. В 2007 году «Газпром» выкупил у участников часть акций и стал контрольным акционером.
В режиме СРП в России работает также проект «Сахалин-1» – его оператором является структура американской ExxonMobil, которая, как и Shell, заявила о том, что покинет российский рынок. В связи с этим эксперты не исключают, что опыт «Сахалина-2» может быть экстраполирован и на «Сахалин-1». Это подтолкнёт ExxonMobil к окончательному принятию решения.
Береговая буровая установка «Ястреб» на площадке Чайво, входящей в проект «Сахалин-1».Фото: Александр Семёнов/ТАСС
Третий (и последний) СРП-проект в России – Харьягинское месторождение. Здесь в числе иностранных участников до недавнего времени были французская Total (20 процентов) и норвежская государственная Equinor (30 процентов). Последняя ушла с российского рынка весной. Total об аналогичных планах пока не заявляла.
Если ситуация будет развиваться по текущему сценарию, нельзя исключать того, что в ближайшее время в России вовсе не останется СРП-проектов в их классическом понимании.
Как говорит заместитель генерального директора Института национальной энергетики Александр Фролов, если все иностранные участники «Сахалина-2» откажутся от своих долей, то, «даже если это будет СРП, это будет СРП небывалое в истории России, в рамках которого соглашение о разделе продукции подписывается с российской компанией».
«Если предположить, что стопроцентным собственником новой компании будет “Газпром”, он будет инвестировать и будет обязан проводить те же отчисления в бюджет, которые ранее проводили остальные участники».
Александр Фролов
заместитель генерального директора Института национальной энергетики
В прошлом году доходы бюджета РФ в рамках проектов, реализуемых на условиях соглашений о разделе продукции, составили 48 млрд рублей (в 1,8 раза выше, чем по итогам 2020 года).
Риски для России
Производственные объекты «Сахалина-2» включают три морские добывающие платформы, морские и наземные трубопроводы, СПГ-завод, береговой технологический комплекс, терминал отгрузки нефти и насосно-компрессорную станцию. Согласно указу президента, имущество компании «подлежит незамедлительной передаче в собственность РФ» с одновременной его передачей в собственность нового ООО.
В случае реализации сценария, при котором иностранные партнёры откажутся от своих долей в новой компании-операторе, а новых иностранных покупателей не появится, вся инфраструктура останется исключительно в российской собственности. Здесь возникает вопрос, сможет ли Россия в условиях санкций своими силами эксплуатировать и поддерживать жизнедеятельность объектов.
18 февраля 2009 года. Руководители компаний – акционеров проекта «Сахалин-2» на церемонии открытия первого в России завода по сжижению природного газа (справа налево): президенты японских Mitsui Шое Уцуда и Mitsubishi Йорихико Коджима, глава «Газпрома» Алексей Миллер и главный исполнительный директор Royal Dutch Shell Йерун ван дер Вир.Фото: Михаил Климентьев/ТАСС
По мнению Станислава Митраховича, если риски и есть, то они невелики.
– Японские компании нам технологий не давали, они были исключительно финансовыми инвесторами. Технологии давала Shell, но это было сделано больше 10 лет назад. Проект давно запущен и работает. Если Shell уйдёт, ничего не изменится. Определённые риски, конечно, есть, но они не столь высоки, как на новых российских СПГ-заводах, – полагает он.
Александр Фролов добавляет, что проблемы могут возникнуть не столько из-за ухода Shell, сколько из-за отказа от сотрудничества со стороны западных нефтесервисных компаний, в частности Baker Hughes.
– С их уходом возникают некоторые вопросы, касающиеся обслуживания оборудования, но, по моей информации, в ближайшие четыре года никаких технологических проблем возникнуть не должно. Есть некоторое время, которого хватит для парирования этого риска, – убеждён эксперт.
07 июля 2022