Вторая волна
На самом деле конституционному голосованию с парадом Победы россияне обязаны своей свободой. Не было бы намеченного на 1 июля плебисцита с парадным праздником 24 июня – страна так бы и сидела в режиме ограничений, а москвичи и жители Подмосковья – ещё и с электронными спецпропусками и прогулками по графику.
Пандемия стала тем фактором закрепощения страны, политическое преодоление которого на глазах формирует новую реальность, предполагающую и обновлённый договор между властью и обществом. Остаётся только гадать, входил ли в изначальные планы инициаторов политических поправок драматический сюжет с коронавирусом или же он спонтанно возник по ходу пьесы. Но то, что эпопея с эпидемией во многом обнулила внутриполитическую ситуацию, которая явно заходила в тупик, представляется очевидным.
Когда на входе в карантин было принято предрекать, что мир после пандемии уже не будет таким, как прежде, мало кто отваживался вкладывать в эти слова конкретные смыслы.
Теперь же можно сказать, что пережитая Россией первая волна стала для власти предохранителем от упрощённых решений, а для населения – возможностью осознать, что дно возможностей расположено гораздо глубже, чем было принято считать.
Казалось бы, коронакризис с виду окончательно развёл верхи и низы по разным палубам накренившегося «Титаника»: одни укрылись в капитанской рубке и каютах первого класса с персональными спасательными шлюпками, а другие обречённо сгрудились в трюмах, закрывая пробоины собственными телами.
При этом в качестве подмоги сверху вниз лишь периодически спускались скудные передачи да обещания отсрочки штрафов для безбилетных и задолжавших. Тем не менее при всей напряжённости взаимоотношений страны и власти, при всех многочисленных претензиях одних к другим весенний шторм чётко зафиксировал, что и те, и другие – команда одного судна, которое кренится на бок с одинаковыми для всех трагическими последствиями, а значит, выплывать придётся вместе, а не поодиночке.
Обстановка как будто бы свидетельствует о другом: обострение социально-экономических проблем, рост бедности и обиды на чиновников трансформируются в пока ещё глухой, но массовый протест, который отольётся российской вертикали грядущей осенью.
Вторая волна, которую, затаив дыхание, с опаской ждут как во властных кабинетах, так и в потрескавшихся хрущёвках, в действительности имеет уже не карантинный облик, к которому страна успела привыкнуть. Тревоги верхов и низов связаны с мрачными картинами будущего совсем иного рода, где и маски будут не медицинские, и причиняющие боль инструменты далеко не врачебные. Как пел музыкант Шевчук, «осень – это камни», разбрасывать и собирать которые в России при определённых обстоятельствах бывает одинаково рисковым занятием.
Но при таком очевидном раскладе власть получила уникальный шанс опередить и вторую волну, и даже саму осень. Для этого всего-то и требуется, чтобы история с конституционными поправками, освободившая россиян от постылой самоизоляции и нерабочих недель, органично вылилась не в бюрократические рокировки с сомнительными и неочевидными для страны последствиями, а в новый и осязаемый всеми этап поступательного движения.
Страна оказалась у той критической черты, когда общие, хоть и правильные слова приравниваются к бездействию и способствуют нарастанию хаоса. Запрос на решительные и справедливые действия столь велик, что обмануться в таких ожиданиях для глубинного народа равносильно трагедии, сравнимой с поражением в войне. Если в «мирное время», до весенней экспансии пандемии, власть ещё имела шансы предъявить населению симулякры вместо радикальных решений и при этом удержать ситуацию от потрясений, то теперь планка требований возросла, правила изменились.
Ныне требуются результаты, которые изменили бы жизнь страны к лучшему или на первых порах вернули людям уверенность в том, что ситуация выправится хотя бы до «заводских настроек», то есть желательно до уровня начала 2014 года.
Сегодня власть хоть и сильнее, чем раньше, ограничена в манёвре, но изменившаяся ситуация открывает для неё и новую возможность не оглядываться назад, а действовать в соответствии с особенностями дня, то есть в чрезвычайном режиме самосохранения и сбережения страны. Такой режим в преддверии вызовов второй волны предполагает концепцию решительных мер, которые ограничиваются только кредитом доверия снизу и объёмами финансовых резервов. И то, и другое – величины по-прежнему значительные, а значит, ресурсов для выхода из тупика в достатке.
Может показаться, что оставшиеся два с половиной летних месяца до наступления контрольного срока осени – совсем немного, да и «вторая волна» способна прийти откуда не ждали гораздо раньше ожидаемых дат и совсем в необычном виде. Но президент, похоже, уже понял и принял правило предельной концентрации в условиях ползучей хаотизации внутренних процессов. Главное – чтобы быстрота реакции соответствовала качеству услуг, оказываемых стране нанятым ею топ-менеджментом власти, и чтобы эти услуги пошли на пользу не только большим структурам, но и самым малым, не только белым банкирским воротничкам, но и потным майкам слесарей и комбайнеров.