Вирус сомнений
Выборы выборами, а пандемию никто не отменял. Против ковида не проголосуешь, а политические технологии применить хоть и возможно, но в ограниченных масштабах, потому что у эпидемии свои КОИБ и свой подсчёт голосов, который на виду у всей страны: что ни день, то наглядно прирастает койко-местами в больницах и свежими могилами на кладбищах.
Курс на скорую победу над ковидом малой кровью и быстрее, чем у всех соседей и партнёров, давно отложен за несостоятельностью – об этом свидетельствует по-прежнему тревожная статистика даже выборных дней и предупреждения о близящейся четвёртой волне. Президент и тот демонстративно включил режим дополнительной защиты от рисков, на виду у всей страны отправившись на самоизоляцию и сообщив, что коварный вирус проник даже в его ближайшее окружение, сражая и гражданский персонал, и тех, кто в погонах, не щадя ни привитых, ни сильных естественным иммунитетом.
Этот сигнал с самого верху перед выборами заставил россиян оглянуться вокруг, произвести переоценку мировоззрения, прибегнуть к особым мерам предосторожности и ответственности перед собой и близкими, по-новому подойти к вопросу распознавания угроз.
В последнее время на россиян обрушился поток как никогда противоречивой информации о ковиде и его реакции на традиционные меры защиты от него. С одной стороны, вакцинированных в России и тем более в мире всё больше, с другой – заболеваемость всё равно растёт. С одной стороны, принято верить в то, что вакцина защитит хотя бы от тяжёлого течения болезни и критических исходов, с другой – тяжких последствий с реанимацией даже для вакцинированных уже столько, что их и не скроешь. Складывается впечатление, что мутирующий ковид живёт своей жизнью и проводит какую-то свою экспансионистскую политику, которая не совпадает с оценками и перечнем оборонительных усилий от этого гибридного врага.
Весь август вёл переписку в соцсетях с одноклассницей Мариной. Она, несмотря на недавнюю прививку, слегла с недугом в такой тяжёлой форме, которая сделала невозможным живое общение голосом по телефону и ко всем прочим симптомам обернулась рассинхронизацией двигательного аппарата. После месяца с лишним интенсивной терапии одноклассница вроде бы пошла на относительную поправку и даже была выписана, но спустя чуть более недели опять загремела в больницу с той же высокой температурой, тем же недомоганием и другими тревожными сигналами организма. По версии врачей, первый круг болезни мог быть связан с синергией обычного и вакцинного заражений, а на второй круг моя одноклассница Маринка пошла уже естественным путём, как положено, с доминирующей вакциной, а потому он обещает быть полегче и покороче. В общем, теперь после выздоровления у неё будет уже двойная защита, как я в шутку написал ей в WhatsApp, чтобы хоть как-то подбодрить. Но до восстановления ещё как-то предстоит дотянуть и окончательно не разувериться в медицине, науке и этом сложно устроенном мире, где порой в реалиях происходит не так, как предполагается в теории.
Зато другой давний знакомец, бывший редактор районной газеты, переходившей из рук в руки то ополченцам, то вооружённым силам украинской Дружковки, Борис Южик, который уже четыре года как в Твери и теперь практически россиянин, отчитался о полной вакцинации, которую, несмотря на запреты докторов, сразу же, по его словам, «отлакировал маленькой беленькой», и чувствует себя превосходно и готовым к любым эпидемиологическим ударам. Но в этом случае даже медики признали, что пережитый «на той войне незнаменитой» стресс, когда, как в «Свадьбе в Малиновке», районного редактора поочерёдно выводили на расстрел то «красные», то «белые», а в конце концов он смог бежать в Россию к дочерям, лучше всякой вакцины мобилизовал иммунитет 66-летнего журналиста.
Какими бы итогами ни закончились парламентские выборы, а COVID-19 явно сразу не отступит, раз уж не отступил до голосования и даже пошёл в контратаку на избирательные участки.
Конечно, новый карантин по осени мало соответствовал бы уже устоявшемуся тренду, предполагающему профилактические и иные комплексные, но точечные меры, а отнюдь не остановку экономики. Поэтому, скорее всего, если инструмент массовой самоизоляции и будет вынужденно задействован, то в локальном режиме и в отдельных неблагополучных с эпидемиологической точки зрения регионах. А вот меры принуждения к вакцинации, усиления которых добиваются сторонники глобалистского подхода к проблеме коронавируса, вполне могут расширить своё присутствие в повестке. Однако и опыт пережитых полутора лет с пандемией, и неутихающие научные споры о методах противодействия ковиду предрасполагают к тому, что в перспективе сражение с напастью будет носить больше индивидуальный характер, чем коллективный, потому что граждане уже достаточно знают о вирусе и о вакцине, чтобы принять самостоятельные решения о защите.
Те, кто сделал ставку на оберег прививки, уже получили свои уколы и в основном сформировали статистику, а те, кто по разным причинам придерживается иных подходов, вероятно, продолжат держать персональный антиковидный фронт, если, конечно, вакцинирование по примеру внешних партнёров не станет в России обязательным. Но в стране и так хватает турбулентности, чтобы ещё искусственно создавать дополнительное напряжение путём введения такой обязаловки, которая в российских условиях способна вылиться в избыточные внутриполитические осложнения. Тем более что и власть, и население уже приноровились выживать в обстановке, когда во многом приходится действовать на ощупь и с сомнениями даже в тех решениях, которые ещё недавно казались безальтернативными.