Ну, за приезд уехавших!

Раньше было принято поздравлять с приездом, а вот с отъездом никогда не поздравляли, за него только пили. «С приездом!» – это вообще в советское время была почти что форма приветствия при встрече со знакомым, который вернулся из отпуска или командировки. А вот тост «Ну, за отъезд!», связанный с предстоящей дорогой по любой надобности и всё равно в какой пункт назначения, произносился на собранных чемоданах с особым чувством сопричастности и затаённой грусти.

В былые времена даже со скромной советской зарплатой страна не всегда сидела на месте, а иногда довольно часто ездила туда-сюда – из города в город и из региона в регион на автобусах и поездах, а порой и летала на самолётах. Всякое оставление места прописки с поездкой в новые края было событием как для отъезжающих, так и для провожающих. Внутренние перемещения, конечно, отличались от внешних, которые хоть и случались, но в процентном отношении крайне редко, однако и они со своей особенной атрибутикой вполне вписывались в суверенную культуру проводов. Тех, кто тогда уезжал в эмиграцию, тоже обычно провожали традиционным тостом «Ну, за отъезд», хотя произносился он в соответствии с обстановкой печальнее, тише, на глубоком выдохе и с полным пониманием того, что возвращения, вероятнее всего, не последует, а значит, поздравлять с приездом уже не придётся.

Сейчас времена изменились, да и культура встреч и проводов претерпела изменения хотя бы потому, что активная часть населения за прошедшие десятилетия стала ездить чаще, в том числе и в другие страны, включая те, которые раньше назывались развитыми, а сейчас зовутся недружественными. На последнем отрезке прошлого века и на мирном этапе новой эпохи 2000-х годов Россия стала ездить так часто, так много и так далеко, что пить за каждый отъезд и приезд не хватило бы здоровья даже самым закалённых соотечественникам. С началом и последующим активным ходом пандемии былых перемещений деловых и туристических масс населения за пределы РФ сильно поубавилось, а болеющая страна стала вынужденно тяготеть к прежней оседлости. Однако после прошлогоднего 24 февраля вереницы россиян, презрев остатки пандемии и невзирая на отощавшие кошельки, вновь активно потянулись к загранице. Иные в эту пору ехали по нейтральным надобностям, никак не связанным с происходящим. А многие паковали багаж так плотно и тщательно, что не оставалось сомнений в мотивах отъезда.

Тогда ехали в поисках лучшей доли, и лишь иногда – чтобы не сесть или не лечь на Родине, но в любом из этих случаев отъезд происходил не на фоне горячей фазы конфликта с внешним врагом, а лишь под дуновение ветра холодной войны, которая по большому счёту никак не отражалась на быте советских граждан, не считая отсутствия колбасы и масла и дефицита прочего ширпотреба. Прошлогодний массовый отъезд происходил под удалённый грохот канонады на украинском фронте, под ожидание мобилизации и её активным началом, а главное – под неопределённость будущего, которая и становилась едва ли не главным побудительным мотивом для тех, кто принял кардинальное решение собирать и перевозить подальше свои манатки.

От Брежнева с Андроповым ехали на чужбину потому, что тот застой казался нескончаемым и не дающим шансов. От нынешней системы и обновлённого курса часть граждан побежала потому, что, наоборот, испугалась быстрой их трансформации с непредсказуемыми перспективами. В том веке ход истории в конце концов всех расставил по местам: многие из тех, кто уехал, вернулись, а те, кто остался на новом заграничном месте, получили такие широкие возможности для приезда и участия в судьбе страны, что уже и перестали ощущать себя безвозвратно уехавшими. Как выйдет с очередной волной поддавшихся соблазну отъезда, ещё неизвестно, но надежду вселяет уже тот факт, что раньше уезжающим приходилось преодолевать закрытые границы, а сейчас кордоны никто не закрывал и выезжать давали практически всем желающим и лишь за некоторым исключением.

Спору нет: что тогда к уехавшим было неоднозначное отношение, что теперь их считают отрезанными ломтями, а то и вовсе предателями. Однако в прежние времена в повестке далеко не столь остро стоял вопрос о том, как способствовать возвращению уехавших. После Великой Отечественной войны сама Победа и возросшее величие Родины стали важными элементами притяжения части эмигрантов. Иные из них потом пожалели о решении вернуться, другие же стиснули зубы и прошли свой обратный путь если и не с воодушевлением, то и без валидола. В брежневский период на уехавших махнули рукой как на бесперспективную для реверса категорию граждан, хотя с отдельными эмигрантами и велась точечная и незаметная работа по их вовлечению в незримые проекты отстаивания высших интересов Родины в дальнем зарубежье.

Сейчас подход к проблеме уехавших совсем другой, в равной степени поделённый на их окончательное отторжение и попытки привлечь назад с обещанием льгот и преференций.

Как выясняется, среди уехавших немало именно таких, которые нужны здесь и сейчас, а не на удалёнке и не потом, когда уже может быть поздно для нынешней страны и слишком легко для пропавших её сыновей. Разумеется, уехавший уехавшему рознь: тех, кто отбыл на чужбину, чтобы не возвращаться вообще или, по крайней мере, без существенных перемен, обратно уже не заманить никаким существующим инструментарием. При этом среди переселенцев в другие страны имеется немалое число тех, кто хоть и качает головой и недоволен происходящим, но всё равно поглядывает назад с мыслями о том, что ситуация образуется и в рамках действующей системы. Таких наполовину уехавших, но мысленно ещё остающихся на Родине и не утративших связей с державой ждут и власти, и работодатели, за таких и родня с приятелями ещё надеются поднять тост за приезд.

Серьёзный раскол по линии уехавших и продолжающих уезжать, конечно, уже случился, но главное сегодня – удержаться от раскола среди тех, кто остался, потому что если страна начнёт наполнять рюмки ни за уехавших и приехавших, а за таких сидящих на месте, которые потеряли веру и впали в апатию, то тогда и эмигранты не вернутся, и изменений к лучшему не дождаться. Самый дельный и надёжный способ достижения единства в сложившейся ситуации – пройти выпавшие испытания так, чтобы потом было не стыдно и было чем гордиться. Этого должно хватить и для того, чтобы часть уехавших пусть и не сразу, но потянулась восвояси. В российской истории так уже бывало, а значит, будет и сейчас.