Мигранты эпохи спецоперации
Кто бы что ни говорил, а спецоперация уже точно достигла одной важной цели: по утрам на нашей подмосковной даче теперь можно спать спокойно, без риска быть разбуженным звонкими голосами узбекско-таджикских соискателей работы. В довоенное время и тем более до пандемии вольные стрелки из числа трудовых мигрантов в эту весеннюю пору регулярно досаждали стуком в калитку или по металлическим листам забора.
До сих пор памятны их полные надежды крики с предложением чего-нибудь выкопать, что-то перестроить и чем-то помочь за скромную плату. Нашествие коронавируса серьёзно проредило армию таких трудовых инициаторов, а нынешняя ситуация и вовсе поставила точку в вопросе их пребывания в дачных посёлках и садовых товариществах. Нынешним апрельским утром на даче нет покоя только певчим птицам да соседским собакам, а так – полный штиль и тишина.
Конечно, как пел Александр Градский, вечный покой – для седых пирамид, а для России в вопросе о трудовых мигрантах больше подходит модель регулирования с учётом обстановки и перспектив.
На этой неделе зампред Совета безопасности Дмитрий Медведев предложил существенно ужесточить правила въезда на территорию РФ трудовых мигрантов, поставив на их пути надёжный заслон в виде контроля биометрических данных. Такой подход давно и успешно практикуют, например, Соединённые Штаты, да и Евросоюз, которые разве что рентгеном не просвечивают въезжающих к ним инородцев. Кризис с украинскими беженцами спутал привычные европейские схемы контроля, потому что просеять многомиллионные толпы с прежней эффективностью невозможно, и власти принимающих стран уже даже не пытаются соответствовать былым стандартам, значительно облегчив процедуры, а то и пустив их на самотёк.
Но что может позволить себе сытая русофобская Европа, то никак не годится для России, тем более в нынешних условиях. Как ни стремится Правительство снизить негативный эффект от введённых Западом санкций, а экономика страны всё же получила серьёзные удары извне, и в дальнейшем их интенсивность будет только нарастать. Эксперты прогнозируют рост безработицы, хотя и не такой значительный, как злорадно предрекают зарубежные аналитики. Однако даже по оптимистичным подсчётам речь идёт о миллионных цифрах, которые уже сейчас дополняются немалым числом пострадавших от введения неполной рабочей недели или отправки в вынужденный отпуск с сохранением только части зарплаты. Безусловно, государство на произвол судьбы трудящихся реального сектора не бросит: поддержка будет оказана, высвобожденным трудовым рукам применение найдётся. Но в особых условиях, когда сужается база трудовой занятости, держать двери в страну открытыми, как прежде, становится непозволительной роскошью.
Это отнюдь не значит, что Россия совсем откажется от трудовых мигрантов. Всего лишь год назад на встрече с таджикским лидером Рахмоном президент РФ говорил, что в стране не хватает рабочих рук в целых отраслях экономики, а потому российские власти берут на себя обязательство обеспечить комфортные условия приезжающим в страну трудолюбивым гражданам соседних стран. С тех пор строек в России меньше не стало, нужда в дворниках в крупных городах не отпала. Но в связи с куда более сложными экономическими обстоятельствами и нюансами преодоления санкционного давления изменился подход к социальным проблемам и рынку труда. Россия облегчила въезд в страну и получение вида на жительство для иностранных специалистов узкого профиля, упразднила обязательный патент на трудовую деятельность для граждан ДНР, ЛНР и Украины.
Сложность создавшейся ситуации при этом сама отрегулировала численность мигрантов – разнорабочих из Центральной Азии, которые частью покинули РФ на волне геополитических испытаний, а частью предпочли остаться на насиженных местах. При этом, как отмечают сотрудники контролирующих органов, изрядно уменьшились ряды той неорганизованной части трудовых мигрантов, которые кормились на российских просторах случайными заработками. Это видно и невооружённым глазом – по сокращению предложений на неформальном рынке труда от таджикских, узбекских и прочих тружеников из мира дикого капитализма. Эта сфера давно нуждалась в наведении порядка, но не было бы счастья, да вмешались чрезвычайные обстоятельства, которые ребром поставили вопрос о том, какие из сторонних трудовых рук нужны российской экономике, а без каких целесообразнее обойтись.
Инициатива Совбеза РФ об усилении биометрического и иных видов контроля для въезжающих в Россию трудовых мигрантов, разумеется, в первую очередь направлена на то, чтобы обезопасить крупные города страны от импортного криминала или других сомнительных категорий «трудовых» туристов. Та мигрантская вольница, что привыкла свободно курсировать между своими кишлаками и Москвой, конечно, отродясь в глаза не видывала никакой мудрёной биометрии, которой незваным гостям пригрозил Дмитрий Медведев. Паспорта тех вольнонаёмных гастарбайтеров, что толпами кочевали по Подмосковью, больше походили на замызганные удостоверения сельских механизаторов, в которых трудно было разглядеть не только записи, но и фотографии.
Бесспорно, что с учётом новых требований России правительства среднеазиатских республик будут вынуждены ужесточить свои подходы к формированию отбывающих в РФ мигрантских потоков. Выезжающим в российскую столицу оформят биометрические документы, внесут их данные в цифровые базы двустороннего доступа, чтобы российская сторона знала в профиль, анфас и поимённо всех будущих участников ударных строек. Это позволит оптимизировать трудовую миграцию и, насколько это возможно, повысить её качественный состав. Россия заслужила право проявлять разборчивость в вопросах сотрудничества с соседями на своей территории и строже подходить к оценке кандидатов на участие в своих экономических проектах.